Рей и Рита. Прости меня, моя любовь (СИ) - Никандрова Татьяна Юрьевна - Страница 10

– Переспали, да? – с тяжелым вздохом интересуется она, садясь на кровати.

Я со всхлипом киваю.

– А у него другая, да?

Вновь тоскливый кивок.

– Так я и думала, – она забирается ко мне под одеяло и сочувственно гладит по волосам.

– Мне так стыдно, Ксюш, – шепчу я.

Какое-то время Белкина молчит, а потом выдает:

– За любовь не должно быть стыдно, Рит. Стыдно должно быть за предательство.

Весь день она успокаивает меня, а вечером чуть ли не силой вытаскивает на ужин, потому что, по ее словам, мне просто необходимо проветриться. Поначалу я сопротивляюсь как могу, но в итоге соглашаюсь, потому что Ксюша просто не понимает слова "нет".

Споласкиваюсь в душе, скручиваю влажные волосы в гульку на затылке, надеваю шорты, просторную футболку и демонстрирую Белкиной, что готова к выходу в свет. Подруга скептически цокает, но от комментариев воздерживается.

Мы выходим из дома, садимся в Ксюшкину новую красную Мазду и под громкую, чересчур веселую музыку отправляемся в кафе под названием "Соль", в котором, судя по отзывам в Интернете, подают вкусную кесадилью.

На деле кафе оказывается самым что ни на есть баром. Широкая стойка из темного дерева, приглушенный свет, стеллажи с алкоголем – это место явно больше рассчитано на прием спиртного, чем на прием пищи. Хотя, справедливости ради, все же стоит отметить, что меню еды тут имеется и в нем есть правда есть кесадилья.

– Так, ну раз уж мы тут, надо выпить, – забираясь на высокий барный стул, заявляет Белкина.

– Меня не тянет, – бесцветно отзываюсь я, подпирая подбородок кулаками.

– А тебя никто не спрашивает, Ритончик, – отзывается подруга, заказывая бармену какие-то неизвестные мне коктейли. – Давай набухаемся, и ты забудешь Реймана!

– Если я набухаюсь, то скорее начну ему звонить, чем забуду, – усмехаюсь я.

– Нет, звонить ему точно не стоит! Надо как-то вырвать воспоминания о нем из твоей головы, – Ксюша задумчиво щелкает пальцами, а затем выдает. – О, придумала! Тебе надо склеить какого-нибудь привлекательного незнакомца и переспать с ним!

– Ну да, тогда одним мужчиной, за связь с которым я себя корю, станет больше. Отличный план!

– А зачем корить-то? – недоумевает она. – Хороший секс без обязательств – лучшее лекарство от душевных ран!

– Давай лучше съедим кесадилью? – меняю тему я. – А то у меня уже второй день в желудке одно мороженое.

Заказав мексиканские блюда, мы с Ксюшей неторопливо потягиваем коктейли и обсуждаем ее предстоящую свадьбу.

– Блин, как представлю, что у меня больше никогда не будет первых свиданий, так аж дурно становится, – признается она.

– Зато у тебя будет много чего другого, гораздо более ценного, чем дурацкие первые свидания.

– Ничего они не дурацкие! – возражает Белкина. – Первое свидание, первый поцелуй, первый секс – это же лучшее, что случатся в отношениях. Лично у меня все самые приятные воспоминания идут с пометкой "впервые".

– Вы с Димкой впервые поженитесь, впервые обзаведетесь собственным жильем, впервые станете родителями. Так что не дрейфь, Ксюха, будет в твоей жизни еще много "впервые", – успокаиваю ее я.

– Так-то оно так, – соглашается Белкина, а затем, глянув куда-то в сторону, выпучивает глаза и шипит. – Боже мой, Ритончик, вон там, справа, за столиком у окна такой классный мужик сидит! Глянь-ка!

Я медленно, стараясь вести себя непринужденно, поворачиваюсь и бросаю взгляд туда, куда смотрит Белкина. За столом в глубине зала сидят двое молодых мужчин, судя по виду, чуть старше нас. Один – блондин, другой – брюнет. От первого меня прям физически воротит, потому что он напоминает мне того, о ком думать совсем не хочется, а вот второй кажется и впрямь очень симпатичным. Коротко остриженные волосы, мужественный профиль, спортивная фигура – внешне парень определенно располагает к себе.

Я рассматриваю его чуть дольше положенного, и случается то, чего я никак не желала: он замечает мой взгляд. Да еще и отвечает на него короткой обаятельной улыбкой.

