Дракон по обмену - Ромм Дарина - Страница 8

– Что ты забыл в моей постели, я спрашиваю?

По-прежнему не отвечая, он встал и подошел к столику с тазом и кувшином. Налил воды и неспешно умылся. Только после этого повернулся и глядя в мои торчащие из-под края одеяла круглые глаза, ответил:

– На этом постоялом дворе всего одна приличная комната. Не спать же мне на сеновале.

Повернулся и пошел к двери. Взявшись за ручку, повернулся и безразлично произнес:

– Можешь спать спокойно, наемница. Твои чумазые прелести меня не интересуют. – и преспокойно вышел.

– Да чтоб тебя за твой высокомерный язык пчела укусила! – крикнула ему вдогонку, и откинулась на подушку, подумав, что этот тип точно доведет меня до смертоубийства.

Не знаю, сколько я так лежала, варясь в своем праведном возмущении, но в конце концов раздражение схлынуло, и я решила, что пора вернуться к своим баранам. То есть, проблемам.

Снова подскочила, и судорожно зашарила по сторонам в поисках одежды. Выдохнула с облегчением, лишь когда увидела, что мои костюм, футболка и даже нижнее белье аккуратной стопкой лежат на стуле в углу. А рядом – о небо! – мой рюкзачок. От счастья я подпрыгнула, и как была в чем мама родила, кинулась к своим вещам.

Их явно кто-то выстирал и даже как будто выгладил – во всяком случае всё выглядело так, словно только что вышло из хорошей химчистки. Рядом лежало какое-то одеяние, похожее на плотную ночную сорочку.

Я торопливо натянула ее, решив пока не светить своим неместным костюмом и подошла к зеркалу.

Ну что же, вчерашняя грязь никуда не делась, и существо в зеркале на меня было мало похоже – скорее на какую-то тяжело больную панду. Моя стильная стрижка превратилась во всклокоченный кошмар, по шее шли царапины и грязные разводы, а в глазах…

Мама родная, это что!?

Медленно приблизила лицо к зеркалу, с ужасом разглядывая свои, почему-то ставшие вертикальными, зрачки.

Это как вообще?

Я отступила к кровати, села и потрясла головой, в надежде, что сейчас наваждение уйдет и все станет так, как должно быть.

Не знаю, сколько я просидела, пытаясь успокоиться и взять себя в руки. Когда показалось, что уже могу адекватно воспринимать окружающую действительность, встала и медленно пошла к зеркалу. Стараясь пока не глядеть на свое отражение, приблизила лицо к стеклу. А когда все-таки набралась смелости посмотреть, зрачки у меня были совершенно обычными.

Фу-ух. Похоже, вчера мне все-таки прилетело по голове, и у меня сотрясение мозга. Отсюда и видится черти что, и провалы в памяти. От облегчения я рассмеялась и принялась старательно умываться водой, что нашлась в кувшине на столике. И вскоре из зеркала на меня смотрела… опять не я! Потому что, на висках у меня ярко проступали изящные красно-золотые чешуйки.

– Да что же это такое?! – я уже чуть не плакала от непонимания происходящего.

Потрогала чешуйки руками, в надежде, что это опять галлюцинация. Но подушечки пальцев явственно чувствовали шероховатость в тех местах, где глаза видели выпуклые красно-золотые пластинки.

Я опять попятилась от зеркала и тяжело плюхнулась на кровать – ноги категорически отказывались держать.

Неожиданно в дверь забарабанили, и молодой женский голос прокричал:

– Госпожа, вы проснулись? Могу я войти?

– Нет! – завопила я истерично, и принялась метаться по комнате в поисках чем бы прикрыть чешую на висках. Глаза наткнулись на аккуратно сложенную толстовку, и я поспешно натянула ее, напялив на голову капюшон.

– Заходи. – крикнула с облегчением.

В комнату протиснулась необъятных размеров румяная девушка с толстой светлой косой. Увидев меня в пятнистой толстовке и ночнушке она на миг застыла, но быстро опомнилась и присела в неуклюжем книксене:

– Госпожа, мне велели вас разбудить на завтрак – а вы и сами уже встали. Сейчас я натаскаю вам воды помыться, а опосля еду принесу. Меня Тания зовут, я здесь в подавальщицах.

– Кто тебе велел меня разбудить, Тания? – я улыбнулась девушке как можно дружелюбнее.

