Чернее чёрного. Весы Фемиды - Марш Найо - Страница 42

— Господи Боже!

— Вот именно. Возвращаясь назад я заглянул в «Наполи», хотел купить какой-нибудь паштет. И тут вошли Кобурн-Монфоры. Мне показалось, что полковник был уже изрядно на мази, но держался как обычно. Она же выглядела ужасно.

Мистер Уиплстоун так надолго замолчал, что Аллен не выдержал:

— Вы ещe там, Сэм?

— Да, — подтвердил мистер Уиплстоун. — Если честно, я не знаю, что вы подумаете о моем следующем шаге. Тихо, Люси. Я вообще-то не имею привычки действовать необдуманно, понимаете…

— Полагаю, это действительно не в вашем стиле.

— Хотя в последнее время… Ну, как бы там ни было, в ту минуту я поддался порыву. Хотел увидеть их реакцию. Я, разумеется, пожелал доброго утра, а потом, как бы мимоходом, когда миссис Пирелли подавала мне паштет, заметил: «Кажется, вы теряете соседей, миссис Пирелли.» Она, казалось, не поняла, и я добавил: «Тех, из керамической мастерской. Я слышал, они собираются в ближайшее время уехать.» Ну, разумеется, это была не совсем правда…

— Я в этом не уверен.

— В самом деле? Ну ладно. Тут я обернулся и оказался лицом к лицу с Кобурн-Монфорами. Не могу описать, как выглядел полковник. Лице его отражало явное смятение чувств: шок, недоверие, удивление, ярость. Он жутко побагровел. Миссис Монфор выдохнула: «Я вам не верю!» и тихо застонала. Муж схватил еe за руку и сжал до боли. Потом, не говоря ни слова, развернул и вывел из магазина. Я видел, как они поспешили к мастерской. Казалось, она его о чем-то умоляет. На полпути повернулись и, скорее всего, отправились домой. Миссис Пирелли что-то бросила по-итальянски, потом добавила: " — Я буду только рада, когда они отсюда уберутся".

Я вышел из магазина. Переходя Капорикорн Плейс, видел как Кобурн-Монфоры поднимаются на своё крыльцо. Полковник все ещe держал жену за локоть и, полагаю, она плакала. Это все.

— Когда это случилось? Полчаса назад?

— Примерно.

— Поговорим об этом позже. Спасибо, Сэм.

— Я совершил ошибку?

— Полагаю, нет. Возможно, кое-что ускорили.

— Я собираюсь поговорить с Шериданом о ремонте. Он сейчас дома. Сказать ему?

— Можно, но я убеждён, что Кобурн-Монфоры вас опередят. Попробуйте.

— Ладно.

— А как насчёт Чаббов? — предложил Аллен.

— Ладно. О, Господи… Но если вы хотите…

— Сделайте это ненавязчиво. Так, просто мимоходом, как перед этим.

— Да…

— Если потом вы захотите со мной поговорить, примерно через четверть часа я буду дома. Если не позвоните, я свяжусь с вами сам, как только смогу, — сказал Аллен.

По рации он связался с сотрудником, который следил за керамической мастерской, и узнал, что Санскрит вернулся, как только покинул контору по сдаче недвижимости, и с тех пор не показывался. Мастерская закрыта и шторы все ещe задёрнуты.

Через пять минут Аллен с Фоксом обнаружили, что проезд в тупичок, как и во время предыдущего президентского визита, перекрыт кордоном полиции. Перед ним сгрудилась толпа зевак во главе с целой командой фоторепортёров, которые отравляли жизнь суперинтенданту Гибсону крикливыми репликами о самоволии и грубости полицейских. Аллен перекинулся с Гибсоном парой слов, вошёл в дом, отправил Фокса в кабинет, а сам прошёл прямо в студию Трой. Она уже изрядно поработала над фоном.

— Трой, — окликнул он, — когда Бумер придёт, нам нужно будет кое о чем переговорить. Не думаю, что это займёт много времени, но не знаю, не расстроит ли это его.

— Ч-черт… — процедила Трой.

— Знаю, тебе это удовольствия не доставит, но ничего не поделаешь.

— Да что ты? Ладно…

— Мне очень жаль, но ты же знаешь…

— Не волнуйся, знаю. Он уже тут, лучше иди встречай.

— Мы придём к тебе. Надеюсь, вместе.

— И я надеюсь. Желаю удачи.

— И я тебе, прекрасная фея, — Аллен побрёл ко входу.

