Рей и Рита. Прости меня, моя любовь (СИ) - Никандрова Татьяна Юрьевна - Страница 30

– С днем рождения! – стараясь звучать как можно веселее, изрекаю я.

Денис оборачивается, и его взгляд мгновенно проясняется, становится более мягким и теплым. Он рад меня видеть, в этом можно не сомневаться.

– Спасибо, Веснушка, – он глядит на шарики. – Это мне?

– Ну а кому же еще? – усмехаюсь я. – Ты сегодня именинник.

Я наклоняюсь к парню и целую его в немного колючую от пробивающейся щетины щеку. В нос тут же забивается сладковатый запах парфюма Дениса, и мое нутро по привычке содрогается. Должно быть, от воспоминаний, которые, подобно ножу, режут мое сознание каждый раз, когда я вдыхаю такой знакомый аромат корицы и шалфея.

– А это небольшой презент от меня, – протягиваю ему подарочный пакет.

Денис извлекает на свет божий небольшой конверт и с любопытством заглядывает внутрь.

– Два билета на концерт группы "Сплин"? – ошарашенно произносит он.

– Именно так, – киваю я. – Они приезжают сюда через девять месяцев. К этому времени, по прогнозам Кострова, ты уже будешь бегать.

– Да уж, – усмехается он. – Очень оптимистично. А на концерт ты со мной пойдешь?

– Ну, если ты настаиваешь, – жму плечами.

– Конечно, настаиваю, это для меня дополнительная мотивация.

Он откладывает подарок в сторону и вновь поднимает на меня ярко-голубые глаза:

– Ты все слышала, да?

Я и без уточнений понимаю, что речь идет о его скандале с бывшей.

– Да, – подтверждаю я, присаживаясь на край кровати. – Мне очень жаль, Денис.

Он ничего не отвечает, лишь удрученно опускает лицо в ладони и сидит так несколько бесконечно долгих секунд. Поза парня полна какой-то тоскливой надломленности, и мне отчаянно хочется его обнять, но я сдерживаюсь. Понимаю, что должна держать себя в рамках.

– Мне так хреново, Рит, – хрипло произносит он. – Иногда кажется, что вообще все зря. Что ничего у меня не получится.

– Ты о чем? – тихо уточняю я.

– Да обо всем, о жизни своей в целом, – он убирает ладони от лица, и я с болью в сердце замечаю, что его глаза влажно поблескивают. – К чему я пришел, Рит? Ни семьи, ни здоровья, ничего…

– Но как же Милана? – робко возражаю я. – Она же твой лучик света…

– С Дашкой отношения не ладятся, Миланку совсем не вижу… Сдается мне, чем дальше, тем только хуже будет. Скоро она выйдет замуж за своего Володю, и не видать мне дочери как своих ушей.

– Но ты же алименты платишь! – возмущаюсь я. – Ты ее законный отец! Даша не может запретить вам общаться!

– Ты же понимаешь, что это все в теории? – уныло вздыхает Денис. – А на практике общество и закон всегда на стороне матери… Если Дашка захочет, она реально сможет сделать так, чтобы я вообще дочь не видел. Она ведь до сих пор злится на меня… До сих пор не простила.

– Это ты рассказал ей про нас? Ну, про тот случай после выпускного? – вдруг расхрабрившись, спрашиваю я.

– Да.

– Но зачем? – я потрясенно развожу руками. – Ведь я тогда ясно дала понять, что продолжения не будет…

– Я просто не мог по-другому, Рит, – Денис смотрит так, будто хочет донести что-то очень важное. – Не мог дальше притворяться, что у меня есть чувства к ней, понимаешь?

– Хочешь сказать, ты ее не любил? – удивляюсь я.

– Я вообще никого, кроме тебя, не любил.

Я потрясенно замолкаю. Денис тоже не торопится продолжить разговор. Мы оба чувствуем, что ходит по тонкому-тонкому льду. Одно неверное слово – и он треснет. Нам надо сворачивать эту тему. Причем срочно.

– В любом случае, когда Милана подрастет, думаю, ситуация разрешится сама собой. Она не будет так привязана к Даше, и ты сможешь забирать ее на выходные, – прокашлявшись, нарушаю неловкую паузу.

– Ну да, – Денис отворачивается к окну. – Если смогу ходить.

– Конечно, сможешь! Что это еще за разговоры такие? – хмурюсь я.

