Чужие степи 5 (СИ) - Ветров Клим - Страница 22

Вылез, деловито огляделся, и закрыв за собой люк, подбежал к играющим.

Как потом оказалось, Леонид проигрался, и отправил Витька за якобы спрятанным в танке табаком. Естественно, табак уже имелся у него при себе, а вся эта комедия была поводом чтобы вывести машину из строя.

— На холостых работать будет, а при нагрузке заглохнет. — объяснил Витёк, очень неопределенно описав что именно сделал.

И действительно, по крайне мере первая часть его предсказания сбылась, танк ещё несколько раз заводили и всё работало.

— На нас не подумают. — довольно ухмылялся Леонид, он нисколько не сомневался в работоспособности своего плана, до самого вечера усердно делая вид что ковыряется в моторе нивы. Раиль подходил пару раз, ему явно не нравилось что мы задерживаемся, но прямо ничего не говорил, только морщился, и сетовал на нехватку времени.

А план у Леонида был прост. Нам нужно было уехать, спрятать машину где-нибудь в кустах, и незаметно вернуться обратно. Вечером, в сумерках, сделать это было проще, ну и конечно мы не собирались возвращаться прямо в лагерь, нам надо было лишь видеть, или хотя бы слышать что там происходит. Ну а потом, дождавшись когда танк заглохнет, а Раиль со своими людьми уедет, просто забрать бронетехнику.

— Главное чтобы не сожгли, когда бросать будут, а то решат, вдруг, чтобы никому не доставался, да запалят. — единственное за что переживал Леонид, даже, скорее, не переживал, так, волновался слегка. Но я в этом плане был спокоен. Они хотят уйти по-тихому, а огонь издали виден будет, поэтому вряд ли, побоятся.

Пока «чинились» ещё раз поели, набили снедью целую сумку, и потихоньку заканчивая «ремонт», прикидывали где лучше спрятать машину, так чтобы засветло успеть вернуться обратно.

Глава 12

— Партейку? — шумно отдыхиваясь, к нам подошёл одутловатый тип с которым играли в карты.

Обращался он, как к старому знакомцу, к Леониду, на что тот, не раздумывая, решительно махнул рукой.

— А давай!

Одутловатый огляделся, соображая где лучше расположиться, и тяжело ступая, прошёл к нашему походному столу — разложенному на траве куску брезента с остатками недавней трапезы.

Сел, с трудом поджав под себя ноги, и достав из кармана потёртую колоду, стал медленно, с наслаждением, перетасовывать.

Мешал недолго, а закончив, кивнул, поплевал на пальцы одной руки, вторую, с колодой, протянул Леониду.

— Играть-то, на что будем? — поинтересовался тот, «снимая шляпу».

— Вот. — не задумываясь, одутловатый бросил на стол три заранее приготовленных патрона.

— Идёт... Банкуй... — кивнул Леонид, потянулся, и выдернув магазин из калаша, положил его рядом с собой.

Одутловатый раздал.

— Ещё? — спросил он.

— Себе. — махнул головой Леонид.

Тот поднял свои две карты, подумал, и глубокомысленно пожевав губами, взял ещё одну.

— Тьфу... Перебор... — скорчил он недовольную гримасу, бросая карты на «стол».

— Продолжаем? — спросил Леонид.

— А как же... — хмуро буркнул одутловатый, и перетасовав, снова выкинул две карты.

— Ещё?

Леонид помотал головой.

— Себе.

— Очко. — вскрывая карты, одутловатый бросил их перед собой.

Леонид кивнул, и заглянув в свою раздачу, расстроено вздохнул.

— Двадцать...

Дальше игра продолжалась примерно в том же духе, патроны переходили с одной стороны на другую, и возвращались обратно.

Одутловатый играл почти без эмоций, лишь иногда морщился, да скрипел зубами. Леонид же напротив, постоянно скалился, и сыпал солдатскими, солёными шутками.

— Ладно... — проиграв в итоге шесть патронов, наш гость хмуро посмотрел на меня, с трудом поднялся, и неожиданно произнёс,

— С собой возьмёте?

— Э-э... Кого? — ссыпав выигрыш в карман, удивился Леонид.

— Не могу больше по степям скакать... У меня сын... — монотонно продолжал одутловатый, — А у вас, говорят, спокойно...

