Иллюзия прихоти (СИ) - "Юэл" - Страница 6

Левак старался не отходить далеко, все еще переживая, что я могу уйти. В одно утро, я, проснувшись раньше остальных, отправилась в лес, собирать ягоды и грибы. Вернувшись, нашла его, в полном отчаянии. Таких объятий, какими ребенок встретил меня, мне никто не дарил. Маленькие ладошки, словно теплые лучили солнца, крепко обнимали за талии, а лоб уткнулся в живот.

— Я думал ты ушла.

Голос мальчика сорвался, и я поняла, что он прячет лицо, чтобы никто не увидел слез.

— Куда ж я от тебя уйду. — сообщила я и ответила на объятия.

Чуть позже, старик рассказал, что Левака оставили на опушке леса, не более трех дней отроду.

— Как так? — ахнула я.

— Думала злого духа задобрить, и он, покинув лес, вернется в свои владения.

— И как?

— Ну, лес все еще мертвый. — грустно подытожил мужичок.

Люди, порой, поражали своей жестокостью. Но мне ли, дриаде, судить их. О нашей жестокости ходят легенды. Но справедливости ради, ни одна дриада или нимфа, не бросила своего ребенка. Хотя в моем случае, лучше б бросила…

— И чем же помогать, старик?

Каждый день, он давал мне задания, чтобы я “не бездельничала”

— Корову будешь доить.

Мой взгляд переместился на черно-белое существо, которое не обрадовалось такому решению.

— Эээ… может не надо.

— Очень даже надо. — не уступил О. — Левак, неси-ка мой табурет.

Голубоглазый малыш, вприпрыжку, словно горная лань, бросился к красной двери, с ручкой в виде сердца. Ясно — помощи ждать неоткуда. Они словно сговорились.

Как только трехногий табурет был доставлен к месту “пытки” старик опустился на него и принялся доить черно-белое существо.

Не то чтобы, мне не доводилось видеть подобную процедуру ранее, но… Мой способ добычи молока был очень прост. Я ловлю рыбу, на границе с соседним городом, и меняю ее на яйцо, молоко и сыр.

Так как город Лиан, Ааронринской империи, лет десять назад потерял свой лес, под натиском какого-то дракона, то и речушка, что протекали сквозь него, канула в небытие. По этой причине, дриада, способная передвигаться быстрее людей, и приученная к рыбной ловле, нашла себе пропитание в вышеуказанном городе.

Необходимости же, в дойке, у меня не было никогда.

— Чего глазенки свои черные вылупила? — усмехнулся старик. — Садись давай.

— Дедушка, ну может не нааадо. — в последний раз попросила я, опускаясь на его место.

— Очень даже надо, говорю тебе. Тем более Зорька у меня спокойная.

Я подняла глаза на Зорьку и сглотнула. Глаза у коров, конечно красивые, но не тогда, когда вас разделяет несколько сантиметров.

Эх, была не была! Я выставила большие и указательные пальцы, стараясь повторить движения старика, и взялась, сразу за два соска. Ничего не получалось. Раз за разом, пальцы сжимали и расслабляли, но молока не появилось.

— Старик… — не поднимая головы, обратила свой взор на О, и чуть не задохнулась от негодования. Этот, не побоюсь этой фразы, старый пень, стоял, облокотившись обеими руками на свою трость, и молча давился от смеха. — СТАРИК!

Глава одиннадцатая — Сон?

Я гуляла в ночном лесу, не послушавшись настояний дедушки. А нечего было издеваться. Корову он, видите ли, заставляет меня доить. И Левак хорош, умирал со смеху, спрятавшись за спиной старика.

— Ну, что ж ты за неумеха такая. — причитал последний. — Я ж тебя не на бал привел, что ты мне тут свои аристократические манеры показываешь. Не пальцами и руками за соски взялась, и поочередно сжимая и расслабляя пальцы, доишь.

Спустя битый час, у меня, все-таки получилось нацедить кружку молока. Это конечно было приятно, но в будущем, не хотелось бы подобным заниматься. Я лучше и дальше буду ловить рыбу и обменивать ее на молоко. Дойка, все же, не для меня.

А вот Левак, в этом, оказался очень хорош. Именно он, чаще всего, и доит Зорьку. Маленькие ручки ребенка быстро управились с тем, с чем я, так и не справилась.

