Черная Луна (СИ) - Изотов Александр - Страница 26

— Часто люди, узнав, что их хотят убить…

Я перебил:

— Да сожри меня Пробоина, только не продолжай. Давай уже доберёмся до этого твоего полковника.

— Я уже вижу, царевич, что вы крепкий орешек. Это даже хорошо.

Зумакин. Эта фамилия была мне как будто знакомой, но я не мог вспомнить, где слышал её.

Полковник Зумакин, командующий полком «Огненных Волков», и вправду оказался с какими-то волчьими повадками. Поджарый, чуть ли не прыгающий на носках, он двигался словно волк по глубокому снегу.

Он не встал, а будто выпрыгнул из-за стола, когда мы после стука вошли к нему в кабинет. Этот полковник не видел ничего зазорного, чтобы встречать посетителей прямо у дверей. Хотя создалось ощущение, что он не то чтобы встречает — скорее преградил нам путь, будто охранял своё помещение.

— А, это наш новый лейтенант Рюревский, — с волчьим оскалом полковник схватился за мою ладонь, затряс её, будто рвал добычу. Моя кожа ощутила магический жар.

Я не ожидал такого напора, тем более, дружелюбием тут и не пахло. Влад поспешно сделал шаг вперёд, активируя какое-то защитное заклинание, и полковник сразу же сделал шаг назад, примирительно подняв руки.

— Служу нашему государю, — он продолжил скалиться, — Его слово закон для нас. Вон, даже бумажки уже подписанные лежат, едва успели вперёд вас прилететь.

Он махнул назад, на свой стол и прорычал ещё что-то невнятное про «грёбаную луну и Пробоину». На столе и вправду лежали какие-то гербовые бланки, подкреплённые массивной печатью, от которой ещё фонило свежей псионикой. Печать явно непростая.

— Всё было оговорено, — холодно сказал Влад, но я положил ему руку на плечо и отодвинул назад.

— Влад, я сам, — жёстко сказал я.

За эти доли секунды я понял, что так разозлило командира. Недружелюбие полковника распространялось не на царевича, а на факт получения звания «лейтенант» за один день. Ну да, меня, как солдата Свободной Федерации, такая обратная бюрократия тоже возмутила бы.

— О, вы, наверное, хотели бы отдать приказ, лейтенант Рюревский? Что вам, роту дать? Или сразу батальон? — Зумакин опять взъелся, — А то, может, пока дверь открывали, уже майора получили?

— Никак нет, — я вытянулся, но не слишком, чтоб не выглядеть подхалимом, — Лейтенант Василий Рюревский под ваше командование прибыл, господин полковник.

— Командование… — со злобой повторил полковник, потом вернулся за стол и плюхнулся в кресло, — Прибыл он, называется. Тьфу на всех вас, крысы штабные!

Глава 12. Приказывающий

Злые, полыхающие внутренним огнём глаза сверлили меня целую минуту. За это время я ни разу не шелохнулся, являя собой эталон солдатского спокойствия и пофигизма, а вот Влад стоял, иногда похмыкивая.

И его провокации не остались незамеченными.

— Ну, а ты что за вылунь такой? — этот вопрос Зумакин адресовал уже Владу.

Мой телохранитель с усмешкой ответил:

— Вы знаете, кто я.

— Я-то, может, и знаю, секретник. Но мы сейчас в гвардейском штабе, и по бумагам ко мне прислали только вот это чудо! — Зумакин указал на меня.

— Вы забываетесь, полковник, — Влад прищурился, — Приказ самого…

Но его перебили:

— Нет, это ты забываешься! Кто ты именно здесь и сейчас?! — Зумакин так воткнул палец в стол, что из полированного дерева аж дым полыхнул, — Ты ходишь рядом с ним, как кто? Целитель? Учитель?! Телохранитель? Должность, звание, луну твою налево!

— Прикомандирован приказом. Бумаги будут, не сомневайтесь.

— Не сомневаюсь, грёбаная твоя Пробоина… — Зумакин откинулся на спинку, сложил руки на животе.

Посмотрел на меня, молчавшего всё это время. В глазах не проскользнуло одобрения, но и лишней злобы я не ощутил. В моём положении, если я хочу нормальных отношений с сослуживцами, лучше пока не отсвечивать.