Смутившись, я отворачиваюсь и принимаюсь гипнотизировать свою надкусанную кесадилью.

– Ого, Ритуль, да ты ему понравилась! – восторженно шепчет Белкина. – Он в твою спину уже раз пять зыркнул. И как ты только умудряешься клеить мужиков с пучком на голове?

– Да он просто увидел, что я пялюсь, – поясняю я.

– Неее, – тянет подруга. – Ты ему приглянулась, зуб даю!

– Ксюш, ешь давай, – одергиваю ее я. – А то остынет!

– Ладно, – ворчит она и тоже утыкается в свою тарелку. – Уж и позабавиться нельзя! Вот как выйду замуж, как начну про ипотеку и подгузники вещать, ты еще заскучаешь по тем дням, когда я симпатичных мужиков с тобой обсуждала!

Я ничего не отвечаю, отпиваю горьковатый коктейль с плавающий в бокале оливкой и вновь впиваюсь зубами в кесадилью, когда совсем рядом раздается низкий приятный голос:

– Привет, – улыбается тот самый брюнет.

– Привет, – пытаясь как можно быстрее и изящнее проглотить еду, отвечаю я.

– Меня зовут Михаил, и сегодня я буду поить тебя коктейлями до тех пор, пока не стану для тебя привлекательным.

Я не могу сдержать смех, а Белкина по соседству так вообще весело хрюкает.

– Так что бы ты хотела выпить? – ничуть не смутившись, продолжает он.

– Ну, в таком случае, – краснею и улыбаюсь, – только воды.

– Ого, я польщен, – усмехается парень, садясь рядом. – Как тебя зовут?

– Рита, – отвечаю я, зачем-то теребя край футболки.

– А я Ксюша, – встревает Белкина, протягиваю руку Михаилу и пожимая ее. – И мне, к сожалению, пора домой.

– Как это домой? – удивляюсь я, вскидывая брови.

– Так это, деточка, – она шутливо щелкает меня по носу. – Я, между прочим, без пяти минут замужняя женщина! Так что не пристало мне по вечерам по барам шастать. Пойду готовить ужин из семи блюд для своего ненаглядного.

Про ужин из семи блюд она, конечно, загнула. Ксюшка вообще готовить не умеет, все время из кафе и ресторанов еду заказывает. Но Алтуфьев вроде не против: у Белкиной и без того полно достоинств.

Помахав нам на прощанье, подруга покидает бар, а я остаюсь наедине с Михаилом и жутко смущаюсь. Даже начинаю жалеть, что облачилась в старую футболку и не уложила волосы.

Но стоит нам разговориться, как все мое стеснение куда-то улетучивается. Михаил Аверин или просто Миша, как он попросил его называть, оказывается интеллигентным, но совсем не скучным молодым мужчиной. Он держится невероятно уверенно, однако вызывающим его поведение назвать нельзя. Миша тонко балансирует на грани дерзости, при этом не становясь наглым, и даже умудряется производить впечатление хорошо воспитанного человека.

А еще парень очень умен, это бросается в глаза с первых минут знакомства. Он свободно рассуждает о литературе и политике, говорит на трех языках, а еще побывал аж в двадцати странах.

– Больше всего мне понравилось, наверное, в Греции, – сообщает он. – Там такая непередаваемая атмосфера свободы, так величественно красиво, особенно в Афинах.

– Ух ты, как здорово, – восхищаюсь я, с его слов воссоздавая в голове образ гостеприимной Греции.

– Ну а ты, Рит? Какая у тебя любимая страна?

Признаваться в том, что мне ни разу не довелось побывать заграницей не хочется, но врать же не будешь.

– А я пока нигде, кроме России, не была, – жму плечами. – Но очень хочу увидеть океан.

– Тогда тебе надо ехать на Бали, – заявляет парень. – Там много классных пляжей и океан восхитительный.

Мы довольно долго обсуждаем жизни друг друга, и в процессе разговора выясняется, что Миша родился и вырос здесь, имеет двух старших братьев и работает в крупной нефтедобывающей компании.

Когда он, расплатившись за напитки, предлагает подвезти меня до дома, я, поборов неловкость, все же задаю давно интересующий меня вопрос:

– Миш, а у тебя девушка есть?

Парень медленно поворачивается ко мне и останавливает внимательный взгляд с поволокой на моем лице. Глаза у него зеленые, но цвет не яркий, а приглушенный, будто тронутый легкой изморозью.