Если буду нужен, я здесь (СИ) - Резник Юлия - Страница 23

– Мы пока не думаем о детях, папа. И мне нравится жить в башне.

– Для того чтобы судить об этом, тебе нужно пожить здесь чуть больше одного дня, – мягко осаживает дочь Марат Арзасович. – К тому же строительство дома – дело небыстрое. Глядишь, к рождению первенца и успеете. Кстати, у тебя как с финансами вообще?

– Не жалуюсь, – насколько это возможно, ровно замечаю я.

– Правда? Тогда почему моя дочь покупает вам продукты за мои? Нет, если у тебя какие-то проблемы, я буду пополнять ее счет…

Какого хрена, спрашивается?!

– Ты покупала продукты со своей старой карты? – перебиваю я, впиваясь взглядом в лицо жены. Лала в ужасе округляет глаза.

– Я, наверное, перепутала. Пап, у меня есть другая карта! Назар сразу же об этом позаботился.

Не сразу. Но я оценил, с каким отчаянием Лала бросилась спасать мою честь. И даже чуток расслабился.

– Марат, ну что ты такое говоришь… Как будто не знаешь собственную дочь. Она когда-нибудь и голову свою посеет! Я серьезно, Назар. За этой девочкой нужен глаз да глаз.

– Лала – чудесная, – замечаю я и, не сводя с жены глаз, протягиваю свою руку. Мне нужно закрепить в сознании ее близких мысль о том, что теперь она принадлежит мне. Ведь я не могу избавиться от ощущения, что они только и ждут повода, чтобы ее у меня отнять.

Давление подскакивает, на висках выступает пот. На нас смотрят. Ну же, детка, давай. Дело за тобой! Не подведи меня… Лала мнется, закусывает губу и, наконец, протягивает мне трогательно дрожащие пальчики. Вот так! Моя девочка. Ты правильно усвоила, кто теперь твой папочка.

ГЛАВА 15

ГЛАВА 15

И все набело, та же жизнь, Но в другое русло. Не сдалась, но сказала: Пусть так, пусть так, пусть так...

«Худшая» Асия

Лала

Он так и не съел ни крошки из того, что я приготовила. А потом, когда родители ушли, и я принялась убирать со стола, летал вокруг коршуном, будто оценивая мой гребаный kpi. И даже руки держал при себе, что в последние пару дней стало вообще небывалым делом. Никогда и никто меня не касался так часто, как муж. Тем удивительнее то, что его болезненная тяга к порядку оказалась сильнее физической тяги ко мне.

– Ну?

– Полотенца обычно лежат в этом шкафу.

Говорю же – маньяк. Фыркнув, убираю рулон на полку. Осторожно, чтобы она не хлопнула, прикрываю дверцу. Хорошо, что по жизни я оптимистка, и даже в этой довольно странной ситуации вполне могу найти плюсы. Я же будущий психолог, припоминаете? А мой муж – просто потрясающий объект для изучения. Опираясь на столешницу, задерживаю его взгляд.

– Еще какие-то замечания? – вздергиваю бровь.

– Нет.

– Может быть, тогда пожелания? Или правила проживания в этом доме?

– Нет никаких правил. Я просто прошу тебя больше не разводить срач на кухне.

– Боюсь, Назар, сложно что-нибудь приготовить, не разводя срач.

– Именно поэтому тебе не надо готовить.

– Ты же в курсе, да, что твоя зацикленность на порядке – нездоровая штука?

– А ты, я так понимаю, решила включить психолога? И что? У меня уже есть диагноз?

Назар злится. Оглядывается по сторонам. Сгребает телефон со стола и кладет в карман.

– Психолог не ставит диагнозов. Но твое поведение наталкивает меня на кое-какие мысли. Хочешь послушать?

– В другой раз. Сейчас мне надо заскочить на работу.

– В одиннадцатом часу? – удивленно вскидываю брови. – Ты серьезно?

Неужели ему настолько неприятен наш разговор, что он решил сбежать на ночь глядя?

– Если помнишь, мне принадлежит сразу несколько ночных клубов. Там еще ничего толком даже не началось. Да и вообще я веду преимущественно ночную жизнь.

Я была в его клубах несколько раз. Знаю я, какая там обстановка! Куча доступных женщин на любой вкус, танцовщицы… Меня охватывает чувство острой, нестерпимой ревности.

– Вот как? Тяжело же нам будет.

– В каком смысле?

– Я – жаворонок. И вся моя жизнь происходит днем.

