Хвост Греры 2 - Мелан Вероника - Страница 8

У водителя желтой машины был затылок в складку. Толстая шея, короткие, почти под ноль, редкие волосы. И пахло в салоне частой сменой пассажирских тел. Мне было наплевать на неудобства, теперь я каждую свободную минуту силилась использовать для того, чтобы наладить внутренний диалог.

Но удавалось это плохо. Та идеальная связь с Грерой, что образовалась когда-то (еще до разъединения), почти погасла. Мыслеформы шли, но читались плохо, расшифровке поддавались тяжело. И усилилось чувство, что мать-Грера осталась в гнезде на собственной планете, подселив в меня очередную часть собственного хвоста. Хвост был ее же, но нужные нейронные соединения, необходимые для сцепки пониманий двух видов, он еще не образовал. Мне казалось, я сдаю тяжелый экзамен, на котором не понимаю вопросов, на котором не знаю ответов.

«Зачем ты здесь?»

«Есть причина».

Тяжелое ощущение важности этой самой причины.

«Почему не в ком-нибудь другом?»

«Нужен наш союз. Твое доверие».

Мое доверие.

Я действительно доверяла Грере, но, находясь теперь во мне, она подвергала меня огромному риску.

«Я – жена Лиама… Ты понимаешь?»

«Без выбора».

«Объясни эту самую причину».

Если простые мыслеобразы я могла ощущать хорошо, то ответ про «причину» вызывал во мне головную боль. Он рисовал некие страшные картины, напоминая про Беркли.

«Что за херня происходит… Произойдет?»

«Произойдет, – это все, что она могла ответить понятно. Конечно, она видела наперед, в этом заключалась беда. – Нужно доверие»

«Зачем тебе мое доверие?»

«Передай. Контроль. Над телом».

«Полный?» – у меня волосы стояли дыбом, пока машина не двигалась, сдерживаемая красным сигналом светофора.

«Полный».

«Они меня убьют. Нас».

«Без вариантов».

И муторное ощущение: «Торопись».

Осенний день больше не казался мне мирным, он казался мне декорацией, прикрывающей зловещий пейзаж. Пока я ровным счетом ничего не понимала и даже боялась понять. Болталась на зеркале пустая бутылочка ароматизатора; потел затылок водителя.

– Кейна Карра, верно?

Потенциальный работодатель оказался человеком приятным, высоким, мужчиной средних лет. В синем пиджаке поверх белой водолазки, долговязым, довольно улыбчивым. В общем, располагающим к себе, и, будь этот день обычным, я бы порадовалась возможности стажировки здесь.

– Да. – Я сидела на стуле, прикрыв глаза. Мне было не до работодателя, но приходилось создавать видимость заинтересованности в разговоре.

– Вы желаете работать у нас?

Грера продолжала слать в мой мозг образы чего-то. Чего – я не могла понять. Некоей липкой черной дряни, схемы химических соединений, контуры квадратов уровня СЕ. Я начинала злиться. На собственную беспомощность, неспособность ее понять – все было слишком сложно, каждый образ нагонял тоску и страх, все картинки из головы хотелось вышвырнуть, как покрытые плесенью фантики.

– Желаю, – ответила я спустя такую паузу, что мистер Бейкер, владелец довольно успешной фирмы «PrintaCo», вероятно, успел подумать, что посетительница использует кабинетный стул для сна.

– Хорошо, – директор все еще держал позитивный настрой. – Работали когда-нибудь с широкоформатной печатью? Рисовали эскизы от руки? Есть ли у вас художественное образование?

Грера выкатывала в моем сознании пласты данных, написанных не то символами родной планеты, не то Комиссионной вязью – у меня ныли виски. И грохотало на фоне предчувствие дурных перемен. Вот он, этот человек, сидящий за столом руководителя, не понимает, что времени у нас в обрез. Мирного времени, солнечного и хорошего. Ему невдомек…

Я поняла, что думаю совсем как когда-то в баре. Вокруг тогда веселился и напивался народ, а мне хотелось разнести стены притона в клочья – все эти люди тратили время собственной жизни напрасно. Это вызывало досаду, разочарование и злость. Простые, примитивные, они не понимали, что мы ходим по очень тонкой грани, что, помимо Комиссионеров, карающих нас и нас же пытающихся защитить, существует что-то еще. И об этом «чем-то» настойчиво толковала Грера.

