Трофей Степного Хана (СИ) - Кариди Екатерина - Страница 39

Вместе с шаманом у входа  стояли старейшины родов и советники. Тэмир дождался, пока подойдут все минбаши, и после этого откинул полог и вошел в шатер сам. Первое, что бросилось ему в глаза, - Алия. Она сидела, обхватив себя руками, в дальней стороне шатра, и смотрела на эту толпу. А в глазах тот же страх и напряжение, что и в первый день, когда он ее увидел. За этот страх Тэмир готов был убить Угэ еще десять раз. Но старый шакал был мертв, и умер он не от его руки.

Но сейчас, пока шаман осматривал труп и прикасался к предметам вокруг, а вся эта толпа жадно таращилась, вытягивая шеи от любопытства, он стоял молча, чтобы не привлекать к Алие внимания. А Забу-Дэ, стоявший рядом с ним, проворчал:

- Айте, зовите кайнану, пусть уведет ханым.

Один из сопровождавших его воинов немедленно вышел и привел Давину бабку.

Вовремя. Потому что не успела старуха увести Алию за занавес, шаман закончил осмотр и приказал освободить покойника. До тех пор, пока все оставалось как есть, выглядело не так ужасно. Но когда начали переворачивать тело и вытаскивать крючковатый штырь, кровь из огромной кошмарной раны снова полилась на уже успевшую свернуться черную лужу, а покойник издал странный рокочущий звук.

- Вот! Слышали! Угэ-хан обвиняет! - выкрикнул один из двоих его сыновей.

Остальные пять сыновей хана ускакали сразу же, как только закончился поединок Тэмира с Дер-Чи. А эти двое задержались. Видимо, рассчитывали еще побороться за власть. Ведь если удастся свалить Тэмира, теперь они в равной степени наследники. Дер-Чи долго не забудут, как он валялся на земле с клинком у горла. Он на время из гонки за наследством выбыл.

- Кровь сама скажет, - проговорил шаман и жестом приказал всем разойтись.

А потом стал что-то шептать и водить руками над вытекшей кровью. И на глазах у всех от лужицы под разбитой головой покойника отделился тонкий ручеек и, извиваясь, потек по кошме. Его конец рыскал, словно слепая змея. Зрелище было жуткое, пронесся вздох, многие подались назад.

В другое время было бы интересно наблюдать ужас на лицах советников и сыновей хана. Как они бледнели и суеверно отступали назад. Но Тэмир опасался, как бы шаман не показал на Алию. Однако слепой ручеек крови еще некоторое время попетлял по кошме, потом остановился у правой ноги покойного и замер.

Кровь стала просто кровью и начала впитываться в войлок.

- Язмыш, - прозвучало в тишине. - В смерти Угэ-хана никто не виноват. Хувь заяа* (судьба).

Шаман закончил и отошел в сторону, сложив руки на груди с таким безучастным лицом, словно ничего тут не происходило.

- Готовьте погребение, - проговорил Тэмир. - Воздадим почести покойному.

Надо было действительно все закончить и убрать наконец труп. Тело Угэ переложили на новую белую кошму и вынесли из шатра. Молчаливые советники стали по одному выходить следом. Когда в шатре остался только шаман, Забу-Дэ сказал:

- Дай предсказание новому хану.

Старый шаман и старый темник некоторое время смотрели друг на друга, между ними происходил немой разговор, смысла которого Тэмиру было не понять. Наконец темник отошел в сторону и замер, сцепив руки. А шаман кругом обошел вокруг Тэмира, искоса гладя на него. Потом остановился напротив.

Взгляд шамана был непроницаем и ничего не выражал. Но у Тэмира вдруг пронеслась перед глазами вся его жизнь. И поединок с Дер-Чи. Его глаза, когда Тэмир держал меч у его горла. Одно движение - и кровь из его перерезанной глотки брызнула бы фонтаном.

Хан, вступающий на небесный трон, должен был бы поступить так. Уничтожить врага на месте, чтобы тот не доставил проблем в будущем. И вырезать всю семью Дер-Чи. Его жен, детей, братьев. Всех.

Таков неписаный закон. «Убей сына в тот же день, когда ты убил отца, иначе он вырастет и отомстит». Именно так поступил Угэ когда-то. А он не хотел, как Угэ, начинать свое правление с крови женщин и детей.

