Новая Инквизиция 3 (СИ) - Злобин Михаил - Страница 47

Постепенно затор рассосался, и моему четырехколесному скакуну выпал шанс поразмять свои застоявшиеся механические суставы. Набирая скорость, я внимательно приглядывался к указателям и сверялся с экраном навигатора, чтобы не пропустить съезд на эстакаду. Как-то так исторически сложилось, что в этой части области я если и бывал, то исключительно по воле слепого случая. В последний раз так и вовсе лет в двадцать, как с армии вернулся. Мы тогда с приятелем познакомились с двумя мытищинскими девчонками и гоняли к ним в гости через весь мегаполис из Подольска. Для молодого и жаждущего любви организма сотня километров не являлась хоть сколь-нибудь серьезным препятствием. Правда, перепало тогда только моему товарищу, а я… впрочем, пустое. Чего уж о своих былых поражениях на личном фронте вспоминать. Их за моими плечами скопилось до обидного много.

Но сегодня в Мытищи меня привели не сердечные дела. Скорее, их отголоски. Суть в том, что Марина устроилась в офис небольшой мебельной фабрики, которая разместила представительство в Волковском бизнес-центре. И поскольку заказное письмо от ФСБН о том, что их работница по независящим от нее обстоятельствам не сможет выполнять свои трудовые обязанности, до работодателя по каким-то причинам так и не дошло, я вызвался отвезти уведомление самостоятельно. Если есть свободное время, то почему бы и нет? Все лучше, чем прозябать в одиночестве, слушая замогильный шепот в своей голове.

Однако когда я уже свернул на улицу Фрунзе, не предвкушая от этой поездки ничего интересного, произошло нечто странное. Тело кольнуло неприятное ощущение холода, промозглой сырости и тесноты. А где-то на периферии разума возникли настолько красочные картины непроглядной тьмы, словно я опять очутился в зарытом гробу. Чтобы прогнать это невесть с чего накатившее наваждение, мне пришлось зажмуриться и потрогать собственные пальцы, дабы убедиться, что они все еще теплые.

— Ну и что это за хренотень? — озадаченно спросил я сам у себя.

— Это я…

Вместе с неожиданно поступившим ответом, ко мне пришли видения, как массивная фигура в ИК-Б носится по залитому кровью, огнем и дымом пустырю. На нее лезут десятки клыкастых упырей, но она сноровисто уворачивается от их атак, успевая ожесточенно отстреливаться. И тот, чьими глазами я сейчас смотрел, определенно тоже принимал участие в неравной схватке.

Далеко не сразу я признал в безымянном инквизиторе себя. Все эти сцены я уже будто бы переживал ранее, причем, точно так же со стороны, а не от своего лица. Просто позабыл. Но преданный забвению сюжет постепенно воскресал в разуме. Выползал из-под нагромождения других воспоминаний, обрастал деталями и подробностями, пока не превратился в реалистичный и полноценный образ. А потом ошеломляющей вспышкой пришло понимание. Бойцы. Те самые убитые нежитью солдаты, которых я поднял себе в подкрепление и заставил идти в атаку, прежде чем сам пал жертвой пламени и острых клыков. Все эти видения были не чем иным, как посмертными воспоминаниями одного из защитников. Того самого парня, чье сознание откликалось на мои мысленные команды быстрее, чем это сделали бы собственные руки.

Скажу откровенно, место и время для подобных открытий было не совсем подходящее. Я ненадолго выпал из реальности, и вернулся в нее, только когда меня отвлек свет стоп-сигналов едущей впереди машины. Нога инстинктивно упала на педаль тормоза, завизжали покрышки, стираясь об асфальт, и я просто каким-то чудом не влетел в зад чумазого «Туарега». Из его бокового окна тут же высунулась блондинистая голова великовозрастной дамы, от которой не укрылась моя невнимательность.

— Ослеп что ли, осёл?! Тебя кто вообще на дорогу выпустил?! — заверещала женщина так громко, что я без всякого труда расслышал ее сквозь поднятые стекла.

