Сказка про попаданца 2 (СИ) - "Пантелей" - Страница 17

Гийом Гуфье де Бониве привёз от императора Инков два великолепных корабля, личные яхты Сына Солнца и Генриха д'Альбре, «Посейдон» и «Кёльн», которые ему подарили. Именно подарили, да-да. Вернее, «Посейдона» император подарил Гийому, а «Кёльна» Генрих Франциску, подарили как яхты, но это формально. На самом деле, очевидно, что два могучих боевых корабля получил в подарок король Хорватии. Без него бы про Франциска и Францию даже не вспомнили.

Кроме кораблей, де Бониве привёз адмирала, герцога Васко да Гама де Гоа; оплаченный герцогом Паскуалем де Андагойя на год контракт, с десятью тысячами марокканских драгунов; контракт на перевозку войск в Алжир, с судовладельцем Лоренцо Саларино; и детальный план Алжирской кампании. Точнее, не Алжирской, а Магрибской, с Алжира она должна была начаться, а закончится в ливийском Триполи.

Сумасшедшей дерзости план, но де Бониве настоял на его принятии без каких-либо поправок. Только пошаговое исполнение этого плана даст Франции реальную надежду на реванш, изгонит османов из западного Средиземноморья и позволит задышать полной грудью. Именно сейчас, во время чумы, есть возможность воплотить этот план в жизнь, потом будет поздно.

Отказать своему лучшему другу, свояку и «волшебной палочке-выручалочке», Франциск не мог. Да и не имелось у него своего плана, если честно.

Тридцатитысячный оккупационный корпус император Франции посадил в карантин и сел в него сам. Вместе с королём Хорватии и герцогом Клодом де Гиз, графом д’Омаль. На всякий случай. Не хватало ещё занести заразу в Алжир, в плане такое предусмотрено не было.

Командовать Францией в своё отсутствие, Франциск Первый назначил нового коннетабля, герцога Шарля де Ла Тремуй. Если что, он и станет регентом Франциска-младшего до его совершеннолетия.

Второй карантин за год. Ещё сорок дней на переосмысление всего, в том числе отношений с зятем, Генрихом д'Альбре. Генрих оказался настолько великодушным и щедрым, что без достойного ответного подарка такое оставлять нельзя. И императора Нового Света тоже. Даже не потому, что подобной неблагодарности не поймут свои, просто самого в таком случае совесть замучает. Ладно, придумаем что-нибудь, сначала нужно победить в Алжире.

Из Антверпена отплыли двадцать второго сентября 1534 года. Одиннадцать «винджаммеров» четвёртого поколения, в том числе два в стальном корпусе и с ходовыми винтами: «Sauveur de France»* (*Спаситель Франции), бывший «Посейдон» и «La belle France», бывший «Кёльн», под командованием адмирала, герцога де Гоа; и сто пятьдесят шесть транспортов, зафрахтованных в Британии, под командованием вице-адмирала Лоренцо Саларино.

В Бискайском заливе поболтало, но это норма. Солдатики помучились от морской болезни, но корабли не потрепало. Останавливаться на ремонт не пришлось. Сумасшедшей дерзости план предусматривал остановки в Виго, Лиссабоне, или Кадисе, но обошлось без них.

Двенадцатого октября 1534 года, захватили, точнее, заняли городишко Газауэт. Дрянь городишко, большая рыбацкая деревня, но на самой границе с герцогством Марокко. Нужно же как-то легализовать наёмников драгунов. В Газауэте оставили батальон пехоты в гарнизон и герцога де Гиза — командовать десятитысячным кавалерийским корпусом наёмников-марокканцев и собирать, желающих примкнуть, добровольцев.

Одиннадцатого декабря захватили Оран. Адмирал, герцог Васко до Гама де Гоа, оставил в порту Орана все транспорты с десантом, кого-то разгружаться, а остальных ждать команду на выдвижение к Алжиру. Ждать сигнала ракетами, в состоянии часовой готовности. Как чувствовал португалец. Впрочем, наверняка чувствовал. Такими легендами обычные люди не становятся, есть у герцога дар Божий. Дар лично ему одному.

С эскадрой османов встретились в сорока милях северо-восточнее Орана. Как выяснилось позже от пленных османских моряков, эскадру из пяти «винджаммеров» и шестнадцати галеонов, Пири-реис отправил на разведку. Проверить слухи о вторжении французов. Проверили. Слухи подтвердились, только Пири-реису доложить об этом было уже некому.

