Стоп. Снято! Фотограф СССР. Том 2 (СИ) - Токсик Саша - Страница 11

На этот раз мы просто доходим до сберкассы. Очередь длинная, но я терпеливо жду. Получив деньги, с трудом перебарываю желание свалить из города как можно скорее. У меня остаётся ещё одно дело.

Подхожу к площади с другой стороны. С опаской поглядываю на рюмочную. Ожидаю увидеть "скорую" или ментовской УАЗик, но вроде всё спокойно. Убеждаю себя, что писать на меня заявление никто не будет. "Мутный", будь он жулик или торгаш, привлечёт к себе ненужное внимание. Дребезжащие нервы слегка успокаиваются.

Привычная троица стоит на прежнем месте. Хиппушка снова босиком. Теперь на ней пёстрая блуза с большим отложным воротником. Она расстёгнута до середины и завязана в узел над пупком. Двое остальных, длинный и коренастый, топчутся поблизости. Из динамика играет "Отель Калифорния".

Вспоминаю, как в пионерлагере пригласил под "Калифорнию" свою первую девочку. Песня была длинной, и у меня от волнения вспотели ладони. Я так смутился, что потом не разговаривал с ней два дня.

Девушка качает головой в такт музыке. Вижу своё отражение в её зеркальных очках. Прядь длинных волос заплетена в косичку. В ней видны разноцветные резиночки.

Подхожу, глядя только на неё. Адреналин после недавней драки ещё бурлит в крови. Ставлю сумку на землю.

— Парни, вы ничего не теряли?

Парни переглядываются и коренастый молча бьёт мне в челюсть.

Глава 6

Всё же Мухомор гоняет меня не зря.

Отшатываюсь. Кулак мажет по скуле. Во рту становится солоно, но на ногах удерживаюсь.

Да что ж вы всё сегодня домахались до меня, суки?!

От нелепости, а главное, несправедливости ситуации у меня срывает чеку. Мысль о том, что устраивать драку в центре города не самая лучшая затея, отступает куда-то далеко в недра сознания. Другими словами, мне пофиг.

Пинком под колена подбиваю коренастому опорную ногу. Он проваливается вперёд, подставляясь под удар. Смачно впечатываю кулак в его физиономию.

Мне бы килограммов десять ещё массы, тогда бы я его срубил. Дохлое тело у Алика. Кушал мало, нагрузки себе не давал.

Но удар проходит хорошо. Парень трясёт башкой, нокдаун он получил.

Разрываю дистанцию, контролируя взглядом второго. Они оба старше меня и крепче, но к серьёзной драке не готовы. "Проучить" хотели, уроды.

С чего я так решил? Длинный топчется, не зная, что делать дальше. Я тоже медлю. Врезать ему так, чтобы задержать на месте не получится. Момент упущен.

Дать "по тапкам" тоже такой себе вариант. В незнакомом, по большому счёту, городе сразу с двоими в догонялки играть. А ещё так я сразу перевожу себя в категорию жертвы, которую поймав будут бить без всяких разговоров. Сбежал — значит, виноват. А у меня тут бизнес, если что. С книжками я сюда мотаюсь. Прятаться мне теперь, что ли?!

— Парни, а вы не охренели? — поднимаю кулаки к лицу в классической боксёрской стойке.

Намекаю им на то, что победа лёгкой не будет.

— Ты чё кассеты спёр, сука?! — выплёвывает он.

Конструктива не предвидится. Жду его, чтобы встретить на контратаке. А затем ходу… Ходу!

Слышу сзади шорох. Девка, вспоминаю я. Сейчас кинется на спину или по голове чем-нибудь врежет, и каюк. От таких мыслей затылку становится холодно.

Девчонка проносится мимо и неожиданно повисает на длинном, обхватывая и прижимая ему руки к бокам.

— Вы дебилы?! — вопит она. — По ментам соскучились?!

— Кэт, ты чего?! — недоумевает длинный, — он же кассеты украл!

Самое время бежать, но с места я не трогаюсь. Любопытство пересиливает.

— Какой украл?! Вот же они — кассеты! — девушка тычет рукой в сумку.

— Катюха, — вступает коренастый. — Но ты сказала…

Шмяк! Как кошка лапой ему прилетает от Кэт по физиономии. Не так больно, как от меня, но гораздо обиднее.

