Чорный полковник (СИ) - Птица Алексей - Страница 49

Искать пришлось долго, потому как тихо пробираться по этой полосе препятствий было сложно. На трухлявой, порой наваленной вповалку мебели стояли ещё и какие-то коробки, на полу валялись тюки, даже со стропил что-то свисало. В конце концов, под перевёрнутым старым креслом едва ли не наощупь я обнаружил покрытый слоем пыли и грязи люк, что вёл вниз.

На его крышке торчало кольцо, которое лишь тихо звякнуло, когда я потянул за него. Очистив люк от хлама, я вновь потянул за кольцо и попытался открыть лаз. Не тут-то было: он не поддавался! Вновь и вновь я дёргал за это треклятое кольцо, понимая, как стремительно утекает время. Я чувствовал всем сердцем, Любовь была здесь, но я не успевал до неё добраться.

— Змееголовый! — в тихом бешенстве заорал я, отчаявшись поднять чёртовый люк.

К моему удивлению, тут же послышался бестелесный шёпот:

— Чего тебе?

— Ты охренел? — не стал я миндальничать. — Помоги мне!

— Как? Люк поднять? Ты в своём уме, Мамба?

— При чём тут люк? Мне нужно, чтобы с моей девушкой ничего не случилось! Придержи того, кто хочет покуситься на её тело и душу.

— Так она же ещё не твоя? Чего ты за неё переживаешь? И вообще, я уже так долго жду, когда ты меня позовёшь на помощь. А ты всё не зовёшь и не зовёшь. Гордый стал, да?

— Что ты несёшь, Змееголовый? Я позвал тебя, когда понадобилось. Не нужно мне люк помогать открывать. Помоги найти девушку.

— Вот видишь, Мамба, я тебе нужен! А ты мне ни памятника, ни обелиска ещё ни одного не установил.

— К чему эти разговоры? Не хочешь помогать, уходи!

— К тому, чтобы ты знал: я всегда готов прийти тебе на помощь. Девушка запёрлась в ванной и сидит там, дрожит. Ну, а её «друг» и несостоявшийся любовник уговаривает её из-за двери. Пока. Он бы давно её сломал, но ему её жалко.

— Кого жалко? Любу?

— Нет. Дверь. Она хорошая, резная, на заказ из Италии привезённая. Жалко ему. Помучается ещё десять минут и выманит её ложными посулами. Так что ты поторопись, а то скоро поздно станет. А люк просто забился пылью и грязью. Вон тряпка в щели торчит. Дёрни посильнее, поищи палку или железку, он и откроется. Ладно, не буду мешать, я тут поблизости побуду. Если что, свистни, и я мигом прискачу.

— Вот же ты гад! — с облегчением выдохнул я.

— Сивка-бурка, вещая каурка, — спел мне напоследок Змей и исчез, а я принялся искать какой-нибудь штырь или прут.

Ничего подобного на чердаке я не нашёл. Отодрав от какого-то стула толстую и ещё крепкую ножку, я с трудом впихнул её в проушину кольца и изо всех сил дёрнул. Люк наконец-то поддался. Вниз посыпалась какая-то труха, грязь и мусор. Я замер. Тишина. Никто не обратил на шум внимания.

Ну, что же... Дёрнув люк посильнее, я окончательно его открыл и, зафиксировав в поднятом положении, спустился вниз. Если точнее, не спустился, а банально спрыгнул, так как сама лестница отсутствовала. Поэтому и на чердак никто не лазил. Одним словом — негры!

Второй этаж состоял из трёх комнат, в одной из которых был бильярд, в другой гостиная и в третьей большая спальня. Ни в одной из комнат никого не оказалось. А время меж тем уже перевалило за полночь. Какие уж тут друзья товарищи? Все давно разъехались, окромя охраны! А она бдит на улице.

Обойдя быстро все комнаты, я стал спускаться по деревянной вычурной лестнице вниз, буквально горя желанием встретить предмет своей ярости воочию. Впрочем, я его уже слышал. Настойчивые уговоры уже перемежались угрозами, и мне очень хотелось заткнуть их источник. Но не стоит пока лезть на рожон, хоть будь ты триста раз Мамбой.

Осторожно спускаясь по лестнице и на ходу вкручивая в пистолет глушитель, я лихорадочно обдумывал: как же мне быть? Просто тихо застрелить, значит привлечь ненужное внимание, как к себе, так и к женщине. Тут нужно действовать немножко хитрее.

Достигнув конца лестницы, я увидел сидящего на стуле виновника торжества. Перекинув ногу на ногу, он всё ещё уговаривал девушку выйти из ванной комнаты. Меня Хайри Манук пока не видел. И, не теряя времени, я метнулся к нему, с размаху опустив рукоять пистолета на его голову.

