Гунны - Заозерский Андрей - Страница 23

Ну да, реконструкторы. Кто же еще? Наверное, какой-то исторический фестиваль. Именно здесь, на Балатоне. А что? Места неплохие, красивые. И неглубоко. Смартфоны у них есть, конечно. И ноутбуки, и камеры. В шатрах оставлены. Или в палатке главного. Выдаются не часто, чтоб не нарушать антуражности. Такие вот дела с этим реконами, однако!

– Какие еще реконструкторы? – удивилась Эля.

Эля – именно так теперь Иванов ее называл, и лишь иногда – Эльвира, а в шутку – товарищ младший лейтенант. Вот как сейчас…

– А, товарищ младший лейтенант! Не знаете, кто такие реконструкторы? Ну так вот же они! – Молодой человек обвел руками плывущие лодки. – Может быть, и русские среди них найдутся? Неплохо бы поболтать. Эти кто, интересно?

– Гепиды.

– Кто-о?

– Ну германцы, говорю ж! – с раздражением фыркнула красотка и отвернулась. – Экий ты непонятливый.

– Да понял, немцы, значит. Ну, английский-то знать должны.

Хмыкнув, Аркадий повернулся к бородатому, сидевшему на корме вместе с загребным… или с кормчим… Как он там у них называется?

– Гуд уэдар, погода хорошая. Мэй ай ринг? Могу я позвонить? Наши-то смартфоны украли. Смартфон, понимаешь?

Бородач лишь развел руками и улыбнулся.

– Да не понимает он ни черта! – Эльвира двинула приятеля локтем в бок и, покусав губы, спросила: – Кстати, я тоже не все твои слова понимаю. Что такое смартфон? Что-то вроде телефона или рации, да?

– Ну да. Что-то вроде.

Замолчав, Иванов закручинился: жаль было Элю, похоже, у нее снова началась рецессия. Кажется, врачи-психиатры именно так говорят.

Дальше плыли молча, только юная переводчица время от времени что-то спрашивала у бородатого. Впрочем, тут все были бородатые, не только этот щеголь в зеленом плаще. Щеголя, кстати, звали Гундульф. Реконское имя, конечно, на самом-то деле бог его знает как. Может, какой-нибудь герр Георг Мюллер – настоящим своим именем бородач не представился, у реконструкторов такое не принято. Особенно на выезде, на природе. Гундульф так Гундульф… Могло быть и хуже.

Лодки – реконы их называли «циулы» – выглядели несколько странновато, что и понятно: тщательно имитировалась старина, вернее, древность. Эпоха Великого переселения народов, как пишут в русских и немецких учебниках. Французы же это время называют проще – германские нашествия. Узкие, с высокими бортами, на бортах – круглые щиты с умбонами, раскрашенные синим и желтым. Красивые.

У воинов (пожалуй, реконов лучше было так и называть) из оружия имелись мечи, длинные и короткие, луки со стрелами, короткие копья и боевые топоры – секиры. Ни шлемов, ни кольчуг Иванов пока не видел. Пока… Понятно, что где-то неподалеку у реконструкторов разбит лагерь. Как раз туда и направлялись лод… циулы с «дорогими гостями».

– Я сказала хевдингу, что ты – знатный скиф Аркадий, – улучив момент, шепнула девчонка. – Кто такая я, они знают. Бык на спине все про меня сказал.

– Ведьма? – хмыкнул молодой человек.

Переводчица скривила губы:

– Пусть так, ведьма. Но из очень знатного рода. Еще бы, женой самого Аттилы была! Германцы называют его – славный король Атли. Ну, в смысле конунг. Король – это уж позже появилось. От Карла Мартелла или Карла Великого – от франков. Ну, ты должен помнить… со школы еще.

Ничего подобного Иванов, кстати, не помнил. Ну, изучали когда-то классе в шестом всех этих Карлов и еще какого-то Короткого Пипина, который обычно всем и запоминался. Пипин, а не какой-то там Карл.

Реконструкторы – молодые мужчины и парни – вели себя довольно раскованно, весело: постоянно переговаривались, смеялись, хлопали друг друга по плечам. Никаких женщин Иванов пока что не наблюдал, так и понятно: эти-то изображали воинов. Воительницы, верно, остались в лагере. Куда очень скоро и должны были приплыть лодки.

Эльвира продолжала переговариваться с Гундульфом, время от времени кое-что поясняла.

– Славный король Ардарих поднял мятеж против Эллака.

– Ардарих?

– Повелитель гепидов. Я сказала, что тоже ненавижу гуннов. И помогу восставшим всем, чем могу.

