Болотник 4 (СИ) - Панченко Андрей Алексеевич - Страница 36

— Дядька Иван! Там лейтенант очнулся, вас спрашивает — к Макарову сразу же бросился один из бойцов, которые крутились возле палатки. Точно санитар, на это указывала брезентовая сумка, перекинутая через плечо бойца, на которой был вышит белый круг с красным крестом внутри.

— Ну пойдём, племянничек. Сколько раз я тебе уже говорил Никитин, что я товарищ старший военветфельдшер для тебя! Чего не понятного?! — устало огрызнулся Макаров на бойца.

— Понял дядька Иван, больше не повторится. Ой! Виноват! Так точно товарищ старший военветфельдшер! — молоденький боец густо покраснел и вытянулся по стойке смирно.

— Тфу на тебя! Пошли, будь рядом, будем решать, что с раненными делать — Макаров обернулся ко мне и сказал — ты Кирилл пока тут побудь, не уходи пожалуйста! Очень тебя прошу! Мне бы твои советы не помешали.

— Стой! Сразу один совет. Выставляй караулы прямо сейчас! Вверх и вниз по реке, один на ту сторону и один на этом берегу дальше в лес, примерно метров на сто. Помнишь же, что в прошлый раз случилось? Тем более что ротмистра вы упустили…

— Твою мать! Совсем из головы вылетело! Спасибо! Ильин! — словно из неоткуда появляется знакомый казах с русской фамилией. Сейчас Илья не строил из себя туповатого дикаря, передо мною стоял собранный и опытный боец со злыми глазами и сжатыми губами — Илюха, поступаешь в распоряжение товарища Найденова! Он что делать скажет, а ты бойцов поднимешь и сам проконтролируй, что бы сделали быстро и как следует. Понял? Да не переживай ты так! Всё нормально с твоим Азаматом будет, немного ногу покарябало, выздоровеет.

Макаров с санитаром скрылись в палатке, а я объяснил Ильину задачу. Внимательно меня выслушав, начальник кавалеристов молча кивнул головой и унёсся выполнять моё распоряжение. После слов Макарова, что какой-то там Азамат (видимо один из раненых) поправится, Ильин заметно приободрился. Уже через несколько минут, сдвоенные караулы, стали выдвигаться на те точки, что я обозначил Илье, а один из плотов заняли стразу четверо бойцов и погнали его на противоположный берег.

Подойдя к одному из костров, я уселся на какой-то мешок и тупо уставился в огонь, положив на колени карабин, который так и остался у меня. Макаров даже не заикнулся о том, чтобы я сдал оружие. Черт! Надо валить от сюда! Нахрена мне чужие проблемы если у меня своих вагон и маленькая тележка? Как следует всё обдумав, я реши, что уйду сразу после разговора с Макаровым. Да и ему буду советовать уходить. Бойцов у него конечно ещё достаточно, но нет почти ни одного командира, куда тут рыпаться? Тем более ротмистр смог уйти и судя по всему вообще не пострадал, если смог в одиночку двоих бойцов убить, тем более одного в рукопашной схватке. Он сейчас злой, и так-то он человек не уравновешенный, а сейчас вообще взбесится. Я с ним ещё раз встречаться точно не хочу, этот до конца пойдёт, если будет нужно, и один со всем отрядом воевать будет.

— Товарищ Найденов! — от мыслей меня отвлёк давешний санитар, который подошёл ко мне от палатки — там вас товарищ Макаров зовёт. Просит к палатке подойти. Срочно!

— Зачем? — безразлично спросил я.

— Лейтенант наш очнулся, хочет с вами поговорить.

— Тфу! — сплюнул я вязкую слюну в костёр. Ещё этого не хватало! — ладно, веди!

Я с трудом встал и побрёл за убежавшим вперёд санитаром. Чего там этому чекисту от меня понадобилось? О своём здоровье и жизни лучше бы подумал, нет же, тягает меня вместо того, чтобы спокойно помереть.