Однако он успел среагировать, чуть взяв в сторону, но защитить себя не смог. Бамц! И со второго удара гэбист слетел со стула. Стрелять я в него не стал, просто молниеносно сунул ему в рот капсулу с ядом, раздавив её стволом пистолета. Дальнейшая его судьба меня не интересовала, так как ему не позавидуют даже шакалы.

— Тебе, Змееголовый, посвящаю сию душу!

— Благодарствую, — прошелестело сверху, и я направился к двери ванной.

Чтобы её сломать понадобилось найти нож. Вывинтив с его помощью винты, я наконец-то ослабил замок и вырвал его.

— Ну что, доктор? Я же говорил, что…, — распахнув дверь, произнёс я и осёкся, напоровшись на испуганный взгляд чёрных глаз. На меня смотрела совсем другая девушка. И она оказалась чернокожей.

Глава 19 Чернокожий Иудушка

Генерал-лейтенант и начальник Генштаба Эфиопии Мерид Негусси тайно встречался с лидером Фронта освобождения Эритреи Исайясом Афеверки, который происходил родом из племени тигринья и считался ярым борцом за независимость Эритреи. Высокий, сухощавый, с европеоидными чертами слегка коричневого лица и небольшой щёточкой усов он больше походил на мулата, чем на эфиопа.

Тем не менее, в своё время он сильно помог сторонникам вооружённого переворота и встал на сторону Менгисту Мариама. Затем их пути разошлись, и Исайяс возглавил партизанское движение против действующего режима.

От ФОЭ его направили для прохождения военной подготовки и военной науки в Китай, и уже через год он вернулся в Эритрею, чтобы снова продолжить свою борьбу с ненавистным эфиопским режимом. Впрочем, для него одинаково ненавистным было как правление императора, так и правление диктатора Менгисту Мариама. Все они — оккупанты!

Генерала Негусси, как бы то ни было, Афеверки знал очень хорошо и поддерживал с ним тайную связь. Через него лидер освободительного движения неоднократно пытался повлиять на политику Дерга и его главы Менгисту Мариама, но пока безуспешно. Очередная встреча призвана была немного прояснить ситуацию и подтолкнуть обе стороны на определённые действия.

— Добрый день, Мерид!

— Добрый, Исайяс! Рад тебя видеть!

— Я тоже рад!

Они обнялись. Чай, не чужие друг другу! Было время, делились заботами и проблемами. Бывшие сослуживцы и соратники действительно радовались этой встрече. Тяжело жить в мире, где каждый норовит продать и предать другого. У всех свои интересы, и только один Бог за всех!

— Присаживайся, Исайяс!

— Спасибо, Мерид.

Они долго обменивались ничего не значащими любезностями, пили кофе, болтали о пустяках. Пока, наконец, не подошли к главному, ради чего, собственно, здесь и собрались.

— Вижу, ты многого достиг, — проговорил Негусси, подводя итог светской беседе. — А как продвигается борьба с нашим режимом?

— Ну, ты же сам всё знаешь. Зачем спрашивать? Ведь мы с тобой встретились здесь именно для этого.

— Да, но должен же я с чего-то начать?

— Не самое удачное начало, — хмыкнул Исайяс. — Но лучше сразу поговорить, чем ждать. Мерид, нам нужно решить, что делать дальше. Я не стану от тебя скрывать, что мои войска увеличились многократно. Нам помогают и китайцы, и египтяне с Ливией. Судан тоже направляет всех желающих в наши ряды. Вам не устоять. Ваши войска устали, а среди эфиопских офицеров и солдат зреют не самые лояльные настроения.

— Я знаю, Исайяс, какие у нас царят настроения. И знаю это лучше тебя. Не надо преувеличивать! И солдаты, и тем более офицеры готовы сражаться до полной победы над вами. Мы тверды и незыблемы в своей вере в лучшее будущее! Нас поддерживает сам Советский Союз и помогает нам абсолютно бесплатно. Мы нужны им. Они за мировую революцию, а вы буржуазные подонки.

— Поменьше экспрессии, мой друг, — поморщился Исайяс в ответ на пламенную речь. — Мы с тобой не на поле боя находимся. Наше дело — переговоры. Я не собираюсь с тобой дискутировать. Просто скажу: мы с каждым днём становимся сильнее, а вы слабее. И сражаться мы будем до конца. Скоро сама земля станет гореть у вас под ногами. Поэтому вы проиграете. Это же очевидно, Мерид! Посмотри, сколько уже крови пролито! Сколько проклинающих ваш режим беженцев! Посмотри на голод, что царит в большинстве провинций… И всё это благодаря войне и попыткам вашей власти с помощью земельной реформы насильно загнать крестьян в крестьянские ассоциации. Так нельзя! Даже если не будет войны, всё равно Менгисту приведёт Эфиопию к краху.