Ненавистная жена (СИ) - Логвин Янина - Страница 20

Красивая девушка. Наверняка сочная для мужского взгляда. Но, увы, лишь одушевленная деталь обстановки, иначе не шла бы за клиентом, а вела за собой. Так какая ей разница, с кем пришел Ярый, если он заплатил за танец? Мой муж не похож на того, кто строит отношения или что-то обещает.

А мне какая разница, где поужинать?

Я действительно голодна, но все, что могу — это сунуть в рот сырное канапе с оливкой и попробовать его проглотить. С первого раза не выходит, и приходится сделать новый глоток вина, благо Борзов успел обновить бокал.

— Где твое кольцо?

Я поворачиваю голову и натыкаюсь на прямой взгляд темных глаз и жестко сомкнутый рот. Машинально ловлю этот взгляд на моих пальцах, сжимающих тонкое стекло.

— К-какое?

— Обручальное. Почему ты без него?

Ответить не сложно. Потому что оно мне мешает, давит, сидит словно с чужой руки. И потому что от этой мелочи я могу себя избавить, когда прихожу на работу и становлюсь собой.

— Ты тоже без кольца, но я не спрашиваю тебя, где оно.

— У меня тренировки весь чертов день. Если надену — разобью в прах.

— Только не говори, что бережно хранишь его под подушкой и сдуваешь пыль, настолько я тебе дорога. Все равно не поверю.

Он не говорит, он цедит:

— А у тебя острый язычок, ж-женушка. Не боишься, что выдерну жало? Ты сегодня уже наговорила достаточно.

Я долго смотрю на него. На своего мужа. На человека, который обещал моему отцу меня защищать.

Смешно! От кого бы еще знать. В мире Стального Босса свои понятия о браке и семье, и лучше в них не вникать. А передо мной красивое мужское лицо, лишенное чувств и участия. И наверняка никого не любившее. И под стать ему идеальное, сильное тело… Предел мечтаний грудастой стриптизерши.

Обзавидоваться, как мне повезло.

Я отворачиваюсь к столу и возвращаю бокал на стол. Отвечаю Борзову устало, но честно — в этой жизни есть вещи куда страшнее его темных глаз.

— Нет, не боюсь. А кольцо в сумке — сняла по дороге на работу. Там я для всех Томилина. Была… пока не явился ты.

— Твою мать! — Борзов подается вперед и хватает меня за локоть. Поворачивает к себе, заставляя поднять на него глаза. — Если я тебе такой ненавистный, Мышь, какого черта ты вышла за меня?! — спрашивает своим царапающим голосом. — Стояла там, как деревянная кукла! Сказала бы папаше «нет», он бы не отказал доченьке! А теперь нос воротишь, будто я пустое место!

— Но ты тоже не сказал «нет».

— Твой брат Кирилл погиб вместо меня, ты это хотела услышать? Стальной Босс не простил мне чужой промах, и не принял бы отказ. Но почемутебебыло все равно?

— Я ничего не должна тебе объяснять.

— Ошибаешься. Ты должна мне даже воздух, которым дышишь, и твой отец на это пошел. Отдал тебя мне со всеми потрохами! Я теперь твой чертов ангел, забыла?

— Нет, помню.

Темные глаза Ярого сужаются, но смотрят на меня так, словно он хочет знать ответ.

— Скажи, кто от кого ушел — ты или твой первый муж?

Горло мгновенно перехватывает спазм и открываются губы, но сказать нечего. Я бы вытолкнула боль, но не могу. Она проросла во мне крепкими нитями — самой мне ее не вырвать с корнем… И ни с кем не разделить.

— Он… — почти глухо выдыхаю, не мигая глядя на Борзова.

— Я так и думал. Почему он тебя бросил? Что, допекла упрямством или плохо удовлетворяла в постели? Лежала бревном?.. Так, может, это у тебя проблемы с мужиками, а, женушка? Научить было некому, как обращаться с членом? Так здесь мастериц много, любая даст мастер-класс. Ты сказала, что мне незнакомо уважение… Какую из них, по-твоему, я должен уважать? Скажи. Вот ту, что сунула деньги в лифчик? Или вот эту, которая старается для меня?.. Видишь, как смотрит, а ведь я не один.

— Замолчи…

— Делай, что скажу, и я подумаю.

— Нет.