Там он оказался одновременно с Бумером, который появился в обществе млинзи; стражник держал в руке большой букет алых роз, а на кожаном поводке вёл белую афганскую борзую. Бумер пояснил, что пёс слишком скучает по хозяину.

В своей обычной бодрой манере президент поздоровался с Алленом, потом искоса взглянул на него и заметил:

— Мне кажется, что-то не так.

— Вы правы, — кивнул Аллен. — Нам нужно поговорить, сэр.

— Хорошо, Рори. Где?

— Тут, если не возражаете.

Они прошли в кабинет. При виде Фокса, к которому тем временем присоединился и Гибсон, Бумер поморщился.

— Не лучше ли остаться с глазу на глаз? — спросил он.

— Это служебный вопрос, и мои коллеги в курсе.

— В самом деле? Доброе утро, господа.

Он что-то бросил млинзи. Стражник передал ему розы, вышел, забрав собаку, и закрыл за собой дверь.

— Не желаете присесть, сэр?

На этот раз Бумер не стал возражать против официального тона Аллена.

— Сам знаешь, что сяду, — согласился он и разместился в белом кожаном кресле. В парадном мундире при всех регалиях, как на портрете, выглядел он просто роскошно. Алые розы придавали его облику сюрреалистический оттенок.

— Можешь их куда-то пристроить? — повернулся он к Аллену, и тот положил букет на стол.

— Это для Трой? Она будет очень рада.

— О чем пойдёт разговор?

— О Санскрите. Можете вы сказать, что было в конверте, который он вскоре после полуночи принёс в посольство? Тот был адресован первому секретарю. С пометкой, что содержимое предназначено вам.

— Ваши люди ревностно исполняют свои обязанности.

Гибсон кашлянул.

— Судя по всему, на них не действует и специальный пропуск с моей подписью, — добавил Бумер.

— Не будь у человека пропуска, они скорее всего вскрыли бы конверт, — заметил Аллен. — Надеюсь, вы нам скажете, что в нем было. Поверьте, я бы не спрашивал, не будь убеждён, что это очень важно.

Бумер, который не спускал с Аллена глаз, ответил:

— Его вскрыл первый секретарь посольства.

— Но он сказал вам, что там было?

— Там было заявление. С некоей просьбой.

— Какой?

— Касательно возвращения того человека в Нгомбвану. Ведь я уже упоминал, что он к нам возвращается.

— Не говорилось ли там, что он хочет вернуться немедленно и просит ускорить формальности? Въездные визы, вид на жительство и все прочее? В нормальных обстоятельствах это занимает несколько дней.

— Да, — признал Бумер, — речь шла об этом.

— Не знаете, почему он сказал полицейским, что в конверте лежит фотография, которую вы лично распорядились срочно отпечатать?

Секунду-другую Бумер выглядел крайне рассерженным. Потом однако сказал:

— Понятия не имею. Это смешно. Я не заказывал никакой фотографии.

— Мистер Гибсон, не будете ли вы с мистером Фоксом любезны нас покинуть? — попросил Аллен коллег.

Они вышли с серьёзными озадаченными лицами.

— В чем дело, Рори? — спросил Бумер.

— Он был твоим информатором, да? — спросил Аллен. — Тем, кого Гибсон неизящно, но по делу назвал бы шпионом?

III

Вопреки своей врождённой жизнерадостности, Бумер с детства обладал талантом неожиданно умолкать. И теперь им воспользовался. Пауза, за время которой он не шевельнулся и не издал ни звука, длилась так долго, что часы в кабинете успели прокашляться и пробить десять. Лишь потом он всплеснул руками в белых перчатках, опер на них подбородок и заговорил.

— В старые времена у Дэвидсона, — начал он, и необычайно звучный, драматически модулированный голос придавал словам ностальгическую окраску, — как-то раз пасмурным вечером мы болтали — как это бывает у мальчишек — обо всем на свете. И когда добрались до темы власти и насилия, уже не знаю как, оказались по разные стороны непреодолимой пропасти. Припоминаешь?

— Да, припоминаю. Нас очень удивило и взволновало, что мы оказались в такой ситуации. Помню, я сказал что-то вроде того, что мы наткнулись на врождённый барьер, древний, как разошедшиеся процессы развития. В те времена мы любили высокие слова. А ты сказал, что существует ещe немало неоткрытых земель, которые мы можем вместе исследовать и не натыкаться при этом на такие барьеры, и что куда умнее придерживаться этого принципа.