– О! – хмыкнул молодой человек. – То-то они, верно, обрадовались. С такой-то помощницей Эллаку не совладать!

– Зря смеешься, – ничуть не обиделась красотка. – Они же знают, что я ведьма. А знаешь, как верили в темные силы в эти времена?

Лодки между тем повернули к противоположному берегу, к лесистому мысу с пологим берегом и песчаным пляжем, заросшим камышом, осокой и рогозом. В камышах тоже виднелись лодки, одна так вообще – целый корабль, даже с мачтой! Наверное, королевская ладья. Это ж надо было постараться все так вот сделать! Изумительно красиво, по-старинному. Без единого гвоздя, если судить по судну, на котором плыли гости. Ну да, ну да, гости. Уж точно не пленники.

Чуть дальше от берега, на крутояре, высились разноцветные шатры – красные, зеленые, синие. Один – красный, с шелковым пологом – заметно выделялся размерами.

– Королевские чертоги, – глянув, пояснила Эльвира. – Наверное, туда нас скоро и пригласят. На пир.

– Так уж и пригласят? – Иванов с сомнением покачал головой. – Неизвестно кого… к самому королю! Да ладно.

Юная красавица скривила губки:

– Как раз известно кого. Вдову Аттилы, славную своим колдовством и ненавистью к гуннам, и ее спутника – знатного скифа.

– Знатный скиф, – нарочито горделиво приосанился молодой человек. – А что? Мне нравится. Прикид бы еще поменять.

– Что поменять?

– Да уж не в джинсах и курточке расхаживать знатному скифу! На худой конец, расшитый золотом плащик. К примеру, как у нашего нового друга.

Аркадий обернулся, улыбнулся Гундульфу. Тот тоже улыбнулся в ответ, покивал, что-то сказал вполне себе дружелюбно.

– Говорит, вечером встретимся на пиру, – перевела Эля.

Иванов пожал плечами:

– Я почему-то именно так и подумал.

Лодки – циулы – с гепидами, зашуршав осокой и камышами, ткнулись носом в песок. Приплыли! Молодые парни выскочили первыми – в воду, еще на отмели. Люди постарше сходили на берег степенно, не толкаясь и не торопясь, как и положено солидным, знающим себе цену мужам вроде вот «знатного скифа».

Собравшаяся на берегу живописная толпа – не только разноцветные плащи, но и шлемы, кольчуги, копья! – оказалась довольно-таки многолюдной. Аркадий был удивлен: уж никак не ожидал такого количества народу. Человек двести точно, а то и больше! Еще и лошади…

И да, вот, наконец, девчонки! Совсем еще юные и постарше, рыжие, светленькие, с веснушками и без, они были одеты в длинные сарафаны и платья: синие, желтые, тепло-коричневые, травянисто-зеленые – все цвета радуги! А украшения? И драгоценные пекторали, и бусы, и обручи на головах. Все сверкало так, будто и впрямь золотое, серебряное! Хоть ежу понятно, что бижутерия это все, подделка. Однако ж смотрелось все на все сто! Сверкало, играло лучами на солнце.

Сопровождаемые любопытными взглядами, ведомые галантным Гундульфом гости подошли к главному шатру – красному, как пожарная машина. Стоявшие возле входа воины в кольчугах и шлемах важно скрестили копья: мол, стой, кто идет – предъявите пропуск!

Подойдя ближе, Гундульф кивнул стражникам и что-то сказал. Потом обернулся к своим спутникам.

– Ждите, – добросовестно перевела Эльвира.

Ждали. Что еще оставалось-то? Ждали все – и гости, и хозяева, вся свита Гундульфа. В синем осеннем небе ярко сверкало солнце, отражаясь в кольчугах и шлемах воинов… Хотя… нет, не кольчуги это. Больше похоже на чешуйчатый доспех. И шлемы вовсе не римские. Просто каски с наушниками и наносником, а некоторые – и с устрашающим наличьем с прорезями для глаз. Смотрелось все это красиво. Только вот пахло кругом как-то не того… Сотни немытых тел. Ну да, ну да… Что же они, не купаются, что ли?

Собравшиеся слева от шатра молоденькие девчонки с любопытством поглядывали на гостей, перешептывались и смеялись. Хохотушки малолетние, что с них взять? Странно, но никто из них даже не попытался заснять все на какой-нибудь гаджет. Наверное, потому, что все гаджеты у реконов на время игрищ было строго-настрого запрещены. Пусть даже и только в этом лагере. А кто нарушит запрет, того что, выгонят, что ли? Или крупный денежный штраф?