– Не понимаю… – прошептала я, ощущая, что теряю эмоциональный контроль.

– Не понимаете? – вскинул брови Бейкер. – Эскизы масляными красками, карандашом. Мы не все создаем в дизайнерских программах, некоторые клиенты ценят уникальность паттернов картины. Желают, чтобы была вложена душа…

– Душа… – Отозвалась я эхом, понимая, что выгляжу в его глазах как наркоман, неспособный полностью распахнуть после бессонной ночи веки. Но я была занята Грерой, провальными попытками ее понять.

– Ну да. У нас много богатых и требовательных клиентов, им мы предоставляем эксклюзив. Конечно, большая часть продукции – это либо копи-принты известных творений, либо удачная раскладка на триптихи фотографий. Вы ведь занимаетесь фотографией?

– Занимаюсь.

– Отлично.

Он ждал от меня чего-то. Наверное, того, что сейчас я начну расхваливать собственные достоинства и положительные качества. Но я молчала, напрочь придавленная теми объемами неясных символов, которые вывалил на меня Хвост.

«Я не могу расшифровать».

«В твоей голове отсутствуют нужные знания. Напрямую передать не могу».

Обреченность. Желчная обреченность внутри. Я обычный человек без высшего образования, да и не помогло бы оно в данном случае. Будь я профессором химии, и то спеклась бы от взгляда на формулы, которыми поливала меня Грера. Возможно, поняла бы часть из них, но точно не все.

– Бесполезно…

Кажется, я опять прошептала это вслух. Вот почему была нужна защита от Комиссионных камер, ты прокалываешься, когда находишься в стрессе, обессилен, утомлен.

– Простите? – Бейкер постепенно терял добродушие, понимая, что я либо неадекватна, либо не в себе. Он, по всей видимости, от души желал принять кого-то на работу, но его дружелюбие таяло от моей тотальной незаинтересованности в теме беседы.

– Вы работаете с красками?

У меня дымилась от перегруза голова.

– Вы желаете пройти стажировку?

Последняя картина, переданная Грерой мне прямо в центр восприятия, ударила, как бомба, – обезличенные тела, покрытые копотью дома, множество людей в скафандрах – Комиссионеры. Они выживут, а вот обычные люди…

– Нет, не заинтересована. – Мне было не до Бейкера, мне было не до собеседования. Я просто встала со стула и двинулась на выход – Лиам, конечно, спросит, почему так произошло. Но люди так переменчивы, так непредсказуемы, находясь во власти эмоций, что объяснение «я передумала» зачтется, как правдивое. – Я не хочу у вас стажироваться.

Я покинула кабинет, оставив изумленного человека в синем пиджаке гадать, что именно пошло не так. По коридору шагала, стараясь держать нейтральное выражение лица, ровную походку и прямую спину. Внутри меня, однако, все шаталось.

«Это можно… предотвратить?»

«Да».

«Как?»

«Передай. Контроль. Над телом».

«Он меня убьет. Или другие…»

«Тогда. Без вариантов».

Мы зашли на круг.

Глава 4. Клетка

Уровень СЕ

Лиам

(FreshmanSound – Incursion)

Он задал процессору высчитывать формулу такой сложности, что тот перегруппировал распределение ресурсов. И тут же задал вопрос системе:

– Какой у нас запас нейтрализатора?

– Три тысячи двести спрессованных литров.

– На сколько по времени хватит, если начнем обработку?

– Объем пространства?

– Все квадраты.

– На двадцать шесть часов.

Двадцать шесть часов – это сутки. Чуть больше. Очень и очень мало. Распыленный во всех зонах нейтрализатор временно лишит все агрессивные материи их свойств, собственно, лишит и полезных тоже. С этим они разберутся позже, главное сейчас – не дать катализатору работать, вмешаться извне. Хотя постоянно распылять нейтрализатор – все равно, что обрабатывать поверхность раны антисептиком. Эффект маленький, временный, искать нужно внутренний гнойник.