— Алик, — говорю самое уместное, что приходит на ум. — Приятно познакомиться.

— Ты зачем сумку взял, Алик? — Кэт говорит без надрыва, скорее с интересом.

— А лучше, чтоб менты? — спрашиваю. — Они как раз по кустам шарились. Думаешь, вернули бы?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Альтруист? — девушка приподнимает бровь.

— Музыку люблю, — говорю честно, — жалко стало, что столько добра конфискуют и под бульдозер отправят.

При моих словах о бульдозере их глаза округляются. Не видели они, как контрафакт уничтожают. Может, я лишнего сболтнул. Кто знает, как сейчас с конфискатом поступают. На складе хранят или в торговую сеть возвращают. Я уже мало чему удивлюсь.

— Какая в твоём колхозе музыка? — мстительно заявляет коренастый, — София Ротару или Иосиф Кобзон?

— ВИА "Лейся Песня", — говорю.

— Катюха, да что ты его слушаешь?! — снова заводится он.

— Джон, захлопнись, — женщины суровы к побеждённым.

Она наклоняется к сумке и вытаскивает оттуда кассету. Протягивает мне. Щедро. Я ей кучу товара спас, а она мне "с барского плеча". В том, что руководит всем этим музыкальным предприятием Кэт, я уже не сомневаюсь. Эти двое так — на подхвате.

— Ты сама такое стала бы слушать?

Кэт поворачивает к себе кассету. Там написано "Бони-М". Ухмыляется.

— А что, весело, — она вдруг делает несколько азартных движений попой, — не любишь диско?

— Мужчины не танцуют, — выдаю ей фразу из следующего тысячелетия.

— Слышал, Джон? — Кэт хихикает и тычет коренастого острым локотком под рёбра. — Вот ты и дотанцевался.

Понимаю, кого мне напоминает своим видом коренастый. Траволту из "Лихорадки субботнего вечера". Вряд ли в Союзе видели этот фильм. Крутить видеокассеты пока не на чём, а в кинотеатрах такое вряд ли показывали. Но какие-нибудь журналы, купленные советскими моряками, гуляют по рукам. А в них и идеологически чуждые кумиры.

У девушки прекрасное настроение. Ещё бы, товар вернулся, который она похоронить и оплакать успела.

— А что слушаешь? — осматривает она меня.

Видок у меня не очень. Шмотки разом выдают и скромное финансовое положение, и принадлежность к презираемому сообществу "ботанов". "Колхозник", то есть провинциал, тоже по каким-то признакам угадывается.

Приходит мысль вложиться, наконец, в "фирму". Встречают всегда по одёжке. Думаете, адвокаты свои кабинеты обставляют с пошлой роскошью, потому что пафосные говнюки? Ни один человек не доверит свою жизнь человеку, который с собственной справиться не способен. Ну разве что, если совсем припрёт.

Так и фотограф должен быть в "тренде", не выбиваться из общего потока и своим видом демонстрировать успех. Когда придёт слава, можно позволить себе любые закидоны. Одеваться с помойки, отращивать бороду до колен или ночевать на лавочке в парке. А до этого будь любезен вызывать у клиентов доверие. Иначе слава испугается и пройдёт мимо.

— Из этого, — киваю на сумку, — Моррисон и "Роллинги". А вообще, я бы у тебя сборничек попросил записать… Если не зажмотишься.

Вижу, что девушка раздумывает. Сборник записывать надо, время тратить. Стоит ли её благодарность таких усилий? С другой стороны, есть повод продолжить знакомство. Девушки любят интриги и тайны. А я как романтический герой, и дерусь, и бизнес спасаю…

— А там, глядишь, и постоянным покупателем стану, — подталкиваю её мысль в правильном направлении.

— Откуда у тебя башли, колхозник?! — Джону я, определённо, не нравлюсь.

— Я, кажись, видел его, — встревает более осторожный долговязый, — он с книжниками вертелся.

Кивком подтверждаю его мысли.

— Пойдём, —решается Кэт.

— А торговля? — возражает Джон.

— Твоим фейсом только торговать, — глумится над парнем она, — пошли, хоть лёд приложу.

— Ты чё, боксёр? — спрашивает Джон, пока лифт медленно считает этажи.

Под правым глазом у него расплывается бланш. Глаз заплывает и становится узкой щёлочкой. Отёк наливается глубокой лиловой синевой, похожей на грозовую тучу.