Чужие степи 3 (СИ) - Ветров Клим - Страница 30

— Ладно, с главой разберёмся, найдём способ. Пока надо оружие собрать у людей и восстановить дежурства, а то таким макаром мы точно долго не протянем. Учёт стволов ведь вели? Записи остались?

Василич кивнул.

— Так точно.

— Вот и хорошо. Пройдёмся по списку, да соберём потихоньку, иначе греха не оберёшься, так и до гражданской войны недалеко.

— Думаешь поймут нас? — неуверенно спросил кто-то.

— Мужики... Вы прямо как дети. Вам тут что, мозги поотморозило? Нам не нужно ничье понимание. Действовать будем с позиции силы. Кто сильнее, тот и прав. Других вариантов сейчас не вижу. Не могут выбрать? — Значит выберем сами, была демократия, будет автократия. Делов-то. Тем более что и выбирать никого не надо, вернуть главу на место, пусть даже номинально, да разогнать совет к чертям собачьим.

— Как разогнать?

— Да просто. Всё равно толку от них никакого. Работать не хотят, так бы и заседали день и ночь. Дармоеды.

— Так они же не поймут. Ты представляешь сколько вопросов возникнет? — продолжал твердить Василич. Каждый день общаясь с теми кого я предлагал разогнать, он наверняка имел основания сомневаться, но для себя я уже всё решил, вполне определенно представляя что произойдёт, пусти мы ситуацию на самотёк. Сейчас главное лишить оружия тех кто мог действительно оказать сопротивление, а таких людей на самом деле немного, так что в техническом плане я не видел особых проблем в осуществлении предложенного плана.

— Ну ладно, пусть так. Но как ты представляешь сам процесс?

— Очень просто. Берем список, вычисляем самых ушлых, наведываемся к ним домой, и под предлогом проверки наличия выданных стволов, конфискуем. Можно сослаться на что-нибудь вроде проверки боеготовности.

— А как быть с теми кто не захочет отдавать?

— Мордой в пол и по почкам. Других вариантов нет.

Обсуждение продлилось ещё какое-то время, но недолго. Противников предложенного мною плана не было. Оставалось собрать верных людей, протрезветь главу, и изъять оружие. Ну а дальше уже проще будет. Естественно всё это уже не сегодня.

Так что, закончив чаепитие, мы разбежались. Василич с Олегом отправились к главе, его решено было вытащить из дома и перевести сюда, в этот дом. Без доступа к горячительному он быстро протрезвеет, и возможно говорить сможет уже к завтрашнему вечеру. Банька, рассольчик холодненький, в крайнем можно и в снег макнуть, хуже не будет.

Мне же предстояло проехать по адресам охотников, сейчас темно, и если кто-то из них дома, я это увижу. Не сидят же они в темноте? Хоть лучина, но должна быть. Ну а ночью, даже наверное ближе к утру, можно будет и наведаться. Поговорим по душам, и в погреб, к тому же Василичу, у него под домом целый бункер, роту можно разместить, не то что троих человек.

Первым я проехал мимо дома Андрюхи Шекеля. Свет горел сразу в нескольких окнах, не яркий и прыгающий, скорее всего керосинка, или что-то в этом духе. Значит дома, так и запишем.

Затем проехался через бригадира охотников, Ольшанского. Дом у него действительно большой, вот только окна все тёмные. За забор заглянуть бы, но так рисковать я не мог, если это действительно он, по-любому напряжется. А нам этого не нужно, лучше уж дождаться когда сам объявится. А вот у Салажёнка было что-то вроде дискотеки. Играла музыка, в окнах мерцал свет, шатались тени, а возле ворот стоял трактор с прицепом и уазик с тентованным верхом.

Притормозив почти до полной остановки, я едва шею не вывернул, но ничего больше не разглядел. Налицо банальная пьянка с непривычным для местности колоритом. Но оно и к лучшему, напьется, тут мы его и прихватим.

Оставив Салаженка в покое, я проехал ещё разок через дом Ольшанского, — и убедившись что никаких изменений не произошло, решил доехать до главы. Оно, конечно, понятно что мужики и сами справятся, но вдруг помощь понадобится? Всё же он не ходячий — коляску ту же подержать, или ещё чего. В общем, через несколько минут, я уже парковал уаз в сугробе напротив буханки Василича.

