Ученица чародея (СИ) - Блум Хельга - Страница 46

Маме ничего объяснять не пришлось. Так же как папе, врачу или кому бы то ни было еще. Мы ворвались в дом со скоростью ветра, ну или двух быстроногих одиннадцатилетних девчонок. Мы бросились искать мою маму, чтобы взахлеб, путаясь в словах и перебивая друг друга, рассказать ей о том, что произошло. Мама умная, она знает, что делать. Конечно, можно было поделиться этой загадочной историей с отцом, но историю, которая начинается, с того, что мы прогуляли школу, лучше для начала рассказать матушке.

В общем, план был примерно такой. А вот реальность стала для нас полной неожиданностью. Такое чувство бывает, когда спускаешься по давно знакомой лестнице: ступенька, ступенька, ты знаешь их наизусть, а потом раз – и пустота. Нога проваливается куда-то и в этот миг ты понимаешь, что привычный мир дал трещину, что подвох появился там, где его быть не должно, где его быть не может.

Это было то же самое. Мы хотели рассказать обо всем моей маме, но внезапно поняли, что слова не идут, что привычная родная речь застряла где-то в глотке.

- Девочки, у вас все хорошо? – мягко спросила она, увидев наши встревоженные лица.

- Да, мамочка, все в порядке, - эти слова почему-то легко сорвались с моих уст.

- Тогда, может быть расскажете мне, почему вы не в школе? Уверена, это очень увлекательная история, - лицо ее было строгим, но в глубине глаз плескалась ласковая усмешка.

- Да мы.. В общем, мы..

- Не смогли устоять перед хорошей погодой, - закончила она. – Ну, поскольку все экзамены сданы, а погода сегодня действительно чудесная и вы обе, насколько я знаю, - тут взгляд ее остановился на Эрде, - в этом году почти не болели и не пропускали школу, не вижу повода ругать вас. Эрда, с твоим отцом я могу сама поговорить. Если вздумает ругать тебя за один-единственный пропущенный день, я с удовольствием напомню ему об одном моем знакомом, который целый месяц водил за нос школу и родителей, подсовывая учителям фальшивые справки о болезни.

Мама мягко улыбнулась и мы поняли, что прогул действительно сойдет нам с рук.

- Но учтите, сегодняшний день это единичный случай, - уже несколько строже добавила она. - Это исключение, а не правило, вам ясно, юные дамы?

Мы выразили свое живейшее согласие и заверили ее, что ни в коем случае не собираемся злоупотреблять дарованными нам привилегиями.

Оказавшись в уединении моей комнаты и сверив свои версии произошедшего, мы с Эрдой пришли к довольно неутешительному выводу – рассказать кому-либо о светящемся шаре в лесу и обо всем, что произошло с нами, мы не сможем. Тем не менее, как всякие хорошие экспериментаторы и как любые нормальные люди, цепляющиеся за надежду - а последнее нам подходило больше, чем первое - мы были твердо намерены понять, действительно ли это так.

Следующие несколько дней прошли в бесплотных попытках, каждая из которых подтачивала нашу и без того довольно хрупкую надежду. Очень скоро мы поняли, что можем обсуждать произошедшее между собой, делиться мыслями и догадками. А вот передать кому-то это информацию невозможно. Мы пробовали рассказать, написать, нарисовать, показать жестами, настучать особым шифром, рассказать эту историю в танце и еще много всего, на что только способна фантазия двух одиннадцатилеток. Абсолютно никакого результата.

Спустя некоторое время мы успокоились и пришли к выводу, что даже несмотря на то что этот сияющий шар попал в меня, судя по всему, он просто растворился и не представляет опасности. Видимо, он нес в себе какую-то энергию или какие-то воспоминания, эмоции, которые и передал мне, после чего просто исчез, словно ничего и не было. Одноразовое явление. Такое странное самоуничтожающееся послание или что-то в этом роде.