Молчание тянулось еще некоторое время, потом шаман сказал:

- Твоя жизнь будет такой, как ты сам выберешь. - И, глядя ему в глаза, добавил: - Дракона, который с тобой, не отпускай.

Тэмир вскинул голову, дрожь побежала по плечам. Невольно оглянулся в сторону занавеса.

- Ох-хо! Мы и забыли, что у нас свадьба, - проскрипел Забу-Дэ. - Завтра же начнем готовиться! Кхе-кхе. Но не прогневайся, великий хан Тэмир, неделю траура придется выдержать.

А потом повернулся к шаману.

- Ханым тоже предсказание дай.

Тэмир невольно вздрогнул. Он все еще был под впечатлением, однако сразу встрепенулся и направился к занавесу, чтобы вывести Алию. Но она вышла сама. Давина бабка быстро проскользнула мимо, отвешивая всем поклоны, Тэмир успел только сказать:

- Шертэ-ханым, зайди потом.

- Зайду, зайду, великий хан, - закивала та, растягивая губы в улыбке, и быстро засеменила к выходу.

Тэмир проводил ее взглядом. Так непривычно было это все. Великий хан... Давно ли она ругала его и мазала вонючей мазью спину? Потом взял Алию за плечи и заглянул в огромные серые тревожные глаза.

- Ты как, охин-луу?

Нахмурился, понимая, как она может себя чувствовать, если с ней такое произошло, а потом она еще сидела в шатре одна с мертвецом. Руки сами сжались притянуть ее к себе. Больше всего ему сейчас хотелось увести ее подальше и спрятать от глаз. Но он пересилил себя, тихо проговорил:

- Коркма, дуртай* (не бойся, любимая), шаман только посмотрит на тебя.

***

Она уже видела в щелку, как шаман колдовал над телом мертвого хана, а вся эта толпа сгрудилась вокруг. И это было страшно, потому что неизвестно, чем могло закончиться. Но вроде обошлось.

Потом шаман ходил вокруг Тэмира и что-то тихо ему говорил. Предсказывал судьбу. А темник, этот непонятный суровый дядька с неподвижным лицом, стоял в стороне со своими телохранителями. Аля уже поняла, что Тэмиру они не враги, и все равно было страшно, потому что неизвестно, что будет.

Теперь ее очередь.

Хотела ли она знать свое будущее? Наверное... А кто не хочет? Только немного страшно - неизвестно, что услышишь.

В ту часть шатра, где раньше лежал мертвый хан, Аля старалась не смотреть. Золотые браслеты, которые он хотел ей подарить, валялись где-то там же. Неприятное ощущение. Она механическим жестом потерла запястье, на котором остались лиловые  синяки от цепких пальцев хана.

Старик  шаман проследил ее жест и взглянул Але прямо в глаза.

Вот сейчас... Казалось, после того, что она видела сегодня, чувства притупились, ан нет. У нее перехватило дыхание, а сердце заколотилось сильнее и в какой-то момент просто ухнуло куда-то в пустоту.

А перед глазами замелькали разные картинки. Шатры, пестрые наряды, женские лица... Шум, визгливая музыка, смех. Хотелось зажмуриться. И вдруг все сменилось. Теперь это были картинки города, который она видела во сне. Дворец... Всадники... Степь. Чужие вокруг. Снова дворец, мужчина в богатой одежде...

Нет!

Видения оборвались разом.

Теперь она видела перед собой только высушенного старика с длинными, словно сосульки, жидкими белыми усами. Раскосые глаза смотрели из-под седых косматых бровей пронзительно. Нет, старик не пугал ее, просто... от всего этого было жутко.  

Шаман смотрел на нее не отрываясь, потом произнес странную фразу:

- Дракона можно поймать, но никто не сможет удержать его силой.

- Что, простите? - пролепетала она едва слышно.

Выражение лица шамана на миг сменилось, а потом он повернулся к Тэмиру и сказал:

- Великий хан, о тебе и ханым будут помнить в веках.

Звенящее молчание повисло после его слов.

Аля вдруг почувствовала себя беззащитной и маленькой, захотелось прижаться к Тэмиру и спрятаться за него. А атмосфера в шатре неуловимо изменилась. Снаружи опять послышались крики, она невольно вздрогнула и перевела взгляд в сторону выхода.