Соблазн Мечтаний (СИ) - "Gromdar" - Страница 43

В небесно-голубой вспышке силовых полей Янтарь за короткий миг рассмотрел многочисленные трупы боевых сервиторов, которые, складывалось впечатление, уничтожили друг друга, а в конце огромной залы, где они находились, возвышались арочные врата с многочисленными резными символами защиты и отвращения варпа. Что это было? Ради чего создано?

Ответы наверняка ждали впереди, если им хватит сил получить их, а пока сержант ударил его рукоятью пистолета в висок, от чего голова Янтаря дёрнулась в сторону. Когтями он попытался обезоружить противника, вывернув меч из его рук, но Ворон предугадал его шаг и умудрился вытянуть меч за миг до того, как станет поздно, и нанести еще один колющий удар, от которого библиарий с огромным трудом уклонился. Тут же последовал обманный взмах когтями и неожиданный удар левой рукой, но сержант читал его, как книгу, уходя от обеих атак, как вода сквозь щели.

Янтарь не знал, как идут дела у членов его отделения, и понимал, что отвлекаться сейчас всё равно не может, сражаясь с таким достойным соперником. Они обменивались выпадами, контрвыпадами, ложными атаками и финтами, иногда достигая мелкого успеха, когда когти чертили полосы на броне сержанта или острие меча на глубину фаланги пальца погружалось в доспехи библиария, но развить успех никто из дуэлянтов не мог.

Нужно было сделать что-то, способное переломить ситуацию, и вовремя вспомнился приём, которому в Гвардии Ворона не учили, но который был показан ему Савелием в одной из тренировочных схваток. Янтарь слегка сменил стойку, став в более защитную позицию немного боком к сопернику, а затем, когда сержант в очередной раз нанёс глубокий колющий удар, сделал быстрый шаг вперёд, хватая его за запястье левой рукой и когти правой вонзая в коленное сочленение, вместе с тем уходя от выстрела из плазменного пистолета вниз. Едва перегретый сгусток плазмы пролетел над головой, вызвав мигание предупредительного сигнала на ретинальном дисплее, Янтарь подсёк противника и его же клинком, сломав тому кисть, пригвоздил к полу, завершив тем самым дуэль.

Радости от победы, если это можно было назвать победой, бывший Ворон не испытал еще и потому, что следующим ударом когтей пришлось добить противника, отрезав ему голову, ибо только после смерти Астартес переставал быть опасен. Янтарь поднялся, чувствуя, как начинает дрожать рука от осознания того, что только что сделал, но сдержал горечь внутри и заставил сердце успокоиться, переключая внимание на другие дела. Звуки боя угасли и пришло время оценить потери. Библиарий вернулся к братьям и осмотрел их, стараясь не смотреть на тела четырёх Воронов у их ног.

Мателай полулежал на полу, опираясь на локоть и другую руку прижимая к животу, из страшных ран в котором продолжала течь кровь, но, что хуже, высокое напряжение, гуляющее по помещению, делало состояние десантника хуже, потому его пришлось втащить дальше первым. Остальные добрались своим ходом и втащили тело Кеннета, чтобы оно не поджарилось там до состояния черного скелета.

— Мы у цели, — мрачно объявил Янтарь, когда они закрыли дверь в сторожку и оказались в плену звенящей тишины пахнущего смертью зала. — Брат Мателай, останься тут и прикрой наш тыл.

Логан протянул серьёзно раненому брату болтер Кеннета и ударил кулаком по груди, отдавая честь.

— Брат, не оставляй меня лежать здесь одного в шаге от цели пока вы будете сражаться, — напряженно произнёс Мателай, принимая болтер взамен своей утраченной мельты и безуспешно пытаясь подняться. — Помогите подняться, я смогу стрелять одной рукой.

Янтарь выжидающе посмотрел на остальных, потому что кому-то придётся пожертвовать своей мобильностью, чтобы тащить раненого, и Ишим, спустя мгновение, шагнул вперёд, протягивая Мателаю руку и придерживая пронзённое молниевыми когтями бедро.

— Сражаться в ближнем бою я в таком состоянии не смогу, так что поддержим братьев вдвоём, — почти что шепотом произнёс хранитель тишины Ишим, и Янтарь подумал о том, что впервые услышал его голос.

— Тогда вперёд, — кивнул эпистолярий, направляясь к высоким арочным воротам в конце зала.

LXIII

— Что у вас происходит? — резко спросил Ноа в вокс, бегом направляясь к амфитеатру, где осталось его отделение.

Более сухопарый и шустрый Никар обогнал его быстро, так что риск быть услышанным отсутствовал.