Ярослав отпускает мою руку и, жестко куснув губы, откидывается на диван, пока я хватаю воздух ртом, пытаясь справиться с комом и почувствовать твердость пола под ногами. Ничего не делает, просто сидит, глядя на брюнетку, и этого достаточно, чтобы ее танец стал откровеннее, а движения эротичнее…

Теперь она не уходит за пилон, голые бедра девушки обхватывает черная кожаная портупея, переходящая в нагрудные ремни, и она танцует, смелее поглаживая свое тело. Повернувшись спиной, наклоняется, умудрившись грациозно присесть на стрипах, и сдергивает с бедер красные бикини, державшиеся на липучках, оставшись в ультра-тонких стрингах. Поднявшись, вслед за бикини избавляется от верхней части купальника и, развернувшись, отбрасывает его в кабину к мужчине. Закинув ногу на шест, прижимается к нему лобком снова и снова, повторяя бедрами поступательные движения. И все это время смотрит на Ярого…

Свет над пилоном направлен к полу и в перехлесте ремней хорошо видна голая грудь стриптизерши с татуированными сосками. Она все жарче имитирует секс, гладит себя, заводясь и провоцируя, а я решаю, что с меня хватит. Схватив сумку, порываюсь встать — у меня больше нет желания здесь оставаться и на это смотреть, но Ярослав крепким хватом ловит мое запястье. Пригвоздив за руку к дивану, заставляет усидеть на месте.

— Не так быстро, милая, — проговаривает, едва разжав рот, легко поймав меня в капкан своей силы. — Сначала ответь. Сколько стоит твое хваленое уважение? За сколько я смогу купить секс с ней?

— Я тебя не понимаю. Отпусти!

— Не играй со мной, Мышь. Ты все поняла. Та, что была с кальяном, шлюха — я знаю, что ты догадалась. Но эта считает, что она особенная. Ты тоже так думаешь?.. Так кого из них мне уважать больше — ту, что продаст себя дешевле или ту, что дороже, но все равно продаст?

— Не знаю… Точнее, даже знать не хочу! Это мерзко!

— Почему, если брать по согласию. Ты ведь все равно ничего не чувствуешь. Холодная, черствая кукла с деревянным сердцем. А она горячая. Посмотри на нее — хороша, стерва. Пожалуй, мне и самому интересно, как дорого эта красотка себя ценит.

Мне душно здесь, и я невольно перевожу дыхание, тщетно пытаясь освободить руку из железной хватки Борзова и вернуть голосу твердость.

— А мне — нет. Немедленно отпусти, я хочу уйти! — сжимаю пальцы в кулак, дергаю на себя, но все бесполезно.

— Не сейчас. Ты не ответила. Так за что мне ее уважать, если я могу купить ее время и тело, а она продаст?

— Извращенец!

— Думаешь? Никогда не замечал за собой. А секс за деньги — это не извращение, это бизнес и разрядка. Сделка, в которую вступают обоюдно.

Все это время жесткий взгляд Ярослава держит меня не слабее, чем его рука, и на секунду мне кажется, что он с трудом отрывает его от меня, возвращая к стриптизерше. Почти спокойно обещает, впрочем, так и не ослабив хватку:

— Так и быть, жена… если она мне откажет, я тебя отпущу. По-настоящему туда, куда ты так хочешь…

Он подзывает брюнетку к себе небрежным взмахом руки. Ждет, пока она подойдет, заполнив короткую паузу моим пульсом, что бьется под его пальцами, и созерцанием практически голого женского тела.

У меня его вид не вызывает ничего — вокруг все дымно и пошло. И никакой чувственностью не пахнет — лишь дешевой доступностью, такой же скукоженной в этот вечер в этом заведении, как темные соски незнакомки. Необласканные, заострившиеся в тугой хватке ремней в короткой близости от мужчины. И пусть девушка улыбается, от ее присутствия становится еще душнее, и хочется вырваться на воздух. Чтобы забыть о том ожидании, которое она принесла в глазах.

Наверняка и Борзов его тоже видит.

— Привет. Звал?

— Звал.

— Хочешь предложить вина? Или вместе покурим кальян? Я заметила, что ты сегодня скучаешь.

Похоже, эта шпилька полетела в меня, но я сейчас не способна отреагировать на подобные выпады. И уж тем более ответить.

— Нет, не хочу. Сядь! — Ярый кивком показывает стриптизерше на пол, а когда та садится у его ног, кладет руку на ее шею под хвост, и прямо произносит — негромко, но с определенным желанием: