Неведомому Богу. В битве с исходом сомнительным - Стейнбек Джон Эрнст - Страница 40

За дверью послышались шаги, и голос Томаса спросил:

– Джозеф, ты где?

Джозеф встал навстречу брату.

– Ужин готов. Войди и поешь.

Однако Томас решительно отказался:

– Не хочу оставаться рядом с этим дикарем. Слишком противно. Лучше пойдем на пляж. Разведем костер и поедим. Луна хорошо освещает тропинку.

– Но мясо готово, – настойчиво повторил Джозеф. – Хотя бы поужинай, а потом иди куда хочешь.

Томас с опаской вошел в низкую хижину, как будто ждал, что из угла выскочит какое-нибудь злое существо. Единственным источником света служил очаг. Хозяин уже рвал мясо зубами, а кости бросал в огонь. Наевшись, принялся сонно смотреть на пламя.

Джозеф устроился рядом.

– Откуда вы и почему сюда пришли?

– Что-что?

– Спрашиваю, почему живете здесь один.

Сонные глаза на миг прояснились, но тут же снова погасли.

– Не помню, – пробормотал старик. – Не хочу помнить. Чтобы найти ответ, нужно заглянуть в прошлое. Но если это сделаю, то столкнусь с разными вещами, с которыми не хочу встречаться. Так что лучше не надо.

Томас встал.

– Возьму одеяло и пойду ночевать на скалу.

Коротко пожелав хозяину доброй ночи, Джозеф вышел следом. Братья молча направились к скале и расстелили на земле одеяла.

– Давай завтра проедем вдоль берега, – попросил Томас умоляющим тоном. – Мне здесь не нравится.

Джозеф сидел на одеяле и смотрел на далекое, едва заметное движенье освещенного луной океана.

– Поеду обратно, Том. Не могу надолго бросить дом. Вдруг что-нибудь случится?

– Но ведь мы собирались путешествовать три дня, – возразил Томас. – Чтобы гнать коров за сотню миль, мне необходимо отдохнуть от пыли. Да и тебе тоже.

Джозеф долго молчал, а потом спросил:

– Том, ты спишь?

– Нет.

– Пожалуй, не пойду с тобой. Гони коров, а я останусь на ранчо.

Томас приподнялся на локте.

– Что ты говоришь? Ранчо никуда не денется, а коров надо спасать.

– Гони коров без меня, – повторил Джозеф. – Не могу уйти. Я думал об этом, старался приучить себя к мысли об уходе, но нет. Не могу. Все равно что бросить больного человека.

– Все равно что бросить труп! – мрачно проворчал Томас. – Никакого вреда не будет.

– Нет, это не труп, – возразил Джозеф. – Следующей зимой пойдут дожди; весной вырастет трава и наполнится река. Вот увидишь, Том. Случилось какое-то несчастье, а следующей весной земля снова оживет.

– Конечно! – язвительно усмехнулся брат. – И ты снова женишься, и засухи больше никогда не будет.

– Возможно, – тихо согласился Джозеф.

– Значит, пойдем с нами на Сан-Хоакин. Поможешь с коровами.

Далеко в океане двигались огни корабля. Джозеф поднял палец, чтобы определить, насколько быстро идет судно.

– Не могу, – повторил он. – Это моя земля. Не знаю, почему моя, но бросить ее не могу. А весной, когда снова вырастет трава, ты поймешь, что я прав. Помнишь, как зеленели наши холмы? Даже расщелины камней не пустовали. Горчица цвела желтыми шапками, а дрозды вили гнезда в ее зарослях.

– Помню, – грубо ответил Томас. – А еще лучше помню, как сегодня утром мы с тобой ехали по сгоревшей пустыне. И скелеты мертвых коров тоже помню. Не могу забыть: какое-то проклятое место. – Он повернулся на другой бок. – Если хочешь, завтра поедем домой. Но надеюсь, что ты там не останешься.

– Придется остаться, – твердо возразил Джозеф. – Потому что, если пойду с тобой, каждую минуту буду стремиться обратно, чтобы посмотреть, не начались ли дожди, не появилась ли в реке вода. Так что уж лучше сразу остаться на месте.

Глава 23

Проснувшись рано утром, братья увидели, что мир утонул в сером тумане. Хижина и сарай казались темными расплывчатыми тенями, а звуки прибоя доносились снизу далекими глухими вздохами. Одеяла намокли, лица и волосы покрылись мелкими каплями. Джозеф нашел хозяина в хижине, возле тускло горящего очага, и сказал:

– Надо как можно скорее найти лошадей, чтобы отправиться в обратный путь.

