Шанс на счастье (СИ) - Черно Адалин - Страница 20

— Если ты зайдешь, мы вряд ли ограничимся разговорами.

Взгляд в упор. Жду, что она откажется, пожмет плечами и скажет, что придет в другой раз, но она делает шаг ко мне, касается правой части плеча и слегка надавливает, чтобы я отошел от двери. Аня протискивается внутрь, а я захлопываю двери. Мне требуются секунды, чтобы развернуться и пойти в наступление. Еще мгновения, чтобы подхватить ее под ягодицы и прижать к стене рядом с дверью. Упираюсь в нее бедрами и заставляю обвить меня ногами, смотрю в ее испуганный взгляд и дурею, потому что там… желание. Возможно, не такое сильное, как мое, не столь дерзкое, и наверняка смешанное с испугом, но оно там.

Я касаюсь ее губ, вначале аккуратно, едва ощутимо, вспоминая их вкус, мягкость, запах. Они другие. Я вдруг слишком сильно это осознаю. Не уколотые гиалуроном, просто… не такие, какими я их запомнил. Ухоженные, мягкие, без кровоточащей раны с одной стороны и без сухости. Аня послушно отвечает мне на поцелуй, будто телефон был лишь предлогом, чтобы прийти ко мне и на самом деле она хотела того же. Ее руки обхватывают мою шею, ноги обвивают бедра, а грудь упирается в мою.

Ее губы вкуса вишнёвого бальзама, а тело пахнет кокосовым гелем для душа вперемешку с ее ароматом, от которого мне просто сносит крышу. Наверное, если бы она попросила сейчас остановиться, я бы так и не смог этого сделать. Уговорил бы, сказал, что угодно, потому что желание напрочь застилает разум. И обиду, ненависть, недоверие. Все это уходит на второй план.

Я едва ли помню, как все происходит. Наши тела соприкасаются друг с другом, ее руки стаскивают с меня халат, мои освобождают ее от одежды. Прерывистое дыхание разрезает тишину комнаты, нетерпеливые касания заставляют нас быстрее идти к разрядке. Она сдается первой, издает протяжный стон, впивается пальцами в мои плечи и смотрит из полуопущенных век. Я едва успеваю прийти в себя и, чуть сместившись в сторону, тоже достигаю удовольствия.

Я отпускаю ее, когда Аня начинает шевелиться и отталкивать меня. Убираю руки, отхожу на пару шагов, не стесняясь своей наготы. Поднимаю полотенце и халат, набрасываю последний на себя, скорее, механически, чем из желания прикрыться. Я давно вырос из возраста стеснения, а она не раз видела меня без одежды и нижнего белья. Я не сразу решаюсь посмотреть на нее, но все же поворачиваюсь, ловлю ее неловкие движения, дрожащие руки, которыми она пытается расправить халат. Она дезориентирована и растеряна, дрожит, как осиновый лист, так что уже непонятно, от оргазма это или чего-то другого.

Аня одевается, поднимает голову, смотрит на меня и я ловлю в ее взгляде то, чего там быть не должно — недоумение и удивление.

— Руслан? — ее тон далек от благодарности за прекрасно проведенный вечер.

А спустя мгновения она осматривает мой номер, цепляется взглядом за вещи, небрежно брошенные на стул, за бутылку с виски у стола и явно не ее телефон у двери, а еще на кровать, где нет Ксюши.

— Прости, я… — она вдыхает полной грудью и произносит. — Мне нужно идти.

Я как-то даже не успеваю ее поймать, потому что она стремительно покидает мой номер.

Какого черта только что произошло?

Глава 23

Я не должна была идти к нему в номер.

Эти слова крутятся в моей голове, как на повторе. Я думаю об этом, когда иду к себе, когда открываю дверь и даже когда убеждаюсь, что она заперта, и я в безопасности. Ксюша мирно спит на кровати. По-другому и быть не могло, ведь за целый день она испытала массу эмоций и даже успела потеряться. Дочка редко просыпается по ночам, поэтому я так спокойно вышла из номера, к тому же, я ведь собиралась только отдать телефон.

О том, что было после, не хочу даже думать.

Голова начинает болеть от перенапряжения, а таблетка успокоительного, что я выпила накануне, больше не действует. Меня начинает трясти от осознания того, что только что произошло. Мы переспали. Я и… Руслан. Поддались искушению, пошли на поводу у страсти и… сблизились. Я хочу взвыть в голос, но все, на что меня хватает — молча съехать по стенке на пол и сесть, поджав под себя колени.