Маленькая брезентовая палатка. В такой только двое или трое лёжа поместятся, а сейчас в ней четыре человека — лежащий на ворохе одеял бледный и худой мужик с перетянутой бинтами грудью, Макаров и мы с санитаром. В палатке полутьма, душно. Зачем её поставили? Хватило бы навеса, лейтенанту сейчас и так тяжело дышать, это сразу видно, а в этом брезентовом домике даже мне воздуха не хватает. Взглянув на раненного, я тут же перевёл взгляд на Макарова. Чего-то я разочарован в его способностях как медика. Кто же так человека с прострелянной грудью устраивает?! Лейтенант лежит на спине, и грудь ему явно просто перебинтовали без всяких там изысков. Губы и ногти синие, при вдохе в месте раны отчетливо слышится звук всасываемого воздуха. Есть же элементарные правила оказания первой помощи при таких ранениях! Он что, о них не знает? Хотя он же ветеринар, в таких ситуациях любую животину проще пристрелить чем вылечить.

— Ты… с трудом прошептал лейтенант и закашлялся, из его рта выступила светлая пенящееся мокрота.

— Посади его! — зло сказал я Макарову, хотя я и не жду ничего хорошего от нашего разговора, но сил нет смотреть как человек мучается — нельзя человека с пробитым лёгким на спину класть! Пусть сидит и на ту сторону, где рана его наклонить надо! Ты хотя бы входное отверстие ему закрыл что бы воздух туда не поступал?! Да вы же его угробите! Дай санитарную сумку! Помогайте! Быстро мать вашу!

Никто не посмел мне возразить. Быстро срезав бинты, я осмотрел лейтенанта. Два отверстия, входное и выходное. Хреново. Тут нужно срочно в операционную, но облегчить страдания раненого в наших силах.

— Ты! — указал я на санитара — пулей дуй к бойцам и найди мне противогаз или два куста кожи, если не найдёшь можно даже голенище от сапога, только спиртом обработай. Бегом!

Пока санитар бегал, я, накрыв своими ладонями раны держал их плотно прижатыми к телу пострадавшего.

— При ранениях в грудь Ваня, надо положи на рану какой-либо не пропускающий воздуха материал и только поверх него сделай давящую повязку, которая фиксируется вокруг грудной клетки. Резина от противогаза как раз подойдёт. В случае, если как тут, имеется и выходное отверстие, его тоже надо закрыть!

Санитар вернулся быстро. Не жалеюче полив кусок рыжей кожи, который он притащил и разрезав его на две части, я с помощью Макарова закрыл раны и плотно перебинтовал грудь лейтенанту. Руку со стороны раны подвязали треугольным куском ткани, завязав ткань на шее. По моей команде раненого вынесли на свежий воздух и усадили, прислонив спиной к стволу растущего на берегу дерева.

— Ему явно легче! — сказал Макаров, наблюдая как лейтенант, забыв про моё существование жадно глотает воздух.

— Это ненадолго. Если будет ерзать или если мы рану плохо закрыли, то через рану в легкие будет проникать воздух, там повысится давление и возникнет сдавливающий пневмоторакс. Его в больницу срочно надо! Если будет задыхается, надо будет снять повязку и придумать что-то в виде клапана, что бы воздух из раны выходил, а при вдохе в рану не попадал. Лейкопластырь есть?

— Откуда? — удивился Иван — я его только про него слышал, даже видеть не доводилось.

— Жаль. Был бы лейкопластырь, можно было бы клапан сделать. Там ничего сложного. Закрываешь рану куском резины от противогаза, края заклеиваешь пластырем таким образом, чтобы один их уголков остался свободным для выпускания воздуха, и он как клапан работать будет.

— В Испании научился? — тихо спросил меня Макаров, я молча кивнул головой. А чего я ему ещё сказать могу? Что нас учили этому на военной кафедре в институте и потом кучу лекций по оказании первой помощи прочитали во время войны на Кавказе? Пусть будет Испания…

Тем временем лейтенант почти продышался, его взгляд приобрёл осмысленное выражение, надолго ли только…

— Подойдите — хрипло и с отдышкой говорит меня лейтенант — предъявите ваши документы!

— Егоров! Я же тебе говорил про Кирилла! Он свой, наш, советский! Он жизнь тебе только что спас! И мне! — взорвался Макаров — какие документы?! Нет их у него, я тебе всё подробно рассказывал!

— Арестовать! — синими губами шепчет неблагодарный засранец, смотря на меня злыми глазами — до выяснения.

— За что?! Ты можешь хотя бы мне пояснить? — нервно повышает голос Макаров.

— По твоим показаниям, он убил двоих бойцов Красной армии, хотя мог убить руководителей банды — сощурив глаза с паузами говорит лейтенант — тут ещё разобраться надо, кто он, враг или нет. Отобрать оружие и под арест! Выполняйте Макаров!