Художник Кошмаров (СИ) - Бобков Владислав Андреевич - Страница 39

Те же огненные пластины были мной ещё сильнее доработаны, когда я догадался изображать не один, а сразу несколько огоньков, причем в цельном контуре. Получающийся от подобных артефактов взрыв был столь мощным, что я предпочитал смотреть за ним с впечатляющего расстояния.

После того, как однажды мимо моей головы пролетел здоровенный кусок бамбука, я очень резко забеспокоился о собственной безопасности.

Если изначально мои взрывные рисунки напоминали больше сильные хлопушки, то теперь они являлись полноценным оружием.

Немаловажным достижением стала и надежность тех четырёх артефактов, что я решил протестировать на поле, ручейке, земле и воздухе. Ни одна из печатей, как я иногда стал называть свои рисунки по примеру одного старого мультика, так и не взорвалась ни за неделю, ни за месяц.

Удостоверившись в надёжности артефактов, я заказал у столяра десятки аккуратно вырезанных и покрытых лаком пластинок. Последние были по моей просьбе сделаны из особо тяжелой породы дерева, поэтому при желании их можно было метнуть довольно далеко.

Надо было видеть лицо мастера, когда я забирал у него этот заказ. Не ходи по городу обо мне некие слухи, то он бы обязательно покрутил пальцем у виска.

Касательно же слухов, я был бессилен, что-то сделать.

То ли владелец постоялого двора все же умудрился проболтаться, то ли другие что-то поняли по его отчаянному нежеланию обсуждать мою персону, но очень скоро я заметил, что всякий раз, когда мне на встречу шли жители города, они становились подозрительно уважительными.

О чём говорить, если когда я опять зашел к старому продавцу краски, то на этот раз он продал баночку черной краски чуть ли не в два раза дешевле, чем в первый раз!

Кому-то, может, такое внимание и понравилось бы. Но меня оно лишь напрягало. Я слишком хорошо знал паскудный характер практиков в мирах подобном этому, поэтому начал готовиться к возможным неприятностям.

К примеру, обзаведясь идеальной атакующей стихией, я начал думать о способах защиты.

Однако, как бы это странно не звучало, стоило мне пожелать освоить другие стихии, как сразу же начались проблемы.

Земляная, водяная или воздушная стихии отказывались проявляться, как бы иначе я не пытался их нарисовать.

Я чувствовал, что делаю что-то не так, и эти стихии стоит изображать как-то иначе, но моё понимание не сильно помогало найти решение проблемы.

Можно было лишь догадываться как мне повезло угадать не только способ рисования печатей огня, но и вообще стихию, с которой начинать. Ведь начни я с той же земли, и не добейся результата, то просто бы бросил столь перспективную тему.

Потерпев поражение с основными стихиями, я, впрочем, не сдался, переведя интерес на более редкие стихии.

Попытки с созданием артефактов на основе стихии металла также потерпели неудачу, а вот стихия дерева неожиданно показала отличный от нуля результат.

Лучше всего она реагировала на символы листьев и лоз. В таком случае, пластина бамбука начинала покрываться маленькими веточками и корнями, превращаясь в зеленый шар.

Жаль, что контролировать этот рост я так и не сумел. Вероятно, следовало как-то научиться передавать направление, но я пока что отложил этот вопрос, так как кроме дерева и металла у меня была ещё одна стихия.

Что первым вам приходит на ум, когда речь идёт о холоде, зиме и морозе? Правильно, снежинка. И именно этот символ и его вариации сразу же показали его работоспособность.

Если огонь требовал от художника замкнутость и плавность линий, то вот печати холода наоборот предпочитали резкие грани, множество несвязанных линий и угловатый дизайн.

Стоило актировать пластину с печатью мороза, как от неё во все стороны начинали расти прочные кристаллы льда. И если что-то находилось хотя бы в двух метрах от упавшей пластины, как оно тут же оказывалось вмороженным к земле.

В отличие от огня, морозные артефакты не были смертельны, ведь лёд не наносил почти никакого урона и не пытался глубоко проморозить плоть. Но зато он отлично сковывал и ограничивал движение, что мне и требовалось.

