СПИРИТ (СИ) - Гудвин Макс - Страница 12

— Что?! Что это?!! — закричала антилопа, согнувшись пополам у ножек кушетки.

— Упала очередная шлюпка с не пристёгнутым Чаком, — резко ответил один из волков, целясь куда-то в дым коридора.

— Жозэ, что там с периметром? У нас тут взрыв, — запросил второй волк по спецсвязи.

— Это гранатомёт. Били со строения напротив, ребята уже проверяют. Как волчонок? — видимо, в клане так за глаза называли Чака, у которого от шума и взрывной волны ещё больше зашумело и зарезонировало в голове.

— Повезло, жить будет! — ответил тот, кто был рядом.

— Хех, второй раз за сутки! — ответили на другом конце связи.

— Найдите стрелка, иначе Самалит нас вместо восьмилапой индейки съест, — передал первый волк охранник.

— Ищем! — подтвердили на другом конце.

— Девушка, а кто ещё знал, в какой он палате лежит? — насел второй охранник на антилопу.

— В-се, а что? — трясущимся голосом проблеяла девушка.

— Ничего уже! Везите на срочную регенерацию, а на пост доложите, что пациент погиб, — приказал волк.

— Так как же погиб, он же… — не поняла девушка.

— Делай, что говорю! — рявкнул на неё волк и, уже посмотрев на Чака, добавил, — ну что, волчонок, надеюсь то, что ты откопал, стоило этой войны!

Под шлемом было не видно, но Чак понял, что волк улыбался. Война была привычным делом стаи. Именно так их воспитывали. Именно во время клановых войн они получают дополнительные деньги, пайки и другие поощрения.

— Побудешь пока трупом, для твоей же безопасности! — подбодрил второй, и они продолжили катить тележку с Чаком, накрыв его лицо простынёй.

Кабинет регенерации тканей и клеточного трансформирования был стерильно белым, но что всех присутствующих особо радовало, там не было никаких окон. Волки зашли следом, подавив вялое сопротивление антилопы о том, что “сюда нельзя в нестерильном”.

— Бурым Клыкам можно всё! — отмахнулись волки, присев у входа и наблюдая, как антилопа в одиночку перетаскивает обнажённое тело Чака в агрегат.

Аппарат регенерации издали напоминал чашу с лапками иголок и манипуляторов, вытянутыми изнутри, будто ножки моллюска. А когда тело наконец-то было погружено — что стоило девушке недюжинных усилий — врач пошла к пульту и, присев за мониторы, начала свою работу.

Что творилось в голове у девушки? С одной стороны, два крепких мужика могли бы и помочь своему соклановцу. С другой, считать, что девушка нуждается в какой-то помощи в рамках своей работы — это переходить тонкую грань сексизма. Она же не помогает им прикрывать её и пациента от осколков и взрывов, и она не должна в любой момент быть готовой к бою. Да, равенство полов безусловно имело свои плюсы и минусы. Да, внутри клана, внутри семьи, девушка может позволить себе быть слабой и ранимой, а вот на работе или где-нибудь ещё она обязана быть равной мужчине. Таковы современные нравы, такова устоявшаяся воля народа Земли.

Лапки чаши опустились на пациента, первым делом погрузив волчонка в наркотический сон. Механизм жужжал и пиликал, словно это была не передовая технология, а сошедший с экранов ТВ какой-то старый фантастический фильм про космос или роботов. По лицу антилопы бегали блики от меняющихся картинок на мониторах, светилась и сама чаша, восстанавливая, сращивая, обкалывая, облучая.

На протяжении всей процедуры волки переговаривались с “периметром” и “базой”. Стрелка так и не нашли, но война шла полным ходом. Война, в которую ни полиция, ни другая региональная власть предпочитала не влезать.

Вступая в клан и делая первую трансформацию в “цвета” любого фурри клана, ты обретал новые возможности в обществе. Но и общество больше не несло за тебя никакой ответственности — полная ответственность лежала на твоей “семье”.

В дверь тихо постучали, от чего волки насторожились. Один отошёл к капсуле, а другой медленно, держа оружие на поясе, левой рукой приоткрыл дверь. В больничном коридоре стояла Эйни, её глаза были на мокром месте, а едва видимая краска поплыла разводами по щекам.

