Трофей Степного Хана (СИ) - Кариди Екатерина - Страница 25

Но Меркул уже загорелся. Слишком уж необычно было условие Дер-Чи. Ему любопытно было, что же там за девушка со светлыми волосами, ради обладания которой старший сын хана готов отдать на разграбление стан. К тому же Меркул сам собирался обмануть заносчивого ургурца. Ударить раньше и совсем не там, где предлагал ханский сын. Он должен был взять богатую добычу, но Дер-Чи его все-таки предал.

Теперь Меркул сложил голову.

А Джейдэ смог взять власть над даулетами.

И да, он намерен был отомстить за предательство, но так глупо подставляться, как это сделал Меркул? Нет. Он собирался изматывать противника внезапными кинжальными ударами. Рвать его силы, отбивать добычу, угонять скот.

Джейдэ планировал затяжную войну. Угэ стар, не выдержит.

Что касалось Дер-Чи, подлого предателя, благодаря которому, впрочем, новый вождь даулетов получил власть, то слава о его жадности до женщин дошла и до даулетов.

Ему оставили небольшой подарок.  

***

Дер-Чи был ночью с пленной даулеткой. Она бешено сопротивлялась поначалу, а потом вдруг перестала, замерла под ним, словно мертвая. Его это злило. И нисколько она не походила на Алию! Даже если закрыть глаза.

Его стало крыть досадой. Даулетка плакала рядом.

- Замолчи и спи! - прикрикнул он, взглянув на нее страшно.

Замолчала, лежала тихо, даже, кажется, не дышала. И он наконец заснул.

Проснулся внезапно. Дер-Чи был воином, привык чувствовать опасность и не ошибся. Даулетка пыталась его прикончить его же собственным кинжалом. Он успел перехватить и заломить ей руку. Но и она успела полоснуть его по лицу.

Дер-Чи взревел. Схватил ее и, как была, голую вышвырнул из шатра к воинам.

- Ваша!

Весь остаток ночи потом слышалась возня перед шатром, плевать ему было, что с ней сделают. Эта тварь умудрилась достать его, и теперь кровь заливала глаз. Порез был глубокий, тянулся через все лицо, от брови до подбородка. Останется шрам.

Дер-Чи стиснул зубы. В сознании мужчины это тоже каким-то образом связалось с Алией. Когда-нибудь она должна ему за все ответить.

***

Едва забрезжил рассвет, он, не дожидаясь разведки, поднял основные силы и бросился искать в степи новое становище даулетов. С ними скот, женщины и дети, они не могли уйти слишком далеко.

***

Днем Джейдэ нанес свой первый удар.

Второй удар он собирался нанести ночью. В том месте, где его не ждут.

***

Аля еще немного помогала старухе, плевать ей было, что какие-то наложницы пытаются продавить статус. Лучше работать и делать что-то полезное, чем целыми днями сидеть в шатре, наряженной с головы до ног, и ждать, когда господин соизволит обратить внимание.

Она пыталась чесать шерсть. С непривычки, конечно, у нее почти ничего не выходило. Это у бабки сноровисто получается воздушная кудель, а у нее то шерсть застревала на гребне, то вообще клок срывался. Аля сосредоточенно поправляла и принималась заново. А сама вспоминала, как у них было с Тэмиром.

Ведь не наряжалась она как-то особенно. Он смотрел на нее с большим восторгом, когда она была в простой одежде. А красный халат расшитый ему вообще не нравился. От слова совсем. Впрочем, ей он не нравился тоже. Напоминал о том страшном дне, когда она здесь оказалась.

Одна, привязанная к столбу. Чужие люди вокруг, непонятная речь.

Крики: «Цом! Цом! Ялал той!», грохот крови в ушах. Толпа, которая, казалось, ее сожрет. И поединок...

Она невольно вздрогнула и уколола палец.

- Э?! - сразу взвилась бабка.

И почти силой отобрала у нее острый гребень, а потом еще долго ворчала:

- Ярамас!

Со стороны шатров наложниц послышалось какое-то шебуршение. Старуха зыркнула туда недовольно, а потом неожиданно мягко улыбнулась Але. Морщинки лучиками побежали вокруг узеньких щелочек глаз. Подмигнула ей и протянула:

- Ох-хо!..

