Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Кто убил Оливию Коллинз? - Спейн Джо - Страница 4


4
Изменить размер шрифта:

— Ты видишь, что это такое? — спросила она.

Он сменил ее на стуле.

— Лента… — протянул он, и под ложечкой у него неприятно похолодело.

— Клейкая лента, — подтвердила она. — На всех отдушинах. А на дверях и окнах хорошая теплоизоляция, там заделывать было не нужно.

— А что насчет входной двери? Вроде бы соседи упоминали, что почтовый ящик заклеен?

— Это просто прорезь в двери, и она заклеена белой малярной лентой, непрозрачной. На ней есть отпечатки пальцев двух человек. Одни, наверное, соседки, которая нашла тело. А вторые, рискну предположить, самой потерпевшей. У нее почтовый ящик висит изнутри, судя по всему, она просто не хотела, чтобы почту пропихивали сквозь дверь.

Фрэнк, чувствуя, как из-под ног уходит почва, судорожно заметался, ища за что зацепиться.

— Что ж, или Оливия Коллинз страдала аллергией на свежий воздух, или же сама организовала свою смерть. Сама и заклеила. Наверное, знала, что из котла есть утечка, или заткнула трубу. Котел старый?

— Нет, довольно новый. Он в этом шкафу в стене у тебя за спиной. Судя по наклейке, совсем недавно проходил обслуживание. Но кто-то отвинтил крышку и забил трубу картоном.

— Ну, что ж. Стало быть, самоубийство. Заклеила лентой все отдушины. Странно, что каминную трубу не закупорила. Потому ведь соседка и заметила — из-за мух.

— Каминная труба открыта, — согласилась Амира. — Но это не важно. Труба слишком узкая, чтобы вытягивать угарный газ. Вдобавок, перед камином стояла ширма. В очаге остался пепел, похоже, она сжигала там иногда бумаги, но настоящий огонь не развести.

— Амира, извини, но в чем дело? Что тут такого подозрительного?

— Я тебе скажу, что не так, Фрэнк. В доме полно следов ДНК. Она одиноко пролежала мертвой в собственной гостиной почти три месяца, но перед этим у нее, похоже, кто только ни побывал. Единственное место, где мы не нашли отпечатков пальцев, — лента, которой заклеены отдушины. И трубы, подходящие к котлу. Их протерли.

— Черт.

— Вот-вот.

— Но, постой, все равно, скорее всего, это она сама. Как можно заклеить все отдушины незаметно от хозяйки дома?

— Это не так уж долго, Фрэнк. И, как видишь, лента прозрачная. Я и сама не заметила, пока мы не проверили котел и не присмотрелись.

— Ну, не знаю, Амира. Уж больно замысловато для убийства. Я бы даже сказал, уж слишком тонко для нашего времени.

Амира пожала плечами.

— Не все любят ножи и пистолеты, Фрэнк, и не у каждого достаточно сил и решимости кого-то задушить, что бы там ни показывали в кино. — Она замялась. — Есть кое-что еще.

— Ты меня огорчаешь, — вздохнул Фрэнк.

— Подожди. Когда мы приехали, телефон лежал рядом с ней. Мы набрали последний номер. Она вызывала полицию.

Фрэнк побелел.

— Нет.

— Да. Я уже все проверила за тебя. Она позвонила в участок третьего марта в семь вечера. А теперь тебе, наверное, лучше присесть.

— Пожалуй, я так и сделаю. — Фрэнк извлек из-под кухонного стола коричневый, обитый дерматином стул и тяжело плюхнулся на него.

— Звонок зарегистрирован как экстренный вызов. Послали двух полицейских. Они приехали в поселок и постучали к ней в дверь.

— Они стучали в дверь? — Фрэнк чувствовал себя как Алиса, проваливающаяся в кроличью нору.

— Жалюзи были закрыты, на стук никто не ответил. Снаружи ничего необычного. Они собирались обойти дом вокруг, но тут подъехал сосед, и полицейские с ним пообщались. Тот объяснил, что не видел и не слышал ничего необычного, а если жалюзи закрыты, то, значит, скорее всего, хозяйка куда-то уехала. Ну, они и зарегистрировали ложный вызов, и вернулись в участок. А жалюзи так и оставались закрытыми все эти три месяца до нашего приезда. Вот тебе еще ценная информация — в тот вечер показывали матч Лиги чемпионов. Игра началась в 7:45 вечера. Как думаешь, парням хотелось посмотреть?

