Снежная невеста (СИ) - Мягкова Нинель - Страница 8

В эту плоскую штуку я как вцепилась в баре, так и не выпускала из рук всё это время. Мне было страшно до дрожи. Да, сбылась мечта, я резко стала совершенно самостоятельной, но, как выяснилось, это безумно пугает! 

— Слева под рукой, — лаконично отозвалась Алиса. 

Я пошарила по стене у входа, и о, чудо! Холл осветился настоящей иллюминацией. Пришлось прищуриться — лампочки были непривычно яркие, не то что наши. 

Да, новый для меня мир отличался от привычного. По инерции я считала всё иное плохим, но если рассуждать по справедливости, то имелись и плюсы. 

Подойдя ближе к окну — осторожно и на цыпочках, на всякий случай — я прислонилась лбом к ледяному стеклу и выглянула наружу. Яркие огоньки цепочками и многоточиями обозначали соседние здания и дороги. Вечное движение, не затихающее даже ночью… наверное, к этому можно привыкнуть. Втянуться. Сейчас для меня это дико и шокирующе, но в то же время увлекательно. Настоящее приключение! Пожалуй, о таком я и не мечтала, когда загадывала своё желание. 

Побродив по квартире, которая оказалась довольно просторной, я быстро освоилась. Прогресс ушёл здесь вперёд, но не до такой степени, чтобы невозможно было понять где включается вода или как пользоваться удобствами. Вот на кухне случилась заминка — чёрная поверхность без кнопок и рычагов располагалась на месте плиты. Я и готовить-то особо не умею, а уж с таким и вовсе никогда не сталкивалась! Но с помощью Алисы разобралась и с этим. 

— Где я работаю? — пришло мне в голову поинтересоваться. 

Не хотелось бы подводить мою спасительницу. Отчего-то я была уверена, что и с перевоспитанием родителей, и с отваживанием жениха мой двойник справится без особых проблем, так что желательно не доставлять ей неприятностей в родном мире. Раз уж она отдувается за меня там, то помогу ей по мере возможности здесь. Ну, или хотя бы постараюсь не нагадить. 

Я не сомневалась, что деятельная и самодостаточная Алиса дома не сидит. И не ошиблась. 

— Съёмка в отеле «Нова»* в десять утра. Форма одежды купальник. Предварительная программа: спа, бассейн, ресторан. Разбор сервиса и комментарии, — зачитал мне вслух женский голос, одновременно похожий и не похожий на мой собственный. 

Ага. Съёмка это, наверное, фотографии делать будут. Это я могу. Позировать перед камерой мне нравилось…

Погодите, что значит «купальник»?

Последнее я, кажется, произнесла вслух, поскольку мне тут же любезно пояснили, в каком шкафу его искать. Точнее, их. 

В спальню двойника я заходила не без стеснения. Всё же чужая квартира это одно, а тут вроде как интимно-личная территория. Но придётся переступать через себя и осваиваться. Наверняка она там тоже вживается в мою роль. 

Однако мне здесь будет куда тяжелее, поняла я, залезая в указанный ящик. 

И вот эти ниточки я должна надеть?! Мало того, ещё и в них позировать? Перед посторонними?

Возможно, перед мужчинами?

Пожалуй, я недооценила степень раскрепощённости моей копии. Мне до неё учиться и учиться. А матушка говорила, актёрки распущенные. Да мы по сравнению с местными — символ добродетели!

Только делать-то нечего. Пообещала подменить, придётся впрягаться. И облачаться. Перебрав имеющиеся варианты, я остановилась на самом закрытом из всех. Правда, сзади он почти ничего не скрывал — перекрестье трёх ниточек, не более. Зато впереди приличный. А тылом постараюсь к людям не поворачиваться. 

Кстати. 

— А что я обычно делаю на съёмках? — поинтересовалась я у помощника. 

Спрашивать о себе самой подобным образом было странно, но я быстро привыкала. Не так уж далеко и ушли технологии в этом мире. Ну, кроме разве что телефона, который вовсе не походил на знакомый громоздкий аппарат с ручкой. 

— Показать записи? — услужливо спросили меня. 

Я кивнула и, спохватившись, что жесты Алиса не распознаёт, подтвердила вслух. 

Она и показала. 