Я не должна была такого допустить.

Я сижу так: поджав колени под себя и смотря в одну точку, кажется, слишком долго. Время давно переваливает полночь, в номере полнейшая тишина, я должна спать уже как минимум час, но не могу уснуть, потому что тело горит от его прикосновений, а в голове одна за одной возникают картинки нашей близости. Его руки на моей талии, на спине, лопатках, плечах. Влажные губы касаются шеи, рта, щек, ключиц.

Распахиваю глаза и снова смотрю в одну точку, правда, легче не становится.

На этот раз мозг воспроизводит мои ощущения: подушечки пальцев касаются мужской горячей кожи, мои губы исследуют его, а ноги обвивают массивные бедра. Я вдыхаю его запах так глубоко, что он задевает мои рецепторы, дразнит, манит, притягивает и обволакивает дурманом.

Я помню все до мельчайших подробностей.

Зарываю руки в волосы и пытаюсь глубоко дышать, чтобы не началась истерика. Я ведь умею с этим жить, справляюсь, по крайней мере раньше получалось. Когда понимаю, что меня накрывает волной, поднимаюсь с пола и начинаю вышагивать по номеру, иду в ванную, но так и не решаюсь пойти в душ, понимая, что все еще пахну им.

Я сошла с ума. Помешалась на одном единственном мужчине настолько, что боюсь смыть с себя его запах.

Возвращаюсь в комнату, сажусь в кресло и пытаюсь понять, как я это допустила. Успокоительные всегда действовали на меня слишком сильно: начинала кружиться голова, появлялась свинцовая тяжесть в теле, нервоз уходил, а на его место приходило успокоение. Я не могу объяснить себе, как вышло так, что я зашла в номер. На то, чтобы отдать Руслану телефон должно было уйти не больше минуты, а таблетки не действуют так быстро.

Видимо, виной всему то, что я так и не поела.

Я засыпаю ближе к трем часам. Завтра съемок нет, весь день я обещала уделить Ксюше и надеюсь, что она проспит достаточно, чтобы и я успела выспаться.

К сожалению, моим желаниям не суждено сбыться, потому что Ксюша поднимает меня ровно в восемь, и это даже поздно для нее. Дочка полностью выспавшаяся и точно не понимает, почему я так нехотя встаю с кровати и так медленно реагирую на ее просьбы. Я все еще пахну им. И все еще не хочу смывать этот запах, который въелся мне в кожу. Наверное поэтому я откладываю поход в душ и первым делом заказываю для Ксюши завтрак. Беру ее любимый яблочный сок и сырники с апельсиновым повидлом. Себе заказываю яичницу с беконом, хотя голода совсем не чувствую.

Все еще корю себя за случившееся.

И не могу поверить, что это произошло на самом деле.

— Сырники очень вкусные, — сообщает Ксюша, доедая последний. — Омлет не очень, да?

Она, конечно же, замечает, что я не хочу есть. Как и то, что я все еще не была в душе. Я должна сделать это ради дочки: доесть, помыться, высушить волосы и выйти из номера, чтобы погулять с ней. Уделить ей этот день. Правда, пока не имею ни малейшего понятия, как встретится лицом к лицу с Русланом. Как вести себя, что говорить…

Я с трудом доедаю завтрак и поднимаюсь, чтобы принять душ, но на полпути к ванной останавливаюсь, как вкопанная, потому что в дверь стучат и Ксюша тут же бежит открывать. На пороге, конечно же, Руслан. Он подхватывает дочку на руки и, в отличие от меня, его волосы чуть влажные после душа. Я запахиваю банный халат на себе сильнее и решительно выдерживаю взгляд и даже здороваюсь.

— Ты не спешишь? — уточняю. — Я хотела принять душ, побудешь с Ксюшей?

— Да, иди.

Я скрываюсь за дверью ванны и с сожалением понимаю, что в номере нет шпингалета. А он нужен! Я с трудом подавляю приступ паники и убеждаю себя, что Руслан точно не зайдет. В номере дочка. Сбрасываю халат и быстро шагаю в душевую, закрывая за собой створки.

Прощаюсь с его запахом, намыливая волосы кокосовым шампунем и нанося на кожу такой же гель. Этот запах мой любимый, но иногда, когда я хочу экспериментов, беру вишневый или малиновый. Сейчас почему-то мне претит кокос. Я не хочу наносить его на тело, но уже делаю это и быстро смываю. Вылезаю из душа, вытираюсь белым махровым полотенцем, надеваю белье и одежду и выхожу в номер.