Мемуары рядового инквизитора. Господин королевский некромант (СИ) - Романова Галина Львовна - Страница 36

- Прочтете им лекцию по технике безопасности, - отрезал ректор, берясь за ручку двери.

И следующие шесть часов я говорил. Сам не помню, что болтал – вспоминал собственные студенческие годы, рассказывал, как мы помогали городским властям нейтрализовать участки земли под новые кладбища и очерчивали границы старых. Как зачищали овраги и скотомогильники, как выкапывали из-под снега упырей и обрабатывали массовые захоронения. Меня слушали. Надеюсь, что слушали. Как-никак, биография у меня богатая, есть, что вспомнить, потому как даже в бытность инквизитором мне пару раз приходилось «тряхнуть стариной» и вспомнить некромантские приемчики. Особенно когда приходилось разгребать последствия действий чьих-то колдовских чар.

Колокол, который возвещал о конце занятий, я встретил с большим восторгом, чем мои слушатели. У меня на сегодня было запланировано еще несколько дел.

Торопливо собирая вещи, выскочил из аудитории и через две ступеньки устремился вверх по лестнице в библиотеку. По четным числам она закрывалась сразу после окончания занятий – наверное, чтобы студиозусы не тратили время понапрасну, кто первым успел протиснуться в массивные, украшенные рунами, двери, тот и будет обслужен. Но на преподавателей это правило не распространялось. Тем более, для таких, как я.

Я был одним из немногих, кто знал или догадывался, кем на самом деле была наша библиотекарша. Ее не просто так звали Змеей Особо Ядовитой или просто Змеей – в зависимости от того, успела она подложить свинью говорившему или нет. В ее жилах текло несколько капель крови настоящих ламий, а эти полуженщины-полузмеи отличались уникальной способностью к самоомолаживанию. Однажды на библиотекаршу было совершено нападение, и все думали, что она уже не оправится. Но полгода спустя Змея Особо Ядовитая, как ни в чем не бывало, приступила к работе с новым лицом и новой кожей. На такое была способна только ламия – после линьки, разумеется. Свою роль в установлении ее личности сыграло и то, что она любила пощекотать нервы некоторым впечатлительным студентам и студенткам – все знали, что в коридоре, ведущем в читальный зал, есть небольшая дверка, на которой красовалась невинная с виду надпись «Вход только для должников». Время от времени оттуда раздавались крики и стоны, так что по Институту ходил слух, что там на самом деле располагалась комната пыток, где те, кто плохо обращался с книгами, подвергались… ну, мягко говоря, наказанию. Начальство этому не препятствовало – ведь, несмотря на слухи, пока ни один студент не пропал без вести, не был найден искалеченным, да и в уме никто не повредился.

Перед дверями в библиотеку мялось трое молодых людей. Из моей группы, разумеется. Что ж, похвальное рвение к наукам, особенно если учесть, что на написание сочинения им отводилась целая седмица. Завтра библиотека будет работать допоздна, так что сидеть в читальном зале им можно будет хоть до самого отбоя.

- Что вы тут забыли?

- Вот… - один из парней продемонстрировал стопку фолиантов, - книги хотели сдать.

- Учебники? В начале года? Что, уже все заочно прошли и решили, что они вам без надобности?

- Нет, - они переглянулись. – Просто… вот, сами взгляните!

Я взглянул. На двери красовался обрывок пергамента, на котором неровными буквами было начертано:

«С пустыми руками не входить».

- Подстраховались, значит? Ну-ну… А что сегодня четное число, не знаете?

- Ну…э-э…а…

Очень содержательный ответ.

- По четным числам вас сюда в любом случае так поздно никто не пустит. Библиотека на сегодня уже закрыта.

Лица студентов вытянулись от изумления. Ну, да, первый курс. Им понадобится по меньшей мере месяц, чтобы втянуться в студенческую жизнь. Институт Некромагии – это вам не Государственный Институт Естественных Дисциплин, где все понятно с первых дней. Тут многое зависит не только от того, четное сегодня число, но и какой день седмицы, а также какая фаза Луны. Например, я никогда не задаю практических занятий по пентаграммостроению в те дни, когда Луна идет на убыль. А практика по прорицанию проводится только по средам и пятницам. И остальные преподаватели вынуждены подстраивать под это свои занятия. Что же до факультета ведьмаков, то таким же днем у них является понедельник – по понедельникам занятий на факультете нет. Совсем. Зато в четверг будущие ведьмаки выкладываются, как говорится, по полной программе. Как и боевые маги, у которых таким же запретным днем является пятница. Все дело в богах-покровителях. Ну, а про алхимиков и говорить нечего. Бывало, что весь институт срочно менял расписание занятий просто потому, что на кафедре алхимии начинали проходить новую тему. Тут не только первокурсники, тут даже некоторые преподаватели, приходя на занятия, первым делом спрашивали: «Ну, чему и кого мне сегодня учить?»