И погрозила пальцем. А затем отправила в шатер, знаком показывая, что пора есть. И еще что-то, да все подмигивала. Правда, Аля ничего толком не поняла.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Выяснилось потом.

Но сначала к ней пришла Цэцэг с едой. Принесла несколько мисок. Вареное мясо, сыр, сушеные ягоды и еще какие-то кисловатые белые шарики. И белый напиток в кувшинчике. Вкус был необычный. Они ели это, а Цэцэг все как-то загадочно закатывала глаза. Потом выдала шепотом:

- Уур хуртэл*(будем париться).

Она опять ничего не поняла.

Но уже вечером, по темноте, к ним шатер парни занесли две жаровни с углями, какие-то жерди и много шкур. Поклонились и сразу же вышли. Следом вошла старая Шертэ. В руках у нее была уже знакомая металлическая миска, еще одна поменьше, какой-то сосудик и мешочек с травами. Аля уже подумала, что они опять будут гадать, но, оказалось, тут совсем другое.

Бабка прикрикнула на парней и плотно-плотно задернула полог. Потом они с Цэцэг натянули еще одну двойную занавеску, отделив часть шатра полностью. А уже там из жердей старуха соорудила что-то вроде маленького вигвама, покрытого шкурами, с отверстием вверху. Внутрь поставили одну жаровню, на угли бабка положила травы и поставила маленькую мисочку с водой, а на другую жаровню - миску побольше.

Сразу поплыл ароматный пар, в сухом воздухе повеяло влажностью. Бабка еще что-то поколдовала с травами, а после жестом велела ей раздеваться и лезть в этот вигвам. И тут до Али наконец дошло, что это местный аналог парной.

При мысли о парилке ее пробрало дрожью. Она же тут вообще забыла, что такое мыться. Воду расходовали очень экономно. Конечно, раздеваться при посторонних не хотелось, и Аля ужасно смущалась. Да еще бабка разглядывала ее и удовлетворенно цокала языком.

- Гоо сайхан* (красавица)! Ох-хо-о!  

Но зато когда залезла в тот вигвам, сразу забыла обо всем. Красноватый свет углей, насыщенный ароматный пар. Она сидела там и блаженствовала.

И вдруг шум снаружи, голоса и топот.

Аля мгновенно насторожилась. Старуха и Цэцэг замерли и насторожились тоже. Потом старуха что-то сказала Цэцэг, а та смешалась, забормотала шепотом:

- Ярамас, ханийн бэлэг... (нельзя, ханский  подарок)

- Ег! (принеси) - коротко приказала старая шаманка.

Девушка склонила голову и нырнула за занавеску. А бабка обернулась к Але, так и сидевшей по самую шею в «парилке», укутанная шкурами. Смотрела на нее молча, а Аля прямо слышала в своем сознании ее надтреснутый голос:

«Охин-луу, сиди здесь тихо. Не высовывайся».

И вышла, тщательно задернув за собой занавеску.

А она так и осталась сидеть там и гадать, что происходит. Сразу стал бить озноб, несмотря на жару, и какие только мысли в голову не полезли. И  первая - зачем? К чему такие сложности? Если бабка хотела ее предать, вовсе не нужно было затеваться со всем этим.

Но если ее первое предположение неверно и им грозит опасность? Ведь было уже однажды такое! Мороз по коже, как вспомнила. Но тогда Тэмир был рядом, а сейчас... Стало еще хуже. И положение - глупее не придумаешь, сидит тут в этом вигваме голая.  

Но если на них напали, старуха была права.

Нужно затаиться и сидеть очень-очень тихо. Может быть, пронесет. Аля замерла, прислушиваясь к малейшим шорохам. Нащупала рукой жаровню и медленно, стараясь не шуметь, подтянула ближе к себе. Если что, швырнуть тому, кто полезет, угли в лицо.

И приготовилась.

А снаружи происходило вот что.

***

Шертэ не зря затеяла баню для девчонки. Дава говорил, Тэмир хочет провести свадебный обряд.  И это было правильно, потому что вот, уже начали норов показывать подаренные ханом наложницы. А охин-луу пока никто, ханский Трофей. Трофей дело такое - хан дал, хан может и взять. Вот станет женой Тэмира, все остальные, кого бы потом ни подарил хан, вынуждены будут с ней считаться.