– В день нашей первой встречи Костров говорил, что через шесть недель я смогу начать делать первые шаги, Рит. Прошло уже полтора месяца, но об этом пока нет и речи. Я восстанавливаюсь хуже, чем он предполагал изначально… И вероятность того, что я никогда не смогу ходить, по-прежнему существует.

Денис выглядит угнетенным, и я понимаю, что он жутко утомлен. Утомлен своей жизнью, которая так радикально отличается от того, к чему он привык. Ни секса, ни шумных вечеринок, ни поездок на мотоцикле, ни красивых девушек вокруг… А ссора с Дашей доконала его окончательно.

– Слушай, сегодня же твоя днюшка, – тряхнув волосами, говорю я. – Что, так и будем сидеть и киснуть?

– Ты извини, что я тухлю, но настроения и правда нет… Да и спина ноет.

– Отставить жалобы и нытье! – командую я. – Сейчас будем веселиться!

Денис вскидывает брови и скользит по мне вопросительным взглядом:

– И как ты хочешь повеселиться?

– Ну, не знаю… Давай что-нибудь выпьем? – неожиданно для себя предлагаю я, и вдруг посознаю, что с удовольствием бы спустила пар, пропустив пару бокальчиков вина. – Есть у тебя какой-нибудь алкоголь?

– Пепел мне сегодня вискарь подарил, – в замешательстве отзывается Денис. – Но я на лекарствах, Рит. Мне нельзя пить…

На самом деле пару дней назад я консультировалась с Костровым на предмет того, можно ли Денису употреблять спиртное. Хотела распить с ним на день рождения бутылку шампанского. Костров сказал, что от маленькой дозы алкоголя вреда не будет. Бутылку с игристым я, конечно же, забыла купить, но виски вполне мог бы стать ее заменителем.

– Бааа, – осуждающе тяну я. – Это когда ты сделался таким правильным?

– С тех пор, как угодил в инвалидное кресло, – невесело усмехается Рейман.

– Денис, ты зануда! Мы же по чуть-чуть. И повод у нас прекрасный. Сколько тебе уж тебе сегодня?

– Двадцать пять, ты же знаешь, – улыбается парень.

– Четверть жизни, можно сказать, позади, – говорю я, направляясь на кухню.

– Скажешь тоже, четверть, – смеется Денис, направляя свое кресло-коляску следом. – Дай бог, чтоб не меньше половины.

– Что-то ты мало жить собрался, – я оттрюниваю губу. – Так неинтересно.

Подхожу к бару и извлекаю оттуда бутылку темно-коричневого алкоголя. Судя по этикетке, элитного и дорогого.

– Ну что, будешь? – верчу напиток в руке.

– Наливай, – соглашается Денис, привычным движением откидывая со лба льняные волосы.

Под пристальным взором парня я разливаю виски по бокалам, бросаю в них по кусочку льда и протягиваю один из них имениннику.

– А ты разве такое крепкое пьешь? – интересуется он, разглядывая содержимое.

– Нет, но попробовать можно, – отзываюсь я. – За тебя, Денис, и за твое скорейшее выздоровление.

Мы легонько чокаемся, и я делаю глоток. Горло и пищевод мгновенно обдает жаром, а легкое покалывающее тепло оседает в груди.

– Ого, как крепенько! – выдыхаю я, бегая глазами по кухне в поисках чего-нибудь, чем можно было бы закусить.

– Классный вискарь, – одобрительно качает головой Денис, явно смакуя напиток.

Закинув в рот пару орешков, я достаю из холодильника огурцы и нарезаю их кружочками. Ничего другого, более подходящего на роль закуски, в холодильнике не обнаруживается.

Сажусь напротив Дениса, закидываю ногу на ногу и с видом заправской телеведущей спрашиваю:

– Ну что, давай колись, какие выводы о жизни к двадцати пяти годам ты сделал?

Я рассчитываю, что Денис скажет что-нибудь забавное, и мы вместе посмеемся, но вместо этого он вдруг становится серьезным и выдает:

– Вывод номер один: пить можно только с теми, кому ты доверяешь, а иначе есть риск наворотить много непоправимых дел.

– В смысле? – не совсем понимаю, о чем он говорит.

– В смысле, если бы я тогда не надрался в баре в компании незнакомой девчонки, она бы не запрыгнула в мое такси, и мы бы не отправились ко мне домой. Я бы не изменил тебе, и мы бы не расстались. Ради тебя я бы завязал со всем нелегальным заработком, открыл бы нормальный бизнес, и мы бы поженились. Я бы не попал в аварию, не сломал бы позвоночник и жил бы совершенно другой жизнью.