Османский вице-адмирал отдал правильные приказы — галеонам задержать эскадру противника любой ценой, а «винджаммерам» разворачиваться и убегать в Алжир, только приказы эти исполнить было невозможно.

«Sauveur de France» и «La belle France» подняли максимально возможное количество парусов на своих шести мачтах и дали максимальные обороты на гребные винты. Обогнули строй галеонов и догнали османские «винджаммеры» уже через час. Догнали, пристроились в четырёх кабельтовых и начали безнаказанный расстрел. Ответы прилетали и довольно часто, но стальные корпуса держали эти удары очень уверенно, страдали только паруса, но это османам ничем не могло помочь. Их паруса тоже расстреливали в первую очередь, а гребных винтов у третьего поколения инкских кораблей не имелось.

Итог морского сражения при Оране получился выдающимся, как это всегда случается у адмирала-герцога Васко да Гама де Гоа. Утопили шасть галеонов и четыре винджаммера, а десять и один спустили флаги. Трофеи довели до Орана под утро двенадцатого декабря, но отдохнуть герцог де Гоа никому не дал, ещё до рассвета, французский флот вышел к Алжиру.

К сожалению, подловить в Алжире Пири-реиса с оставшимися шестью «винджаммерами» не удалось. Османский адмирал тоже обладал даром предвидения и свою быстроходную эскадру вывел в море, причём, на север-северо-восток от порта, а начинавшийся шторм с дождём не позволил герцогу де Гоа его преследовать. Сильный дождь укрыл корабли османов, и они потерялись из вида. Да и в порту «винджаммеры» французского флота ждала работа — больше шестидесяти «самоделок», которые запросто могли перетопить невооружённые транспорты с десантом.

Отрабатывали порт трое суток. Мешал шторм, пусть и не сильный, но с сильным дождём, ограничившим видимость до трёх-четырёх кабельтовых. Отрабатывали «Sauveur de France» и «La belle France» вдвоём, без парусов, на одних винтах. Для остальных кораблей был слишком большой риск сойтись с галеоном вплотную и получить бортовой залп по деревянному корпусу. Вплотную вполне могли и утопить, а зачем это нужно? Так и отпраздновали Рождество — ночь штормовали между двумя дневными сражениями.

В Алжире пришлось повоевать десантникам. Без боя, как Оран, арабы город не сдали, сопротивление организовали серьёзное, поэтому разгружать пришлось всех, все восемь бригад, все двадцать четыре тысячи бойцов, со всей артиллерией. Бои за город продолжались девять дней, Новый, 1535-й, год встретили под звуки орудийных выстрелов и ружейной пальбы.

Остатки алжирского гарнизона сдались только четвёртого января. Трое суток десанту дали отдохнуть, восьмого, адмирал-герцог да Гама де Гоа скомандовал погрузку шестнадцати тысяч, а уже десятого, на рассвете, французский флот покинул Алжир и направился к Аннабе.

Именно Аннабу и высматривал французский император в свой бинокль со шканцев «La belle France». Последний крупный город и порт Алжира, дальше уже Тунис. Искал на берегу Аннабу и в море перед ней эскадру Пири-реиса. Ничего не видно.

— Далеко ещё, ваше императорское величество, — прокомментировал мысли Франциска Первого адмирал, герцог Васко да Гама де Гоа, будто прочитал их, — Пири-реис ещё дальше, с ним мы не скоро увидимся.

— Почему вы так думаете, герцог?

— Он точно успел нас пересчитать. Нас и наши мачты. Перед штормом мы сблизились на милю, если и того не меньше. Так что в Аннабе нас никто не ждёт, кроме гарнизона. Османский адмирал сейчас на пути в Константинополь с плохими новостями для султана. Славный адмирал. Победить такого без потерь в кораблях — большая удача для нас.

Глава 10

На зиму 1534–1535 годов, Савелий снова остался в Тауантинсуйу. Империя радиофицировалась ударными темпами, новости приходили со всех концов в режиме реального времени, так же оперативно принимались на местах распоряжения. Ну и зачем теперь туда-сюда мотаться? Лучше сделать что-нибудь полезное, например, «придумать» хоккей.