Волшебный выключатель - Баум Лаймен Фрэнк - Страница 10

— Тогда тебе известно, как я развлёкся! — выпалил Роб. — Но почему непременно «дурацких выходках»?

— Виноват, не дурацких. Идиотских. А я-то вручил тебе редчайшие дары! — посетовал Джинн. — Какие научные ценности! Электрические устройства, используя которые широко, человечество просто вступило бы в новую эру! И я сдуру надеялся, что твоё обращение с ними послужит подсказкой, шпаргалкой для инженеров-электриков, что они быстро поймут принцип действия этих механизмов и смогут производить подобное же в количествах, достаточных для целого мира! Но как же ты поступил с моими дарами?!

— Изумил и поразил островитян! — с ухмылкой ответил Роб.

— Осёл! — возмутился Джинн. — Ты заволок мои дары на дикий и тёмный остров, где даже ваша никчёмная цивилизация до сих пор не удосужилась побывать!

С воплем негодования Джинн топнул ногой — да так, что в воздухе брызнули тысячи электрических искр, погасших с шипящим треском.

— Да ты бы ничуть не меньше изумил и поразил этих злополучных дикарей, включив перед ними обыкновенный электрический фонарик! — бушевал Джинн. — А мощью полученных тобою даров удалось бы куда больше удивить ваших якобы гениальных электротехников! Зачем ты истратил мои подарки на таких ничтожных, никчёмных, безмозглых живоглотов, обитающих неведомо где?

— Но, — промямлил Роб, напуганный этим взрывом ярости, — я и не собирался на людоедский остров! Я хотел попасть на Кубу!

— Ещё одно великое средоточие передовой научной мысли! Куба! Какого лешего ты не отправился в Чикаго? Или же в Нью-Йорк? Отвечай! А ежели невтерпёж было пересечь океан, то почему не в Париж или Вену?

— Да я, — выдавил Роб, — я о таких городах и не думал! И, — ощетинился раздосадованный мальчик, — дикари сочли меня божеством! Лежали предо мной на брюхе, а это что-нибудь да значит!

— Получается, — устало вздохнул Джинн, — ты не простой дурак, а набитый.

— Почему? — яростно крикнул Роб.

— Наберись чуток терпения, хорошо? — предложил Электрический Джинн.

Голос гостя прозвучал неожиданно мягко, и юный изобретатель повиновался.

— Древние римляне, — молвил Электрический Джинн, — говаривали: гораздо лучше быть первым в деревне, чем последним в Риме. Отрицаю, отвергаю и отметаю это несуразное утверждение. Такое мог ляпнуть лишь человек, мелкий до ничтожества. Ибо…

Джинн поднял указательный палец и выждал мгновение-другое.

— …Ибо, — продолжил он, — даже будучи последним в Риме, человек, наделённый умом и способностями — уж не говорю «талантами», — однажды мог сделаться гражданином не из последних и пользоваться совершенно заслуженным почётом. А иногда, глядишь, и в первых числиться! И благодарный Рим произносил его имя с почтением, и на форуме — это в Риме площадь такая была — воздвигали его изваяние, и на скрижалях истории вечно блистало его славное имя.

— Что такое скрижали? — прервал мальчик.

— Это… — Джинн замялся, прищурился, махнул рукой: — Долго пояснять. Ну, скажем… это вроде исторической доски почёта.

— Ага, — кивнул Роб.

— А человек тщеславный, но пустой, ленивый и никчёмный, отлично понимал: в Риме таких, как он — пруд пруди. Отправлялся такой человек в деревню, селился там и расхаживал гоголем перед глазевшими на него простодушными земледельцами — уж этих-то удивить нетрудно было, и крестьяне с почтением говорили по-латыни: «Во, даёт! Наверно, ума палата!» Тщеславный человек раздувался от гордости, самому себе чуть ли не Юлием Цезарем казался. Но забывали об этом человеке, лишь только он перебирался в другие края или умирал. Потому что память у поселян была короткая, книг в деревнях не читали, записей не делали, ни о каких скрижалях истории слыхом не слыхивали, да и вообще ничем, помимо ежедневных забот, по-настоящему не интересовались…

Электрический Джинн выдержал небольшую паузу.