“Тебе запрещено шастать по лесу-су-су-су”

“Запрещено-но-но-но”

“Запрещено-но-но-но”

Я кружилась на месте, в поисках источника звуков. Они разлетались по всему лесу. Везде и всюда раздавались еле слышные, но очень различимые шепотки.

“Уходи”

“Уходи”

“Уходи”

“Тебе запрещено”

“Нельзя”

“Опасно”

— Почему опасно? Почему нельзя?

Лес не разговаривал со мной. Та ночь, когда старые деревья спасли меня, был единственным. Но вот, я, снова в лесу, и они, снова, говорят со мной.

“Запрещено”

“Опасно”

“Уходи”

“Нельзя”

Я продолжала озираться по сторонам. По привычке потянулась к кинжалу, которого не могло оказаться на месте. Лес шумел, лес шептал, лес просил, но я не могла сдвинуться с места. Почему они меня гонят? Я ведь, даже не пользовалась их силой. Может это нимфа? Может она не хочет чтобы я ее видела?

— Сестра? — если гонит, то пусть хоть объяснит причину. — Сестра, я тебе не враг. — в подтверждении слов, я высоко подняла руки, показывая, что безоружна. — Я просто хотела поговорить, и поблагодарить за помощь.

— Уходи.

Этот голос, был не шепотом леса. Этот голос отличался. Я повернулась в ту сторону, откуда этот голос исходил, но наступила темнота.

Глава двенадцатая — Снова у дерева

— Ты чаво тут разлеглась?

А открыла глаза и тут же их закрыла. Солнце поднялось высоко, и слепило.

— Старик?

Воспоминания предыдущей ночи отказывались складываться воедино. Лес. Шепот. Предупреждение. Голос. Темнота.

— Кажись не помолодел за ночь.

— Старик! — я вскочила, — В лесу кто-то есть.

Он смотрел на меня сощурив глаза.

— Ты что, без моего ведома шастала в лесу?

Ой, а я и забыла, что он запретил. Дура дурой, конечно. Но что уж поделать. Сказала “А”, говори и “Б”.

— Ээээ, немножко.

— Немножко?

Когда он злиться, становиться похожим на льва, таким громким кажется рык.

— Угу.

— Я тебе что говорил? — он крепче вцепился в тро2сть.

-” Без меня, после захода солнца, в лес ни ногой!

Я повторила фразу, которую день изо дня в день повториля, и мне, и Леваку, с той же интонацией, которую использовал старик. Наказание последовало мгновенно. Мне по заднице, ударили тростью.

— Я тебе сейчас устрою!

Бегала, я определенно быстрее О, и его палки, а вот избежать нравоучений, не получилось бы.

— Говорил не ходить в лес? Говорил! А теперь, видите ли, там кто-то есть. А ну, стой, на месте! Сейчас как отлуплю, неповадно будет.

Он устал бегать, и опустился возле дерева, тяжело дыша, примерно, минут через семь. Продержался больше, чем ожидалось. Низко опустила голову, я направилась за получением очередной взбучки. Переживает за меня, как не крути. Иначе не стал бы лупить, а махнул рукой. Так делала моя мать. Так делали мои сестры. А он вон, бегает по поляне, и раздает подзатыльники, несмотря на свой возраст.

— Старик, ну прости. — опустившись рядом, взяла за локоть и положила голову ему на плечо. — Не знаю сама, почему ослушалась.

— Там живность неприрученная. А ежели съест?

— Живность? В лес возвращаются животные?

Неужели нимфа, так поработала, что уже и живые существа находят дорогу? Если бы я могла ей помочь. Если б только…

— Дикие они. — он тяжело вздохнул.

— Но нимфа…

— Да говорю же, — перебил меня О, — нет в этом лесу нимфы, и не было отродясь.

— Но лес…

— Да что с тобой говорить. Заладила “Нимфа, да нимфа”.

Он встал, отказавшись от моей помощи, посмотрел на меня и вынес вердикт.

— Иди переодевайся. Я тебе там, эта… платье купил.

— Какое — такое платье? — удивилась я.

— Красивое. Не гоже, к правящей семье, в твоих лохмотьях идти.

Глава тринадцатая — Тайны прошлого

— Старик, плохая это идея.

— Чего ж плохая?

Мы подпрыгнули в телеге, которая, уже полдня как, везет нас, по избитым дорогам, в столицу.