Жизнь пошла своим чередом и спустя несколько месяцев мы с Эрдой выбросили из головы все произошедшее тем ясным майским днем. Тем более, что начался новый учебный год, наша любимая учительница вышла замуж и переехала в другой город, в классе появились двое новеньких, они были близнецами, но при этом совершенно не похожи друг на друга и еще много-много всего. И так бы эта история и забылась, канула в небытие вместе с множеством детских переживаний, забав и игр, но нет…

Проклятье, как мы с Эрдой его стали позже называть, совершенно не желало исчезать из моей жизни.

31.2.

Первый раз я почувствовала это примерно через год после происшествия в лесу. За окном вновь бушевала весна, мы шли из столовой в класс: я, Эрда и еще несколько девочек из нашего класса. Обсуждали предстоящие экзамены и планы на лето, как вдруг я увидела это. Сначала все было размыто, всего лишь темные тени, неясные очертания, которые за одно пугающее мгновение обрели резкость.

Я не видела его лица, но знала, что он улыбается своей холодной, острой словно сверкающий клинок улыбкой. О да, он был доволен. Практически счастлив. По венам его струились сила и власть. В этот момент он был королем, властителем мира. Он знал, что теперь эти глупцы не смогут его остановить.

У ног этого человека (а человек ли это вообще?) скорчилась маленькая фигурка. То ли животное, то ли человек… Ему было отчаянно больно. Страшно. А потом боль и страх ушли. Осталось только умиротворение. И я поняла, что тот человек на самом деле не страшен. Наоборот. В голове образовался вакуум и я поняла, что только Он может заполнить его. Что я сделаю все, что Он скажет.

И Он сказал. Он приказал моему сердцу остановиться и оно с готовностью выполнило приказ. Я почувствовала пустоту и тишину в груди, там, где много лет работал этот неутомимый механизм. Я умерла.

- Лия! Лия, с тобой все хорошо?

- Что? – с трудом выдавила я.

Странно, еще мгновение назад я была уверена, что умираю. Я знала, что это смерть. Так же как загнанное охотниками животное понимает, что пришел его конец и все что оно теперь может это попытаться подороже продать свою жизнь. Мне же было отказано и в такой малости. Я умерла без борьбы, зная, что это правильно, потому что Он так велел.

И вот я здесь. Стою в школьном коридоре. Мы словно островок в шумном потоке учеников, огибающих нас. Все куда-то спешат. Подруги смотрят на меня с легким раздражением и тревогой. В глазах Эрды плещется искренне беспокойство, остальные немного рассержены этой беспричинной несвоевременной остановкой.

- Лия! Я уже третий раз спрашиваю, у тебя все хорошо? – спросила Мари.

- Нет, ничего не хорошо! Все просто отвратительно, я не знаю, что со мной произошло. Это была агония, которая закончилась смертью. Моей смертью. Кажется, мне нужна помощь. Позовите кто-нибудь врача! – хотела сказать я, но с моих губ не сорвалось ни звука.

Тогда я сказала нечто иное:

- Да. Да, все в порядке. Я просто задумалась, - и эта гладкая ложь вылетела так легко, словно давно была припасена где-то у меня за пазухой. Как будто я фокусник, достающий из воздуха птичку, предварительно заботливо спрятанную в рукаве.

- Ну, ладно, - одарив меня скептическим взглядом, сказала она, но не стала зацикливать на этом происшествии внимание. Ей явно не терпелось продолжить прерванный рассказ, так что, полагаю, Мари с легкостью выбросила из головы странное поведение Лии. Подумаешь, задумалась. Ну  с кем не бывает? – Так вот, у моря мы проведем не три, а всего две недели, потому что отцу придется вернуться к работе пораньше. Представляете, как обидно?

Немного позже я спросила у взволнованной Эрды, надолго ли выпала из реальности.

- Мы даже не сразу поняли, что что-то не так, - ответила она. - Ты просто застыла посреди коридора. Я подумала, что ты что-то вспомнила или нечто в этом роде. Лия, ты не шевелилась и даже не моргала где-то с полминуты, после чего все прошло. Что случилось? Это очень напоминает то самое.. Ну, то что произошло в прошлом году.

- Это и ощущалось так же. И я не смогла ничего сказать. Необходимо понять, что происходит, наконец. Понимаешь, это было так, словно я умерла. Я чувствовала боль и смерть, - по телу пробежала легкая дрожь об одном только воспоминании об этом.