- Значит, мы пойдем? – переглянулись студенты.

- Да. Идите. Сочинение можно сдать на следующее занятие. А оно – только через семь дней.

Лица парней напряглись еще больше. Эх, молодежь! Старшекурсники бы только обрадовались и рукой махнули – мол, времени навалом. А эти… куда мы катимся… Впрочем, когда-то я сам был таким же наивным мальчиком. Это теперь я старый усталый циник. И в дверь библиотеки я грохнул кулаком от всей своей циничной души.

- Змея! Открывай! Дело есть!

За спиной послышался грохот – у студентов из рук попадали учебники. Но изнутри раздалось тихое шипение:

- Кто там ж-шить меш-шает?

- А ты открой – и узнаешь, - я чуть-чуть потянулся к ауре двери. Совсем чуть-чуть, только чтобы на запоры лег налет ржавчины.

- Гру-у-уви…

Вот как! Скажите, {как} можно прошипеть мою фамилию? А ведь она ее именно прошипела.

- Отец Груви. Смекаешь?

- Сс-с-сс… - хочется верить, что это был не завуалированный мат. – З-закрыто.

- Сказать «слово»?

Лязгнул засов.

- З-саходи.

Я бочком проскользнул в щель, едва не столкнувшись с библиотекаршей грудь в грудь. Собственно, там сталкиваться был не с чем – тощая она. Недоедает, наверное. Или всему виной возраст? Ведь даже ламии не могут жить вечно.

- Что прос-сиш-шь?

- Летописи.

- А больш-ше ничего не надо?

- Пока нет.

Шевельнув гибким худым телом – некоторых мужчин эта обманчивая хрупкость заводит – библиотекарша проскользнула вперед. Было время, когда я боялся ее до дрожи и скрежета зубовного. Особенно когда сам был студентом.

Кстати, о студентах!

- Там трое парней у порога мнутся. Приняла бы ты их?

- Пос-сле шес-сти не ем, - отрезала Змея, исчезая между стеллажей. – Ч-што-нибудь тронеш-шь – убью.

Я спрятал руки за спину. Ну, убить не убьет, но в черный список внесет, как пить дать. Тогда придется, как когда-то, просить приятелей взять и для меня книжечку или сборник конспектов. А мне надо сохранить с нею добрые отношения.

- Это мои ученики. Первый курс, еще не разобрались в наших порядках. Им только книги по космогонии и «Сказки о животных» взять.

- С-сказки? – худое лицо показалось из-за стеллажа.

- Только сказки.

- С-сам пос-смотри!

Ого! Это что-то новое. В Институте объявлен Час Спонтанного Проявления Доброты, а я не в курсе? Наклонился над стеллажом. Ну, кто ставит сборники сказок и легенд на самую нижнюю полку? Наверное, тот, кто уверен – взрослые люди такую ерунду не читают. А ведь я не мальчик уже – поясница порой побаливает. И коленки на каменном полу стынут… Ладно! Не первый раз!

Набрал книг, сколько смог и вернулся к порогу.

- Эй, парни!

Они так и стояли у порога, хлопая глазами и не зная, чему верить.

- Берите, пока я добрый. И смотрите у меня! Как фамилии?

- Краловец…и… Брюс… - они переглянулись.

- Вот что, Брюс и Краловец, ваши сочинения я проверю в числе первых. А книги сдадите мне лично. Понятно? Лично! И больше никому!

Парни переглянулись снова и попятились, прижимая книги к груди. По-моему, я их напугал. Ничего. Привыкнут.

Библиотекарша обернулась быстро. На одном из столов уже лежало несколько старых потрепанных фолиантов, переплетенных с досками, обшитыми телячьей кожей. Золотое и серебряное тиснение почти стерлось, так что прочесть, за какой год эти летописи, было затруднительно. Ничего, разберусь.