— Должно быть, — сказал он, — древнеримское выражение «сик транзит глориа мунди» — «так проходит земная слава» — и возникло при виде таких «первых в деревне». Чванился человек, пыжился, раздувался от спеси — а глядишь, слизало его время, точно корова языком — и следа не осталось. Ни хорошего, ни плохого.

— Ага, — согласился Роб. — Только, всё-таки, почему я дурак набитый?

— Потому что, — загремел Джинн, — ты не понимаешь простой истины: меж образованных людей числиться просто выдающимся инженером гораздо, несравненно лучше, нежели считаться всемогущим богом среди поганых людоедов!

— Ну да, — ответил Роб, — это я понимаю. Надо, наверное, было в Европу слетать. Но и ты, между прочим, подкачал: с эдакой летательной машинкой бед не оберёшься!

— Признаю, — ответил Джинн. — Корпус нужно делать из металла попрочнее. Когда ободок помялся, он сжал внутренние детали и круговращение токов нарушилось. А вот если бы, — загремел Джинн с новой силой, — если бы ты попал в цивилизованную страну, то никаких арканов бы на тебя не накидывали, и ничего бы с летательным устройством не случилось! Впрочем, в будущем такого уже не произойдёт: я создал новый инструмент, с надёжным корпусом, и заменю им тот, который вышел из строя.

— Спасибо, — сказал Роб, — ты весьма любезен.

Мальчик охотно вручил Джинну свою помятую машинку и получил взамен новёхонькую.

— Теперь не испортится? — поинтересовался он.

— Теперь даже ты не сумеешь её сломать! — буркнул Джинн.

— А как насчёт новых даров? Числом три?

— Получишь, но только если торжественно пообещаешь не соваться с ними ни в какую глухомань, — ответил Джинн, — и показывать полученное только умным и образованным людям.

— Торжественно обещаю, — сказал мальчик. — На остров меня и самого не больно тянет. Хватит с меня первобытных уголков.

— Тогда получай во владение три новых дара, ценнее и важнее трёх предыдущих, — с обречённым видом промолвил Джинн, по-видимому, не принявший Робова обещания всерьёз.

Мальчик задрожал от нетерпения и жадно уставился на Джинна. Тот выпрямился, подтянулся, метнул целый сноп искр и засверкал ещё ярче прежнего.

Глава 8. Могущество Роба возрастает

— Я осознал это, и говорю: было чистым безумием вручать тебе наступательное оружие, а не снабжать средствами чистой самозащиты, — заявил Джинн. — Кажется, всего за неделю моя трубочка опрокинула добрую дюжину человек? Хорошо, пускай дюжину людоедов и головорезов. А также одного ни в чём не повинного полицейского… и его несчастную собаку, лаявшую да не кусавшую.

— Ага, — согласился Роб. — Только я не виноват. Вся моя защита была в твоей трубочке.

— Именно. А посему следующий мой дар — Защитное Одеяние. Будешь носить его под обычным костюмом. Защитное Одеяние накапливает и использует отталкивающие электрические силы. Должно быть, ты ума не приложишь, что это значит. Поясняю. Когда любой снаряд — вообще, любое оружие: пуля, камень, меч или копьё — приближается к твоему телу, то сопутствующее движению возмущение воздуха пробуждает защитные свойства Одеяния. Отталкивающие электрические силы, намного превосходя силы метательные, остановят снаряд и отбросят его вспять. Поэтому ничто, приближающееся со сколь-нибудь значительной мощью или скоростью, не может коснуться твоего тела. Для обыкновенного оружия ты недосягаем.

Джинн перевёл дух.

— В Защитном Одеянии тебе не понадобится электрическая трубка… Или почти никогда не понадобится. Не допускай, чтобы жажда мести либо простая неприязнь влияли на твоё поведение. Люди могут угрожать — но повредить тебе они отныне уже не властны. А ты помни о своих огромных преимуществах и знай: существо поистине могучее не бывает ни задиристым, ни мстительным. Набирайся мудрого терпения.

Роб оглядел Одеяние с немалым любопытством. Оно так и отливало мерцающим серебром, но на ощупь было мягким и нежным, словно руно. Видимо, Джинн изготовил Одеяние специально для Роба — оно пришлось мальчику точнёхонько впору.