— Ну что, как он? — задумчиво разглядывая звезды, прямо возле калитки стоял Олег.

— Да в дупель. Отмоют немного, переоденут, тогда и загрузим. Главное чтобы снова не обделался. — объяснил он. В этот момент из дома раздалось какое-то нечленораздельное мычание и приглушенный мат. Матерился Леонид, а мычал, по-видимому, Сергей Алексеевич. Потом ещё женский голос — тоже нецензурно, и плач ребёнка.

— Кто это там? — спросил я.

— Жена, невестка, да внуки. Намучились они уже с ним, поверить своему счастью не могут. Радуются. — усмехнулся Олег, и трижды сплюнул через плечо.

— Чего это ты плюешься?

— Да чтобы не сглазить, на всякий случай. — улыбнулся он. — Иди глянь если хочешь, зрелище то еще...

Отказываться я не стал, и толкнув приоткрытую дверь, ввалился внутрь.

Там, пройдя через узенький коридорчик, я оказался в большой комнате. Привычный тусклый свет освещал не совсем понятную картину.

На полу, словно червяк извивался какой-то человек. Умом я понимал что это и есть наш глава, но как-то не верилось. Сине-желтое лицо напоминало флаг соседней страны: Одна сторона отдавала синевой, а вторая жёлтеньким. Очень неприятное зрелище. И только присмотревшись, я понял что это многочисленные синяки, слева свежие, посиневший, а справа давнишние, менее эффектные. Корчась и ерзая, он чего-то мычал, и безумно пучил глаза.

Примотанные к телу руки напрягались, но никак не могли сладить с веревкой, глава злился, и страшно щелкал зубами.

Леонид стоял прямо перед ним, а с двух сторон, словно почётный караул, пара женщин. Одна наверное ровесница, а вторая лет на двадцать постарше. Судя по всему жена и невестка — других тут вроде бы нет.

Видок конечно не очень. А ещё запах: смесь перегара, пота и мочи, — похоже вывод его из этого состояния займет всё же побольше времени. Главное чтобы не помер...

— Да и пёс с ним! — в сердцах выкрикнула женщина постарше, видимо последнюю фразу я произнес в слух, ну или она умеет читать мысли.

— Что ты такое говоришь, мама! — тут же возмутилась невестка, и сердито мазнула по мне взглядом. Я попятился.

— Да сил нет уже никаких! Пьёт и пьёт, пьёт и пьёт, скорей бы уже его черти забрали! Скотина! — не прекращая стенать, женщина выпрямилась, и со всей силы пнула мужа в живот. Реакция не заставила себя ждать. — Невестка кинулась оттаскивать её, а глава хрюкнул, скрючился, и перевернувшись набок, заблевал весь пол. Мне же стало понятно откуда у него синяки на всё лицо.

— Ну что ты будешь делать... Настасья Петровна... — прогудел Леонид, брезгливо морщась. — Как тащить-то его? Только переодели...

— Надо носилки какие-то придумать. Или на одеяле попробовать. — предложил я компромисс.

— Точно! — Леонид осмотрелся, и ничуть не сомневаясь, содрал покрывало с дивана.

Расстелив трофей на полу, мы переложили «тело», и взявшись с двух сторон, потащили на выход.

— Тулуп! Тулуп не забудьте! — сменив гнев на милость, вдогонку кинулась Настасья Петровна, подтверждая старинную аксиому про побои и любовь.

Встречающий возле машины Олег, достал телефон, и сделал несколько снимков. Оно и хорошо, когда придёт в себя, будет чем аргументировать, а то ведь на слово и не поверит.

Запихав сфотографированного пьяницу в буханку, накрыли его тулупом, и повезли в дом к Василичу.

— В баню тащите, вода там есть, не холодно, да и помыть можно после него. — с ужасом глядя на привезённое тело, предложила хозяйка дома. И судя по выражению её лица, будь сейчас лето, занял бы наш Сергей Алексеевич свинарник, ну или сеновал в крайнем случае.

Сменив направление, мы дотащили его до бани, и прямо на покрывале уложили на пол.

— Снаружи дверь подопру, никуда он не денется. К утру как огурчик будет. — сказал Василич, заталкивая полено в топку.

— А от жары не помрёт часом? — почесав в затылке, хмуро поинтересовался Олег, глядя на аккуратно уложенную стопку дров возле печи.