Рыцарь без позывного. Том 4 (СИ) - "Бебель" - Страница 9

Тогда я воспринимал это за победу. Даже азарт испытывал, думал — вах, какой я умный и хитрый! А потом как-то раз поглядел на останки такой позиции, оценил сколько человеческих «запчастей» на выжженной траве валяется и вдруг осознал, что "умные" и "хитрые" в чистых кабинетах сидят, а не кровь ботинками месят. Сидят, лапают грудастых секретарш, и посылают глупых и бесхитростных, гробить свои и чужие жизни ради длинных банковских счетов и политических рейтингов.

— Ты… — седые брови недоуменно вздернулись, а в серых глазах заиграло нечто похожее на уважение. — То есть… Да как у тебя раз за разом выходит?! Себаса перехитрил, барона раскусил, наемников от замка увел, «мантикору» взглядом поломал… — облизнув засохшие губы, Грисби нервно наклонился. — Ты ведь верно не колдун? Ты не таись коли так, я ж не с Рориков, я ж с пониманием…

— Дурак ты и понимание у тебя… — не удержав зевка, я вдруг вспомнил, что за всю неделю спал, дай бог, часов шестнадцать. — Поживешь в этом городе с недельку — не такому научишься. И вообще, причем тут…

Я осекся, уставившись на потертые дорожные штаны, облегающие толстые ноги лорда. Вернее, на угрожающий бугор, бесцеремонно выпирающий на самом интересном месте. Мимолетный взгляд на пустую бутылку возле Грисби, помог расставить все на свои места:

— И сюда подсыпать умудрилась… Вот же жопа белобрысая!

Недоуменно подняв брови, лорд проследил направление моего взгляда и уставился на свою ширинку. Мгновение тишины взорвалось ужасом, быстро переходящим в восторг:

— В рот мне подковы, ты как это сделал?! У меня уже лет десять — даже по утрам ничего не шевелилось! — щелкнув челюстью, тучный феодал резко отстранился, по бабьи прикрываясь плащом. — Ты чего удумал?! Ты не вздумай! Коли золота да милости — сколь пожелаешь, но с мужиком валандаться… Я лорд, я сир Аарон «Могучий», а не грелка для перины!

— Да замолчи ты уже… — оценив количество оставшегося масла в лампе, я понял, что время далеко за полночь.

Поздно уже совет держать. Да и любоваться на благородное достоинство тоже желания не имею. Впрочем, в замок его тоже не отправишь… Ай, ладно.

Стоило больших трудов успокоить испуганного лорда и отговорить его от прыжка в окно, но в конце-концов он все же перестал взывать к дохлому императору и согласился на предложение заночевать в соседней комнате. Благо уж чего-чего, а незанятых спален в салоне полно.

Но не успел я довести его до порога, как он вдруг воровато оглядел пустой коридор и, придвинувшись, громко заворчал:

— Раз уж я все равно в этом срамнике ночую… Эх, была не была! Может и «грелку» сообразишь? Кошелем-то угощу, коли надобно. Ну как, а?

Стыдливая неловкость в его голосе отчетливо боролась с непристойным интересом, а вымученный налет бесстрастности резал по ушам не хуже хорошо знакомых фальшивых стонов.

Уже собравшись послать Грисби куда подальше, я вдруг подумал, что это не такая уж плохая идея. Во всяком случае, так горожане, а главное, — затаившийся инспектор, будут думать, что лорд в бордель за девкой пришел. А не за старшим лейтенантом. Уж чего-чего, а внимания от средневековых федералов мне точно не нужно. И дело не только в девке, «распятой» в подвале.

— Этого добра тоже навалом… Ладно, сиди. Пришлю кого-нибудь.

— А можно всех посмотреть? — до боли знакомая фраза в устах Аарона звучала ничуть не хуже, чем у караванщиков. — Или хотя бы выбрать?

Не дожидаясь ответа, Грисби метнулся к столу с дорогим зеркалом и в свете лампы принялся разглаживать усы да зализывать седой ежик. С каждым мгновением он все меньше походил на лорда, и все больше напоминал неуверенного мальчишку в кондитерской.

Совсем как Гена, блин.

Ладно, пес с ним. Авось менеджер кривиться перестанет, когда узнает что я целого Грисби в клиенты привел. Осталось только разыскать этого проклятого евнуха и, желательно, не заснуть в процессе.

Чую, завтра денек будет еще тот. Знать бы только, чего ждать.