Даже в нашей Свободной Федерации, где закон основывается на справедливости, и то в армии попадаются такие случаи. Когда сынки или родственнички особо отличившихся перед державой начинают ускоренное восхождение по карьерной лестнице, это никому не нравится. У нас таких везунчиков, как говорится, издревле называли «мазаными».

И это у нас, в федеративной республике. А тут вообще монархия, и я так подозреваю, мой Василий, если бы его судьба сложилась по-другому, лейтенанта бы получил уже лет в пять. Всё-таки царский наследник.

А тут объявился к двадцати одному году, вот местная бюрократия и старается. Но здесь и сейчас, перед этим полковником, я пока всего лишь выскочка, самый настоящий «мазаный».

— …вы должны понимать, что я имею все основания подозревать вас в государственной измене, полковник.

Перебранка продолжалась, и насколько я понял, особых последствий она не вызовет. Ни для полковника, ни для Влада.

— А я все твои основания имею в одно место! Я уже много лет полковник, горелая твоя Пробоина. Умник тут нашёлся без звания и должности.

— Я…

— Яйтенант ты?! — полковник засмеялся над своей же шуткой, но его глаза оставались злыми щелями, — Или япитан?

— Вы решили оскорбить всю тайную службу Царя?!

— Ты мне мозги не оракуль, долболунь! Бумаги!

— Да как вы… — Влад держался до последнего, а потом полыхнул, — Да ты сам недолунок драный, огняш ты недоделанный! Я тебе сказал, что бумаги…

— Ах ты недогарок!

Ну всё, пошла жара. Полился такой поток мнений друг о друге, что, если бы сегодня Чёрная Луна надумала явиться, она от стыда сразу бы уползла обратно в Пробоину.

Лица у Истомина и Зумакина раскраснелись, они получали нескрываемое удовольствие от того, какими нецензурными заклинаниями друг друга покрывали.

Оба обещали друг другу интимные проблемы, не замутнённые никакими романтическими чувствами: один посылал второго в нижнюю чакру, второй обещал первого на эту самую чакру натянуть.

Я, кстати, за это короткое время узнал, что такое истинный пятилунный мат. Даже наши посиделки с Хомяком и Сивым у костра показались поэтическими вечерами интеллигентов.

Столько новых выражений, где луны и Пробоина соперничали с чакрами и вертунами, обрастая первичными половыми признаками. А уж как анатомически разобрали бедных угольков и вывертышей…

— …чтоб ты «уголька» родил через Пробоину свою…

— …вертуна тебе в нижнюю чакру перед открытием…

— …луну жри коричневую…

Досталось и Иным, и оракулам, и даже по магическим стихиям прошлись.

Кто кому и что обещал, я особо не запомнил, испытывая самое настоящее удовольствие. Снова возникло такое забытое, тёплое чувство, и мне стоило огромных трудов, чтоб не растянуться в улыбке.

Вот она, армия, родненькая…

Будто на ковре перед начальством, где тебе в семи проекциях покажут, как ты был не прав. А потом, естественно, получишь приказ и отправишься в какие-нибудь грёбаные джунгли отстреливать задницы грёбаным капитам. Тут у меня аж зазудели руки, представляя приклад родимого «свистка» в пальцах.

Я понял, что Влад специально взял на себя часть гнева полковника. Странно, если Зумакин такой строптивый и несговорчивый, почему меня к нему направили? Неужели во всей Пламенной Когорте не нашлось другого командира, который сразу бы, не задумываясь, выполнил царский приказ?

На тебе хоть роту, хоть батальон. Вот комбата тебе в советники, и дуй в ближайшую деревню париться в баньке с девками. А мы всё быстренько организуем, к вечеру уже будешь герой. Можешь сам ничего не делать, отдыхать в парилке, гвардия со всем разберётся.

Пока я над этим задумывался, не сразу заметил, что возникла пауза. Все почувствовали чьё-то приближение.

Влад обернулся, тут же скрипнула дверь за спиной. Кто-то, не входя, просунул бумаги — в приоткрывшемся проёме показались красные от недосыпания глаза на щуплом лице.

— Указ его лунного величества…

В этой комнате, где только что гремел настоящий гром, этот сиплый голосок звучал даже неестественно.

Рука ещё дрожала, и по потоку надорванной псионики я понял, что бедняга-писарь только-только закончил документы, подкреплённые надёжной магической печатью. От печати фонило пирусом и ещё какой-то смесью магических материалов.