В ответ на грубоватое, но справедливое обвинение мне оставалось только беспомощно развести руками, смиренно признавая свою оплошность. Автоледи вроде бы моей реакцией удовлетворилась, и скрылась в салоне с видом победительницы. Потом, правда, распахнулась еще и пассажирская дверь, откуда вылез плюгавенький мужичок в смешной шапке с помпоном, погрозил мне кулаком, да поспешно спрятался обратно. Поскольку дорожный конфликт на этом оказался исчерпан, я о нем быстро забыл. Но и больше не зевал за рулем, а только отстраненно фиксировал, как по восстановившейся пуповине от меня утекает энергия смерти.

Не думаю, что могу с уверенностью судить о произошедшем, ведь в вопросе поднятия трупов я оставался полным профаном. Как, наверное, и большинство инквизиторов. По сути, ранее нам вообще запрещали осквернять некроэфиром человеческие тела, и только недавно обстоятельства вынудили руководство поступиться этим табу. Всех кукол, которых мне доводилось поднимать, можно пересчитать по пальцам. И ни с одной из них я не ощущал столь тесного контакта, как с этим бойцом.

Выходит, что после того, как я во время отчаянной схватки с упырями залил самого себя жидким огнем из «Зноя», мертвец не ускользнул за грань, а остался дожидаться меня? Впал в какое-то подобие гибернации или стазиса, экономя каждую каплю тьмы, а теперь, когда я приблизился к месту его погребения, восстал? Возможно ли вообще такое? Да вот хрен бы знал. Прошло больше шестнадцати лет с тех пор, как появились инфестаты, но за эти годы полноценно изучить их ни у кого не получилось. Так что всякое может быть…

— Ты хочешь покоя или готов продолжать борьбу даже после смерти? — спросил я у куклы посредством ментальной связи.

— …

Как я и думал. К сожалению, ответить мне солдат не смог. Все людские желания и стремления умерли вместе с ним, а потому принимать решения самостоятельно он не умел. Ну что ж, значит, мне придется думать за тебя. Просто верь, что я постараюсь сделать все от меня зависящее. Я вижу по твоим воспоминаниям, что мы с тобой во многом похожи, поэтому и стану опираться на собственные ощущения. Я обещаю, что твоя жертва не будет напрасной, и вместе мы свершим еще очень и очень многое. Сам бог свел нас с тобой на том злосчастном смотре…

Тяжкие думы и вновь обретенная связь с куклой павшего защитника заметно сократили время моей поездки. Мне было над чем поразмыслить, и пока я напрягал извилины, стараясь посмотреть на ситуацию и так, и эдак, секунды неслись словно угорелые. Я еще даже не успел определиться с собственной позицией, как навигатор женским голосом объявил, что до конечной точки осталось триста метров.

Вновь обругав себя за ротозейство на дороге, я подъехал к самому бизнес центру и припарковался. Взяв пластиковый файл, в котором сквозь матовую пленку уведомление на Маришку грозно отсвечивало красной печатью ФСБН, я вышел из машины и отправился на поиски нужного офисного помещения. Повезло, что приятная девушка на стойке у входа пропустила меня через турникеты без всяких возражений, да еще и подсказала, куда именно следует идти. И уже спустя пару минут я стоял напротив двери с крайне пафосно оформленной табличкой: «Millennium— design house». Ну да, вроде оно…

Дернув за ручку, я попал в просторный светлый кабинет, где в поте лица трудилось около десятка сотрудников. Первым делом я по старой служебной привычке оценил диспозицию, наметил наиболее удачные маршруты для продвижения вперед и прикинул, насколько жарко тут разгорится огонь после парочки очередей из «Косы». Потом, конечно же, спохватился, что мне воевать ни с кем не нужно, да и в бой вступать особо не с чем, а поэтому я сконцентрировал внимание на людях.

Коллектив тут подобрался преимущественно женский. По крайней мере, мне удалось застать на рабочих местах в текущий момент лишь двоих мужчин. Остальные — сплошь миловидные девицы моложе тридцати, а некоторые, возможно, и двадцати лет.

— Здравствуйте! — вежливо кивнула мне ближайшая ко входу красотка. — Вы что-то хотели? Вам помочь?

— Добрый день, — поздоровался я, — я из ФСБН и мне нужно передать вашему директору документы.

— Ой, к сожалению, Сурат Гусейнович сейчас занят, но вы можете оставить мне.