Фрэнк невольно нервно рассмеялся.

— Никогда так не радовался, что ухожу, — сказал он. — «Полиция графства в очередной раз облажалась». Вот тебе готовый заголовок. Что она говорила по телефону?

— Очень возбужденным голосом она сказала, цитирую: «Кажется, что-то пошло не так». И сразу же повесила трубку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Конечно, дело ясное, ложный вызов. Идиоты.

— Ну да, — подтвердила Амира. Она опустилась на стул рядом с ним. — Ты попал, да? Извини, если бы я раньше узнала, позвонила бы и предупредила, чтобы ты взял больничный. Может, потом выпьем? Я угощаю. — Фрэнк покачал головой. Этим делу не поможешь. Три месяца. Оставалось всего три месяца. Теперь Эмма закусит удила. Соберут группу особого назначения, устроят пресс-конференцию, впереди недели опросов, неоплачиваемые сверхурочные.

Разве что…

Оставалась единственная надежда на то, что начальству не захочется сразу же открывать дело об убийстве. Ресурсы ограничены, нужно выдавать показатели, а отсутствие отпечатков пальцев еще не абсолютное доказательство преступного умысла. Они с Эммой могут провести пару дней, изучая биографию покойницы, беседуя с соседями и тому подобное в ожидании результатов вскрытия и патологоанатомической экспертизы. Попытаются найти кого-то с мотивом для убийства. Если им повезет, покойница окажется абсолютно чиста и коронер признает смерть самоубийством.

Хотя Фрэнку и самому казались смешными эти нелепые упования.

Джордж

№1

Вулф Соланке снова копошился на участке Джорджа Ричмонда. Его африканская шевелюра то всплывала, то погружалась в растительность над грядкой, где он с утра предавался садоводческим экспериментам.

В прошлом году на Рождество Лили подарила близнецам наборы юного огородника. Но Джордж знал, что отец Вулфа, Дэвид, с маниакальной ревностью оберегал свою лужайку. Участок за домом Соланке на первый взгляд казался воплощением запущенности и хаоса, однако хаос этот тщательно культивировался. Дэвид нипочем бы не допустил туда детей с их маленькими лопатками и совками.

Вот Вулф и приходил покопаться в земле на безумно дорогие дизайнерские клумбы Джорджа, благо тот плевать на них хотел. Садовники приходили, делали свое дело, он вежливо благодарил, а дальнейшее его мало волновало.

Зато приятно, что хоть иногда кто-то появляется на участке, пусть даже восьмилетний ребенок.

Он неспешно прошел по лужайке к Вулфу, который так старательно орудовал своими маленькими граблями, что не заметил приближавшегося Джорджа.

— Жарко сегодня, правда? — сказал Джордж.

Вулф вздрогнул.

Он взглянул снизу вверх на Джорджа своими большими карими глазами и тут же отвернулся, скребя грязными ногтями темную щеку.

— Да, очень тепло, — согласился Вулф. — По радио сказали, что в полдень будет двадцать восемь градусов.

— Ого. Аномальная жара.

— Нет, не аномальная, — отозвался Вулф.

— Ну, формально, конечно, нет… — Джордж замолчал. Он уже знал, что спорить с этим мальчишкой о деталях нет никакого смысла.

— Может, пить хочешь?

— Нет, спасибо, мистер Ричмонд, а вот вам нужно обязательно что-то сделать с этими бегониями. Их слизняки пожрут.

Джордж, впечатленный заботой Вулфа о зеленых насаждениях, лишь пожал плечами.

— Это жизнь, приятель. Слизняки имеют такое же право питаться, как ты и я.

Парнишка возмутился.

— Но вы же останетесь без цветов.

— Скажу садовнику, чтобы посадил что-то не столь интересное слизнякам. Хотя, конечно, тогда может появиться кто-то другой. Я, в общем-то, ничего не имею против слизняков. Вот белокрылки, говорят, прямо как саранча. Жрут все подряд. Отвратные твари насекомые, да?

Тут Джордж заметил, что на глазах у Вулфа выступили слезы.

Он опустился на корточки, чтобы стать вровень с ребенком.

— Эй, приятель, что случилось?

Тот ничего не ответил. Только с досадой вытер глаза, взял свой инструмент и зашагал прочь из сада, пока не исчез в просвете живой изгороди, через который обычно пробирался с участка на участок.

Джордж стоял, озадаченно почесывая в затылке.