Глава 4: Бремя славы

Похоже, Куролюб не преувеличивал, заявляя про десять лет безбрачия. Честно говоря, оценив его излишне жизнерадостную физиономию, я бы накинул еще с дюжину годков. А если прибавить внезапную тягу почесать языком и играть в экскурсовода…

— А ведь помнится, дед мой аж с самого Живанплаца инженеришек истребовал на починку насосной мельницы! — толстый палец указал в центр площади, где несколько водоносов уже вовсю набирали воду из только сегодня запущенного фонтана. — Уж не упомню, к празднику какому, или после крестьянского мятежа, дабы городских наперед задобрить…

Бесконечный поток сознания в стиле «а вот раньше…» уступил место растерянному молчанию, когда сапог тучного лорда издал излишне гулкий стук. Отступив на шаг, Аарон уставился на глубокую трещину в одном из камней мощеной площади.

— Не тут ли? — хмыкнул он, принимаясь озираться по сторонам. — Да, точнехонько здесь! — серые глаза вперились в едва различимые разводы, слегка чернеющие вдоль стен заколоченной швейной мастерской. — Ох и пылала же… Спорю, Столпы на «Пламенном восходе» так не пылали, как эта портницкая!

— Чего?

— Рорик твой, вот чего! — внезапно прошипел лорд, мигом теряя жизнерадостный облик, и злобно пиная треснутый камень.

Под напором феодальной ярости и широкого каблука, безобидный камень вылетел с места и прочиркав по площади, угодил в неглубокую лужу, щедро окатив грязной водой платье тощей девчушки. Погрозив кулаком ряженному в мой старый плащ лорду, и пообещав познакомить его нос с задницей мужа, она перехватила корзинку с семенами поудобнее да двинула по улице, ворча на каждом шагу.

— Ну вот, а ты ныл, мол «говно, а не маскировка»! — похвастался я, кивая в ответ на приветствие пары прошедших мимо стражников, не обративших на переодетого лорда никакого внимания. — Говорил же, на наемника ты тянешь куда больше, нежели на попрошайку. Меч выкини и хоть сейчас в караван наймут!

Но Грисби пропустил очевидную шпильку мимо ушей. Вспыхнувшая было ярость уступила место потерянной отчужденности, пока яркие глаза продолжали буравить несчастный камень:

— Морда аж перед глазами стоит, а имя… Чтож за имя я ему дал? — обратился он ко мне, принуждая развести руками в искреннем непонимании. — Конь мой, ктож еще… Чуднее мерина свет не видывал! Бывало, насрет в стойле, а сам к стенке жмется, собственного говна страшится — представляешь?

— С хозяина пример брал, к гадалке не ходи…

Но приступ старческой ностальгии было уже не остановить. Будто бахвалящийся мальчишка, Аарон принялся хвастаться, до чего же клевый у него был конь. Не южный спринтер, не рыцарский тяжеловес, а титан взаправдашний.

— По сердцу сказать, не такой отожранный, как нынче в стойле конюхов шугает. Да и старый уж был, квелый слегка. Но он же даренный был, а дареному коню под хвост не смотрят! Жена в первый поход снаряжала. Все приданное, все подарки променяла, дабы я снеговиков непременно на титане топтал. Испереживалась, дуреха, что рогатиной в Просторе проткнут, все на сны свои пеняла! То дочку под сердцем носила — а сам знаешь, на сносях бабы головой дуреют… А может и впрямь чего видала — неспроста же ягодка чародейничать горазда?

Желая как можно скорее довести лорда до замка да вернуться в салон прежде чем Гена заиграется в «секретаря» и наворотит дел, я подтолкнул Грисби в нужную сторону:

— Ты там про коня что-то говорил.

Неестественно кроткий вид горделивого рыцаря заставил мою амнезию чуть отступить и припомнить, что жена у Грисби скончалась при родах. А судя по тону, заносчивый поганец и впрямь любил супругу, что для местной аристократии, где каждый первый брак — по расчету, — редкость сравнимая лишь с днями трезвости в календаре деда.

Нетрудно представить, насколько сильно вдовец дорожил ее последним подарком.

— Нарочно же в доме запереть повелел! Рогатины эти, будь они неладны… Как на тесных улицах титану развернуться? Да и поскользнулся бы — скользко же! Трупов, крови, кишок — в мясницкой не встретишь! — активно жестикулируя, лорд будто оправдывался за давно терзающую его ошибку.