Старик заметно расстроился.

– Думал, побудете у меня еще немного. Я поделился своим знанием и хотел бы услышать вашу мудрость.

Джозеф горько рассмеялся.

– Мне нечего дать. Моя мудрость разрушена. Как найти лошадей в таком тумане?

– О, сейчас сами явятся.

Старик подошел к двери и пронзительно свистнул. Тотчас зазвенел серебряный колокольчик. Вскоре показались ослики, а за ними приковыляли стреноженные лошади.

Братья ловко укрепили седла, привязали одеяла, и Джозеф обернулся, чтобы попрощаться с хозяином, однако тот исчез в тумане и не отзывался.

– Ненормальный, – проворчал Томас. – Поедем.

Они направили лошадей на тропу и позволили животным самим выбирать путь, так как для человека туман оставался слишком плотным. Проехали расщелину с секвойями и густым подлеском. Здесь с каждого листка капала вода. На стволах, словно лохмотья флагов, висели клочки тумана. Уже на полпути к перевалу его завеса начала истончаться, рваться и кружиться, как застигнутый светом легион ночных призраков. Наконец тропа поднялась выше уровня серой пелены. Оглянувшись, братья увидели простирающееся до горизонта море тумана, поглотившее и океан, и склон горы. Скоро достигли перевала. Взору открылась мертвая долина – сгорающая под неистовым солнцем, изнемогающая в волнах зноя. Остановившись, братья в последний раз взглянули на зеленый каньон, который покидали, и на серое туманное полотнище.

– Не хочу уходить, – признался Томас. – Если бы там была пища для скота, непременно перебрался бы туда навсегда.

Джозеф помедлил лишь мгновенье и поехал дальше.

– Это не наша земля, Том. Все равно что желать красивую женщину, которая принадлежит другому. – Он пришпорил лошадь, и та послушно зашагала по горячим камням. – Старик знает секрет. Сказал мне кое-что правильное и важное.

– Он ненормальный, – продолжал настаивать Томас. – В любом другом месте давно бы сидел под замком. Зачем ему все эти несчастные существа в клетках?

Джозеф задумался, как лучше объяснить, а главное – с чего начать.

– О, понимаешь… он держит их для еды. Стрелять дичь непросто, поэтому он ловит их и держит до тех пор, пока не понадобятся.

– Тогда еще ничего, – немного успокоился Томас. – Я-то испугался, что дело в другом. Если так, не возражаю. Значит, животных и птиц его сумасшествие не затрагивает.

– Ни в малейшей степени, – подтвердил Джозеф.

– Если бы я это знал вчера, то не ушел бы. Решил, что существует какая-то особая церемония.

– Боишься любого ритуала, Том. Знаешь почему?

Джозеф натянул поводья, чтобы брат подъехал ближе.

– Нет, не знаю, – неохотно признал Томас. – Возможно, это ловушка. Какая-то маленькая ловушка.

– Не исключено, – согласился Джозеф. – Никогда об этом не думал.

Братья спустились по склону к руслу реки с высохшим хрупким мхом и почерневшими папоротниками и остановились под лавром.

– Давай проедем по гребню и соберем скот, который увидим, – предложил Томас. Они направились прочь от реки, по горячему пыльному склону. Внезапно Томас остановился и показал вниз: – Смотри.

На выжженной земле лежали пятнадцать-двадцать скелетов. В кусты убегали серые койоты, а грифы сидели на костях и подбирали остатки плоти.

Лицо Томаса окаменело.

– Вот о чем я тебе говорил! Вот почему ненавижу этот край! Ни за что здесь не останусь! – крикнул он. – Поедем скорее, хочу вернуться на ранчо и уже завтра уйти навсегда.

Он пришпорил лошадь и рысью пустил ее вниз с холма, чтобы быстрее миновать покрытый скелетами акр земли.

Джозеф не терял брата из виду, но и не пытался догнать. Сердце его наполнилось горем и сознанием поражения. «Что-то не получилось, – подумал он печально. – Я был избран заботиться о земле, но не справился». Он разочаровался и в себе, и в земле, но все же твердо решил: «Не уйду отсюда. Останусь здесь, со своей землей. Может быть, она еще не погибла». Потом вспомнил о камне в сосновой роще и заволновался: «Надо узнать, течет ли ручей. Если он жив, то и земля не умерла. Скоро туда поеду».