— Мне сказали, что его взорвали, — прошептала она. — Но я почувствовала запаховый след…

Она прервалась, уставившись на волка в броне.

— Какой ещё след?! — переспросил волк в привычно грубой манере.

— Да на этаже, где был взрыв. Никого не пускают, но стойкий запах адреналина от двух фурри волков привёл меня сюда. Впустите меня, а? Я чувствую, что он жив, — голос Эйни был подавлен, она смотрела куда-то под ноги, тогда как волк буравил её окулярами шлемофона в упор.

— База, у нас тут лисодевочка. Она знает, — запросил охранник по спецсвязи и через мгновение отошёл от двери, пропуская девушку.

Затем он остановил её внутри, выглянул в коридор и, закрыв за её спиной дверь, вновь обратился к гостье:

— Оружие?

— Ничего нет, — пролепетала стажёр, пытаясь увидеть, что творится в капсуле за спиной второго волка.

Операция по регенерации шла своим чередом.Свободных стульев не было, и Эйни села рядом со входом прямо на пол, закрыв глаза и о чём-то спрашивая у системы Спирит, задействовав свой “здравый смысл”.

Глава 8. При чём тут белки?

— Нельзя так воевать, волчонок! — корили Чака волки в бронефургоне, а его голова всё ещё шумела от препаратов и, что уж говорить, от сотрясения взрывом, что комплексно могло называться контузией. — Не, то, что ты кашу такую заварил — это правильно. Пусть все видят, что мы каждого волка и полуволка в городе можем меньше чем за день эвакуировать. Белки, они ж знаешь какие… не достанут одного, начнут семьи резать. Поэтому, когда такой бардак начинается, сразу же клан показывает всем, в чём истинная сила клана — в единстве. А вот стоять там, куда сам посылаешь разом двенадцать ракет, лучше не стоит. Машина, броневик твой летающий, девочку спас, а вот дрону капец пришёл, взрывной волной откинуло напротив, проломив корпусом стену дома. Он ещё пару-тройку сотен выстрелов из пулемёта в стену сделал, пока не воспламенился изнутри, что, кстати, тоже к лучшему.

— Хороший был дрон, — произнёс Чак.

Волки, коих в бронефургоне было около двадцати, только хохотнули. Их явно веселило состояние Чака и радовала начавшаяся локальная война.

— У нас приказ доставить тебя в офис, Самалит желает с тобой и с ней… — волк кивнул на Эйни, — лично поговорить.

— Что, настолько серьёзная ситуация? — Чак почти виновато поднял на собратьев по оружию голову.

— Белки разобщены, но их много. Думаю, за неделю погасим их основные боевые силы. Далее принудим к миру, — качнул головой фурри, сидящий напротив, его лицо скрывала чёрная матовая маска, выполненная в виде футуризированной волчьей головы, с окулярами камер вместо глаз.

— Чак, — прошептала Эйни. — Я забрала документы и уволилась из полиции.

— Что теперь будешь делать? Как же Спирит рейтинг? — пробубнил бывший оперативник.

— Та перестрелка была ужасной, но почему-то рейтинг вырос на полторы тысячи. Я задавала вопросы “здравому смыслу”, система уклончива. То, что мы делаем, каким-то образом положительно для всей Земли.

— Вы слышали, волчары? С нами Спирит! — проскандировал волк, сидящий рядом с Эйни, и весь салон взорвался смехом.

— И есть ещё кое-что, что я должна сказать тебе лично, — наклонилась к Чаку Эйни.

— Ну раз должна… — протянул Чак.

Тем временем машина остановилась, и водитель открыл дверь.

— Пока, Чак!

— Не взрывай себя больше, Чак! — смеялись волки, провожая бывших полицейских в бетонное подземелье.

По виду это была подземная парковка, где парковались лишь волки и приближенные к клану, занимавшие высокую должность в корпорации Альффэмили.

Человек и лисодевочка вошли в лифт, который плавно понёс их вверх, в резиденцию Самалит.

— Тан-дан, тан-дан! — зазвонил коммуникатор Чака.

Волчонок взглянул на экран и удивлённо покривил лицом, на связи был Никки, врач отдела полиции звонил уже восемь раз.

— Да, привет, Коль, — ответил Чак, поставив коммуникатор на громкую связь.