– Так господин, который вас раненую привез и велел. – толстушка смотрела на меня во все глаза, даже рот слегка приоткрыла. – Я ваши вещи отдала в магическую стирку, и сорочку вам приготовила – вдруг вы пока не захотите свое надевать.

– А кто меня раздел, Тания? – я решила прояснить смущающий меня момент.

– Так я и раздела. – она приподняла бровки домиком. – Вас лекарь сначала осмотрел, дал мазь, чтобы синяки мазать, а потом я вас раздела и в постель уложила.

Она помялась, а потом смущенно спросила:

– А вы наемница, да, госпожа?

– Почему ты так решила, Тания? – я по-прежнему изо всех сил улыбалась и источала благодушие.

Девушка, видя, что я не сержусь за ее вопрос, приободрилась и зачастила:

– Так господин, который вас привез, к вам так обращался. Хотя вы и без памяти были, но он все равно вам говорил «наемница». И синяки у вас такие на ребрах, будто вы бились с кем-то. Ну и волосы… – девушка замялась, смутившись еще больше. – И одежда странная…

– Ох, Тания, ты такая наблюдательная – смотрю, от тебя ничего не укроется. – похвалила я служанку. Та радостно зарделась, и принялась болтать, а я слушать:

– Ваша правда, госпожа. От меня ничего не утаить – все вижу, и все подмечаю. А господин ваш, он ведь тоже не простой, я быстро догадалась.

– Да ну?! –  я сделал вид, что сомневаюсь.

Тания сразу надулась обиженно:

– Вот не верите, а я тотчас поняла, что он тот, про кого у нас шепчутся.

– Да, госпожа, истину вам говорю. – еще быстрее зачастила девица, видя недоверие на моем лице. –  Я было подумала, что господин, что вас привез – дракон. Да только драконы на лошадях ведь не ездят – у них крылья, им лошади не нужны. Значит человек, только необычный. А все знают, что недавно неподалеку от нашего города опять выброс чужой магии был, и главный королевский инквизитор самолично выехал на это место расследование проводить.

– Оно и понятно, – вдохновенно продолжала девушка, – что господин инквизитор сам сел на лошадь, да поехал. Потому как нечисть эта иномирная уже совсем обнаглела – лезет к нам, да пакостит беспрестанно. Сколько ее не уничтожают, а все равно лезет и лезет. Вы ведь с нечистью бились и пострадали, да госпожа?

Девушка смотрела на меня с таким благоговейным восторгом, что разбивать ее веру в мой героизм у меня рука не поднялась.

– Ох, Тания, ты такая догадливая! – похвалила ее.

Девица зарделась еще пуще и горделиво выпрямила спину:

– Ну-у, даже спорить с вами не буду, госпожа – что есть, то есть.

И понизив голос до шепота, спросила:

– А как эта нечисть выглядят, госпожа? Правду болтают, что их и не отличишь от обычных людей или драконов?

– Ну а ты сама как думаешь? – как можно небрежнее спросила я, изо всех сил надеясь, что девчонка продолжит говорить.

Мой призыв к сообразительности произвел нужное действие, и еще понизив голос, Тания зашептала:

– Я так думаю, если бы они не были похожи на нас, их бы сразу всех поперебили. А раз они все еще тута, то умеют нами притворяться. А еще…

Она сделал театральную паузу:

– У нас о прошлом месяце господа драконы останавливались. И дядька Гнут мне по секрету рассказал, что подслушал, как господа обсуждали, что нечисть эта под драконов любит подделываться. Только у нечисти чешуя не серая, да черная, как у нормальных драконов, а разноцветная, как костюм у шута в балагане. Вот так их и могут вычислить – по цветной чешуе. – со значением закончила служанка, довольная, что нашлось кому оценить ее ум и сообразительность.

– Ох и умная же ты, Тания! – прошептала я враз онемевшими губами.

Девица вдруг всплеснула руками и воскликнула:

– Чего же я стою, да болтаю! Воды же надо вам натаскать! – и крутанувшись, ринулась из комнаты.

На ватных ногах я доползла до окна и прижалась к прохладному стеклу пылающим лбом:

– Значит, здесь есть драконы. Нормальные – серые, да черные. А еще есть иномирная нечисть, которая притворяется драконами, и у которой чешуя пестрая, как костюм шута. Еще имеется инквизитор – главный по уничтожению нечисти. И кажется, именно он недавно вышел из этой комнаты, проведя ночь на одной постели со мной …