Первые полчаса я сидела в прострации на кровати. На экране мелькали потрясающе реалистичные цветные картинки — вот бы нам такое! — но демонстрировали они сущий кошмар. Моя копия бесстыдно открывала то, что я бы лично и мужу постеснялась открыть, употребляла непонятные выражения и, кажется, ругалась. Не могу сказать с уверенностью. 

Проблем с местным языком у меня почему-то не возникло, что хорошо. Я даже читать могла. Вот только если в моём родном не существовало какого-то понятия, то и перевести его было невозможно. Для меня незнакомые слова так и оставались набором звуков. Можно было разве что догадываться о смысле по контексту, но не уверена что правильно. 

Чем дольше я вглядывалась в уверенно тараторящую Алису-человека, тем яснее понимала: я так не смогу. И пытаться нечего. Но и отменять съёмку тоже не вариант! Придётся идти и импровизировать. Можно соврать, что я приболела, нехорошо себя чувствую, и валить все странности на мигрень или простуду. Да, пожалуй, так и поступлю. 

Я кивнула сама себе, остановила ролик и принялась готовиться ко сну. От вида новой зубной щётки, запакованной в прозрачную плёнку, признаюсь, чуть не расплакалась, настолько она напоминала мою, привычную. Только ручка у моей деревянная и щетинки более ровные, а так один в один! Кто бы мог подумать, что во мне так быстро проснётся ностальгия. 

Нет, я не скучала по нравоучениям матушки и строгим наставлениям отца. Но по ним, по родным — со страшной силой. 

Глядя на себя в зеркало, я старательно выпрямила плечи и улыбнулась полным пены ртом своему отражению. 

— Ты уж постарайся. Там, — пробормотала я неразборчиво. — А я тебя здесь не подведу. 

Уснула я, как только голова коснулась подушки. Перенервничала. 

Странный писк ворвался в моё сознание в тот момент, когда мне вручали премию «Лучшая актриса года», а я с ужасом понимала, что не заготовила подходящую речь. Писк становился всё пронзительнее и протяжнее, к нему добавилось низкое прерывистое гудение, словно мимо рывками проезжал крошечный поезд. 

Разлепив глаза, я воззрилась на ткань подушки. Яркие алые маки, расплескавшиеся по чёрному шёлку, окончательно разбудили меня. 

Я не дома. 

Мало того, я даже не в своем мире!

Осознание оглушило не хуже пыльного мешка, которым мне однажды прилетело по голове во время репетиции. Хорошо, что там было лишь тряпьё для объёма, а не кирпичи. Однако в нынешний мешок, кажется, судьба подложила и кирпичей тоже. 

С трудом усевшись и нащупав телефон на прикроватной тумбочке, я выключила звук — вся эта какофония была всего лишь призвана меня разбудить — и с омерзением покосилась в сторону купальника, что нагло висел на спинке стула и откровенно дразнился чашечками. 

— Это не я. Это Алиса, — пытаясь настроиться на рабочий лад, повторила я про себя, поднимаясь и бредя в ванную. — Моя репутация не пострадает от того, что я пару часов попрыгаю полураздетой перед посторонними. Никто не узнает. 

И тут меня как из ведра ледяной водой окатили. 

Так сама Алиса-то сейчас на моём месте! И учитывая, к какому поведению она привыкла здесь… мне и в самом деле стало дурно. Вдруг она подобным образом поведёт себя при матушке? Её же дома запрут! Возможно, оно и к лучшему… но как бы мне по возвращении не оказаться глубоко замужем!

Что успокаивало — использованная зубная щётка до моего появления в стаканчике была всего одна. Как и полотенец — единственный комплект. Мужчины у неё нет, а значит, и ко мне никто приставать не будет. А то я уже ко всему готовилась!

Собираться пришлось быстро и на редкость бестолково. Как утверждал помощник, выходить мне нужно всего через полчаса, а воспроизвести обычный макияж двойника оказалось не так-то просто. Непривычно жидкая подводка норовила превратиться в кляксу вместо аккуратной линии, помада размазывалась — а прочитав надпись на ней я и вовсе поняла, что это румяна, отчего-то в баночке, жидковатой текстуры, а не в порошке. Пудры не нашлось совсем, вместо неё на полочке выстроилась батарея разных оттенков кремообразных тональных средств. Не выдержав, я потребовала инструкцию, а получив её, чуть не расплакалась. Тут и кисти нужны были, и стробинг, и контуринг, и ещё десяток непонятных слов.