От Андалусии до Нью-Йорка - Левит Илья Исаевич - Страница 35

Евреи были заняты во всех отраслях городского хозяйства Салоник. Одной из традиционных профессий стали портовые грузчики. Но главным занятием тамошних евреев было сукноделие. Напоминаю, что текстильная промышленность, имевшая огромный рынок сбыта, была тогда ведущей. До прибытия евреев эта отрасль в Салониках была ничтожна. Евреи принесли технические новшества — Запад в XVI веке уже опережал Восток. В первой половине XVI века Салоники превратились в крупный текстильный центр. Тут проглядывается и связь с армией. Турецкие султаны использовали сукно для обмундирования войск[24], считали эту отрасль важной и покровительствовали ей — еврейским купцам дано было право первыми закупать шерсть на Балканах для снабжения еврейских суконщиков Салоник. Остальным доставалось то, что осталось после еврейских закупок. Но евреи не просто так получили эту привилегию. Султанское правительство обеспечило себе право преимущественной закупки сукна. Турецкие чиновники забирали сукно хорошего качества по фиксированной низкой цене, для нужд армии и двора. Только после этого евреи могли поставлять свою продукцию на свободный рынок.

А в окрестностях Салоник еврейские предприниматели вели разработку серебра — традиционный бизнес сефардов с давних времён.

Салоники были крупнейшим, но не единственным еврейским текстильным центром в Османской империи. Из других центров упомяну Цфат (Сафед). Ибо волна сефардской иммиграции докатилась до Земли Израильской. (Земля Израильская и Египет были завоеваны Турцией в начале XVI века.) Цфат славился каббалой, но жил текстилем и портновским делом. Но и еврейские Салоники славились не только сукноделием — этот город называли Иерусалим Балкан. Он жил напряженнейшей духовной жизнью. Но это тема для отдельной книги.

Не подумайте, читатель, что Османская империя, в дни величья, была государством либеральным и гуманным. Крови там лили много. Правда, свирепый антисемитизм не был характерен для турок, ни в описываемое время, ни позже. Ибо евреев они всегда считали безопасными и полезными. Но другим от турок доставалось.

Наиболее известны в новейшей истории геноцид армян и трансфер греков из Малой Азии. Однако в эпоху турецкого величья этого и представить было нельзя. Тогдашние турки ненавидели, прежде всего, мусульман — шиитов. Турки — сунниты. В шиитах они, с одной стороны, видели еретиков (а их часто воспринимают хуже, чем иноверцев). А с другой, считали шиитов агентурой своего злейшего врага — персидского шаха. В Персии (Иране) господствует шиитская ветвь ислама. Ненависть друг к другу у мусульман, принадлежавших к разным направлениям ислама, особенно поражает на фоне относительной терпимости к евреям и христианам, которую они проявляли, в описываемое время, на Ближнем Востоке.

В начале XVI века в Малой Азии жило довольно много шиитов. И турки устроили им настоящий геноцид. Погибло 40 тысяч человек — очень много для того времени. При этом персидскую поэзию в Стамбуле очень ценили. «Восток — дело тонкое».

А чего стоило легальное (!) истребление каждым новым султаном, при вступлении на престол, своих братьев. (Чтоб не возникло смуты. Этот жуткий обычай был распространён тогда по всему мусульманскому миру).

От гуманности Османская империя была далека даже в теории.

Но евреям грешно было жаловаться.

Глава сорок пятая

Самый видный маран в истории

В первой половине XVI века вряд ли была на свете маранская семья богаче Мендесов-Бенвенисти. Они были купцами и банкирами. Главные конторы их располагались в Лиссабоне и Антверпене (см. главу 40).

Эта семья успешно закупала в Лиссабоне дорогие тогда пряности, привозимые с Востока, переправляла их в Антверпен, а оттуда расходились эти пряности во всей Северной Европе, по цене неизмеримо выше той, что платили за них на Востоке.

А кроме того, исправно действовал их банк, кредитовавший испанских и французских королей и, без лишнего шума, переводивший деньги маранов через разные промежуточные инстанции, за пределы испанских владений. Это был Крупный Капитал позднего Средневековья. Но богатство ничуть не было гарантией от инквизиции. Могло случиться, что оно даже ухудшало положение — у богачей было что брать. Раз-другой они выкрутились, благодаря связям при Дворе Карла V, но вечно это продолжаться не могло. Надо было все бросать и уносить ноги. Случилось так, что в это время во главе семейного клана стояла женщина — донья Грация, она же Беатрис де Луна, а по-еврейски, попросту, Хана. Разработали хитроумный план побега — дочь доньи Грации якобы бежала с любовником, прихватив семейные сокровища. Донья Грация с ближайшим окружением пустилась в погоню, для чего тоже нужны были деньги. Надо полагать, они еще и подмазали, кого следовало. Во всяком случае, все прошло благополучно, все встретились в Венеции (и все это означало, между прочим, прекращение существования крупнейшей испано-португальской торгово-банковской фирмы[25]). Венеция была государством относительно веротерпимым. Евреев там не очень прижимали. Многочисленное семейство (вместе со слугами — несколько десятков человек) перевело дух. Есть версия, что они хотели даже купить у Венеции, владевшей тогда в Средиземном море многими землями, остров. Но они зря расслабились. Из всякого правила возможны исключения. В случае этой семьи, речь шла об очень-очень больших деньгах. И венецианский Сенат не устоял — донью Грацию арестовали именно за то, что она собиралась вернуться в иудаизм. На имущество был наложен арест. Но они промахнулись. Ибо фактическим главой клана была уже не она, а ее преемник и зять. Я сразу буду называть этого человека его еврейским именем — Иосиф Наси (в Испании он звался Жуан Микес, а французы называли его Жан Мик). Миру еще предстояло узнать силу его ума и характера. Он сумел найти управу на венецианцев.

Турцией, тогда достигшей пика своего могущества, правил Сулейман Великолепный (турки называли его «Кануни» — «Законодатель» — за введение первых светских законов). Султан имел бесспорный государственный ум и хорошо понимал значение евреев. Иосиф Наси сумел обратиться к нему. А султан обратился к Венеции в угрожающем тоне с категорическим требованием не задерживать едущих к нему евреев и их капитал. Венецианский Сенат струсил и уступил[26]. Семья переехала в небольшой город Феррару, один из центров итальянского Возрождения, владение просвещенных герцогов д’Эсте[27]. В Ферраре Грация официально вернулась в иудаизм, и семья прожила там года четыре, что, видимо, было связано с ликвидацией их многочисленных дел. Наконец, во главе большой группы маранов, которую Иосиф Наси собрал в Италии, они выехали в Константинополь. Там и он официально вернулся в иудаизм, как это обычно и делали мараны.