– Ну, хочешь – со мной поедешь, в чем проблема?

– В том, что мне завтра вставать в шесть в универ.

– Я что-нибудь придумаю, – хмурится Назар.

– Угум, – невнятно бормочу. Назар уходит, поцеловав меня на прощание в губы. Я возвращаюсь в гостиную и падаю на диван. Это был совсем не такой поцелуй, как там, в самолете. В небе между нами произошло что-то ужасно трогательное и интимное. А тут – сплошная формальность. Как наказание за то, что я посмела влезть туда, куда он меня не пускал. Мол, почувствуй разницу и сделай выводы, девочка. Поцелуй может быть наказанием? Касаюсь растерянно губ. Так странно… Я же не хотела его обидеть. Просто узнать чуть лучше. Потому что мерзко желать того, кого совершенно не знаешь, правда? Лично меня это ужасно смущает. В такие моменты я чувствую себя настоящей шлюхой. Разве я так много прошу? Просто узнать, кого собой представляет мой муж. Будь он проще, или имей я хотя бы какой-то опыт, оно бы, наверное, как-то само по себе случилось. Но Назар будто закрыт на все замки. Он даже когда меня ласкает, впечатляюще владеет собой. Я полностью в нем растворяюсь, а он и рад. И это сбивает с толку. Я не могу понять, чего Звягинцев добивается? Почему ограничивается моим удовольствием? Почему себя тормозит? Как мне к нему такому непростому подступиться, если он, даже обнажив и вывернув меня наизнанку, сам остается так далеко? Можно, конечно, попытаться выстроить его портрет, опираясь на собственные познания в психологии…

Вот, например, о чем свидетельствует его тяга к порядку? Прибираясь, люди словно пытаются собрать жизнь из обломков, возвращая таким образом утраченный над ней контроль. Так часто случается с теми, кто вырос в неблагополучных семьях. Взрослея, эти люди неустанно борются с грязью в своих домах, не имея возможности изгнать эту самую грязь из души и своих воспоминаний. Условные обман, критика, насилие или то же предательство... У каждого свое болото. Любые агрессивные чувства, которые возникают из-за невозможности выразить свои эмоции, тоже ведут к желанию прибраться. Бабуля рассказывала, что у Назара было довольно сложное детство. Может быть, оно было сложнее, чем я могла бы представить? Или все дело в той сучке, что ему изменила? И не уподобляюсь ли я ей, когда тайком фантазирую об Антоне? Если так – я самая ужасная дрянь на планете.

Господи, что же так сложно все?

Со стоном встаю. Иду в душ. Долго моюсь. Потом уже в кровати открываю сториз мужа, но там ровным счетом ничего нет. Как понять, чем он занят? Смотрит ли шоу-программу, или Назар так уже на нее насмотрелся, что она его совершенно не вдохновляет? Почему я его ревную?

Открываю корпоративный аккаунт. Здесь в сториз жизнь и движуха. Фотки из самых разных, входящих в ресторанный альянс Назара заведений, рилзы от шефов. И… Назар. Аррр… О чем-то беседующий с той женщиной, с которой я однажды видела его перед свадьбой. Помнится, даже тогда мне не понравилось то, как живо они общаются.

Отбрасываю телефон. Накрываю голову подушкой. Спа-а-ать! Потому что мне завтра действительно рано вставать, а если я не прекращу, окончательно опущусь и стану выслеживать собственного же мужа, как последняя идиотка.

Усталость дает о себе знать, покрутившись с бока на бок, я все-таки засыпаю. И все как тогда… Руки, губы… Но, стоп! Это мне вовсе не снится!

– Отстань, – сквозь сон бормочу в подушку, – я только уснула.

– Так спи, лялька. Я все сам сделаю, – жаркий шепот в ухо.

Вот-вот. Все сам. Все для меня. Интересно, сам-то он с кем напряжение сбрасывает?! Дергаю плечиком, которого касаются его горячие губы.

– Не хочу.

– Ага. А трусишки ты не надела, потому что не хочешь. Понял.

Я не надела?! Отрываю голову от подушки. Да… И теперь его пальцы там хозяйничают, гладят. А я такая мокрая, что даже стыдно. Ну почему так? За что? Он шлялся где-то, а я… Хотя почему шлялся? Работа у него такая… Мысли путаются. Голова кругом. Я опять сбита с толку. Хоть плачь. Мне не хочется превращаться в истеричку, выносящую мужику мозг не по делу, но после увиденного в Дубае…