Наверное, если бы мы не планировали, то что планировали, тогда ещё можно было бы подумать, но в теперешней ситуации о таком раскладе не могло быть и речи.

— Ты извини, дружище... — Леонид подошёл ближе, и положил руку ему на плечо, — но у нас ни места, ни вакансий нету. В машине тесно, танк вы отняли. Так что в другой раз, как-нибудь, давай...

— Как скажете. — пожал тот плечами. — Пойду тогда поправлю, что ваш мальчик поломал...

— Ты это о чём?

— Да вон... Мальчик знает... — посмотрел он на Витька. — Правда ведь?

Мы с Леонидом переглянулись. Судя по всему, этот неповоротливый, болезный мужичок, раскусил нашу задумку.

— Да о чём ты вообще? — повторил я, незаметно осматриваясь. Если никого поблизости нет, и на нас никто не смотрит, шантажиста надо валить. Но, как на грех, возле танка стояли двое, и беззастенчиво пялились в нашу сторону.

— Как хотите... — повернулся, чтобы уйти, одутловатый.

— Стой! — негромко, но внушительно, рявкнул Леонид.

— Чё те надо?

— Сказал же, с вами хочу. Сын у меня.

— Как узнал?

— Обыкновенно. Я ж танкист, двадцать лет родине отдал. Имею опыт...

Двое возле танка так и пялились, поэтому, чтобы не зарубить всё на корню, нам не оставалось ничего другого, кроме как согласиться. Ведь если он в курсе, но не сдал нас, значит есть шанс что всё пройдёт нормально.

— Ну хорошо. — пришёл к такому же выводу Леонид, — давай поговорим...

Григорий, так звали нашего нового друга, человеком был неразговорчивым, но, судя по тому немногому что удалось подчерпнуть из общения с ним, достаточно неглупым.

Отдавший, как он сказал, двадцать лет родине, причем в танковых войсках, он имел серьёзный опыт, и был не таким уж и ненужным «приобретением».

Плюс, — в отличии от Витька, он досконально знал машину не только в плане эксплуатации, но ещё и в плане ремонта.

«Танк не новый, но живой. Обслужить, привести в порядок, и будет вполне достойный аппарат. — Примерно так он описал состояние машины.

О себе не распространялся, а вот когда Витек заговорил о политике, точнее о тех событиях что привели мир к третьей мировой, заметно оживился.

— Тут никакого рока нет, сами виноваты. — неожиданно высказался он, — Нет чтобы в космос летать, Марс осваивать, на луне станции строить, херней какой-то занимаемся...

— Ты про власть говоришь? — уточнил Леонид.

— Да про всех. Вообще. И власть, и народ. Все одним миром мазаны... — Какие сами, такие и сани.

— Ну ты палку-то не перегибай. Народ-то причём?

— А кто причем? Кто эту власть поставил? Откуда она такая взялась? Вот ты, Василий, — почему-то выбрав меня в качестве мишени, танкист пристально посмотрел мне в глаза. — Окажись там, наверху, не поставил бы своего человека, — друга какого-нибудь, или родственника, на тёпленькое местечко?

Я пожал плечами. Раньше задумываться не приходилось, а сейчас и смысла не было. Ведь где она теперь, власть эта?

— Можешь не отвечать, и так всё ясно... — не дождался ответа он.

— А что, по твоему, быть как все, это плохо? — меня почему-то задело такое к себе обращение.

— От ситуации зависит. Если ты в компании нормальных людей хочешь быть как все, это одно, а стать своим среди воров и тунеядцев — совсем другое.

— Так ты за власть, или за народ? — хитро щурясь, подключился к дискуссии Леонид.

— А ни за кого я... Они, сука, достойны друг друга.

— Так не бывает, Гриша... Человек всегда должен быть за кого-то... За красных, за белых, за наших, за не наших... Это аксиома.

— Ну вот с хрена ли? Почему я не могу быть сам по себе? Почему мне надо выбирать?

— Потому что так всё устроено.

— Что устроено?

— Жизнь наша так устроена. — спокойно, не реагируя на внезапно «забурлившего» танкиста, пояснил Леонид.

Но тот только ещё больше распалялся.

— Я двадцать лет верой и правдой! Я присягу давал! Верил, всем сердцем верил, что родине служу! И что мне за это? Что мне, за преданность мою, за верность? Чем меня отблагодарили?