В какой-то момент я взял за правило всегда носить с собой сумку с пластинами на случай экстренной ситуации. В сумке имелось два различных отдела, в которых лежали морозные и огненные печати.

Одними тренировками с магией моя жизнь не ограничивалась.

К моему огромному удивлению, прошлый владелец тела немного умел читать. На мои попытки узнать, откуда обычный крестьянский паренек мог получить такой навык, я наталкивался на непрошибаемую стену.

Возникало упорное чувство, будто, бежав отчего-то ужасного, парень предпочел забыть всё, что составляло его прошлое.

В любом случае, память парня узнавала не так уж и много иероглифов, от чего мне пришлось отправиться в торговую часть города и за как можно более низкую цену выискивать тех, кто обладал навыками чтения, и при этом готов был меня научить.

Всё усугублялось ещё и тем, что «учителя» часто отплывали на кораблях, поэтому приходилось искать новых учителей.

Проданный мной топор стоил и впрямь много, но все же имел фиксированную цену, а за последние месяцы я сильно потратился, поэтому стоило экономить.

Кроме возни с печатями и обучением грамоте, я не забывал и о создании живых тварей.

Первый «Бэмби» так и продолжал жить в лесу, так как мне было очень интересно, существует ли у моих созданий ограничение по продолжительности жизни.

Да, в отличие от той же Безымянной, у которой, как я понял, был не пойми откуда взявшийся свой источник ци, Бэмби им не обладал, от чего со временем мог просто истаять.

Тогда же я освоил навык пополнения ци своего творения. Лучше всего это происходило при тактильном контакте, когда я клал руку на спину «олененка», но мог, пускай и с потерями, передавать магию и с расстояния.

Любопытным было и то, что чем больше я передавал ци, тем сильнее и быстрее становился зверь. Это был очень полезный навык, позволяющий мне, в случае надобности, увеличить тактическую составляющую атаки монстров.

К слову, об атаках тварей.

Научившись обеспечивать минимальную верность своих созданий, я принялся за создание… новых Бэмби, но с маленькими отличиями.

Так, я загорелся довольно необычной и перспективной идеей. Спрашивается, зачем мне самому носить и бросать взрывные печати, если это смогут сделать за меня мои же создания?

Теперь, рисуя очередного Бэмби, я сразу на рисунке добавлял огненную взрывную вязь, после чего уже и активировал взрывного монстрика.

Первые результаты были спорными. Новые твари исправно оживали, но взрывные метки на них отказывались работать, от чего они просто щеголяли шкурами с необычным рисунком.

Чтобы решить эту задачку потребовалось совсем немного времени. Всего-то и стоило, что рисовать картину взрывных печатей, вторым слоем краски, после окончания работы над первоначальной картиной. В итоге обе ци, огненная и звериная, оставались раздельными, и огненная не подавлялась второй.

Глядя на превращающихся в огненные шары собратьев, Бэмби под номером один сумел меня удивить.

Где-то после восьмого «Бэмби» я перестал чувствовать от него желание меня прикончить, так как теперь от его ци шла мощная волна опаски.

Видимо, ежедневная картина самоубийства похожих на него существ, изрядно его беспокоила, что, в свою очередь, показало мне, что даже слабейшие мои творения способны на обучение и развитие.

Откровенно говоря, мне было бы проще жить без этой информации. Не каждый день узнаешь, что, рисуя любой рисунок, ты фактически создаешь злобный искусственный интеллект.

Я бы может и отказался от дальнейших «Бэмби», но площадь их шкуры была очень удобна для нанесения сразу нескольких печатей, а во-вторых, я уже так хорошо навострился рисовать оленей, что не хотел переходить на что-то ещё.

Кого-то могла и обескуражить подобная постановка вопроса, но я отлично чувствовал, что каждый из ново-созданных оленей был бы не прочь вскрыть мне глотку. А учитывая наличие у них костяных лезвий, как у первого Бэмби, мне было их ничуть не жалко.