— Они привели брата Уильяма, у него амулет в форме слезы, — ответил Экзилус, в голосе которого боролись недоверие и обеспокоенность тем, что у них было мало понимания что делать.

— Готовьтесь к бою, я иду, — приказал штурмовой капитан и заставил свои мышцы ускорился несмотря на протестующий визг сервоприводов брони, созданной совершенно для других целей нежели скорость.

Никар уже скрылся внутри строения, когда Ноа только добегал до ступеней, отмечая, что охранники, которых он видел ранее, отсутствуют. Значит, все члены банды Мрачной Резни, что находились в пределах слышимости, уже были внутри, а это уменьшало шансы на успех задуманного Повелителем Ночи.

Здоровяк взбежал по ступеням и заглянул внутрь, когда брата Уильяма уже поставили на колени перед чудовищным дредноутом двое Предателей со свежими следами драки на броне, а вокруг них выстроилась скандирующая толпа демонопоклонников Астартес. Его собственное отделение стояло особняком, нервно сжимая оружие, а один из боевых братьев, видимо, ближе других знакомый с "Шакалом", порывался пойти к нему, но с трудом удерживался своими.

— Всем стоять на местах, — приказал Ноа, вбегая на подобие огромной арены и замедляясь около Ангелов Ночи.

Появление капитана подействовало на его подчинённых успокаивающе, потому что все знали как тот требователен к дисциплине и что он может принимать сложные решения в нужный момент. Даже их сомнения, вызванные видениями от демона, пока что отошли на второй план. Однако за внешним фасадом спокойствия и уверенности Ноа плохо представлял что нужно сделать. Уильям был ранен, но жив, над ним нависал дредноут, когтем почти любовно проводя по щеке боевого брата.

— Отпустите его, — пророкотал дредноут, убирая коготь, и все крики разом умолкли, оставив лишь давящую тишину ожидания. — Уильям, сын мой, рождённый в ночи. Тебе, как и всем Ангелам Ночи, лгали ваши лидеры. Магистр жаждет реализовать личные амбиции, используя вас, как тупое бесправное мясо. Эпистолярий прячет своё тёмное прошлое от самого себя, но считает себя вправе стирать ваше прошлое, лишая вас памяти, свершенных деяний и достижений. Капитаны молча потворствуют этой лжи, чтобы пресмыкаться перед слугами Трупа-на-Троне, чтобы лакать их сапоги в надежде на эфемерное "прощение".

Ноа участвовал в этой лжи, но он помнил что было бы в ином случае, и считал, как и другие лидеры ордена, что ложь была необходима, чтобы выстроить на чужих ошибках нечто новое и крепкое, создав новую историю для тех, кого ждали лишь смерть и забытье. Думать над этим сейчас помешал знак от Никара, который выстроил своих бойцов с другой стороны арены за спинами десантников Мрачной Резни. Но нужно ли было доводить до того, чтобы демон освободился? Возможно, лучше оставить его запертым здесь? Забрать его возможность освободиться?

— Богомол, возьми на мушку брата Уильяма, — жестко приказал капитан и сжал рукоять своего меча на случай, если кто-то возразит. — Остальные готовьтесь открыть огонь по Предателям как только я дам сигнал.

Снайпер отделения без размышлений поднял винтовку из-за спин братьев, но порывавшийся к Уильяму штурмовик, брат Аристон, резко повернулся к капитану.

— Ты сам трижды предатель, раз хочешь убить моего друга, — громко прорычал он через динамики шлема, разрушив все надежды капитана на неожиданную атаку.

Все присутствовавшие на арене десантники начали поворачивать головы к Ангелам Ночи, и Ноа понял, что через мгновение станет поздно.

— Огонь! — скомандовал он, вместе с тем парируя стремительный выпад клинка Аристона.

Едва слышно свистнул сталкерский снаряд, а затем загрохотали болтеры, загудела плазменная пушка, зашипел яростно тяжелый огнемёт, начиная кровопролитие с расстояния менее десяти метров. Но четверо боевых братьев, включая Аристона и, что неожиданно, Экзилуса, отказались выполнять приказ и Ноа, оттолкнув молодого мечника от себя, краем глаза посмотрел в сторону, где должен был уже лежать мёртвым брат Уильям. Он однако стоял. С мечом, который заточил демона, в руке, и смотрел черными глазами на Ноа, а дредноут с маслянистой тварью внутри вздрагивал, словно от разрядов тока, рядом с ним пока Предатели между Ангелами Ночи и демоном ревели и падали от выстрелов, а Никар, ухмыляясь, стоял там же, где и раньше, видимо, отказавшись от собственной идеи расправы над Мрачной Резней и обитателем варпа, которому они поклонялись.