Струнник (СИ) - Буторин Андрей Русланович - Страница 14

Глаза Андрея были закрыты, а в голове проносились сумбурной чередой воспоминания и образы: прогулка с Оленькой по ночному парку, отец с мамой, Шмаров с ребятами, снова Оленька — любимая и прекрасная… Он словно прощался с ними и, скорее всего, навсегда.

Но вот разлилось по всему телу знакомое покалывание, стало сильней, почти невыносимым; все воспоминания и мысли вытеснила собой боль… И тут же пропала. Тело наполнила неведомая доселе легкость. Андрей медленно поднял веки. Перед ним простиралась оранжево-красная пустыня, покрытая крошевом небольших камней. А сверху раскинулось тускло-розовое небо с клочками редких желтых облаков.

Андрей Камнерухов прибыл на Марс.

Глава 10

Андрей не сразу смог прийти в себя. Только что он был на Земле — и вот, в следующее мгновение, его окружает уже совсем иной, чужой мир. Окрестный пейзаж казался миражом, бредом, галлюцинацией. Небо тускло-розового цвета над головой, с маленьким, хотя и по-прежнему ярким Солнцем, напоминало фантазию художника-сюрреалиста. И только необыкновенная легкость во всем теле, связанная с уменьшенной почти в три раза силой тяжести, убеждала воспаленное сознание, что это не бред и не мистификация, а действительно Марс, загадочная красная планета.

Очухавшись окончательно, Андрей заметил, что стоит почти по колено в оранжево-красном песке. Предположение Короткова, что молекул марсианского воздуха может не хватить для воссоздания тела Струнника, подтвердилось, однако недостаток их был восполнен не за счет конструкции станции, как он опасался, а за счет молекул марсианского грунта.

Освободив ноги, Андрей обернулся и едва не ударился шлемом об антенну приемопередающего устройства «Севера». Станция совершенно фантастически смотрелась на фоне чужого неба, раскинув ноги-упоры в красном марсианском песке. Под одну из опор попал небольшой камень, сантиметров двадцать в диаметре, и станция стояла, чуть накренившись.

Андрей незамедлительно принялся искать заслонку на корпусе станции, скрывающую за собой распределительный щиток. Увидел он ее очень быстро, но из-за того, что «Север» накренился, он никак не мог до нее дотянуться — не хватало каких-то двух-трех сантиметров. Андрея прошиб пот. Что же делать? Неужели взрывать? Но тогда конец всем надеждам! И тут он заметил поблизости довольно большой, достаточно широкий булыжник, чтобы на него можно было уверенно встать.

Показавшийся невероятно тяжелым с виду, камень оказался на удивление легким, за что Андрей мысленно поблагодарил марсианскую силу тяжести. Перенеся булыжник вплотную к станции и встав на него, Андрей с легкостью дотянулся до заслонки. В специальной сумке, притороченной сбоку к скафандру, помимо двух взрывных устройств, оказались и некоторые инструменты: молоток, пассатижи, набор отверток. Выбрав подходящую отвертку, Андрей с легкостью отвернул первый винт. Со вторым пришлось повозиться: поверхность аппарата раскалилась при входе в атмосферу, и винт буквально «прикипел». В конце концов, поддев заслонку мощной отверткой, Андрей стал долбить по ее рукоятке молотком. Добравшись таким образом до злополучного винта, он тремя сильными ударами перерубил его.

Откинув слегка погнутую заслонку, Андрей увидел три ряда разъемов. Четвертый разъем справа в верхнем ряду, как и говорил Коротков, был рассоединен. Значит, это телекамера, подумал Андрей, но включать ее сейчас было равносильно смерти. Зато второй разъем слева в нижнем ряду Андрей разомкнул не колеблясь. Он был помечен буквой «А» и предназначался для соединения антенны с аппаратурой станции. Теперь «Север» стал окончательно слепоглухонемым.

Выполнив первое задание на Марсе, Андрей наконец огляделся более внимательно, выбирая направление своего путешествия. Линия марсианского горизонта была ближе земной, и куда бы ни бросил свой взгляд Струнник, повсюду он видел одно и то же: песчаную, с мелкими пологими дюнами оранжево-красную пустыню, усыпанную небольшими камнями. И только в одной стороне на горизонте виднелась некая возвышенность. К ней-то и решил идти Андрей. Он, конечно, и не подозревал, что оказался у самого побережья бывшего водохранилища Узбой, в которое впадал когда-то знаменитый Ниргал, а видневшаяся вдали возвышенность и была как раз берегом этого марсианского моря.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Первый час ходьбы не показался Андрею утомительным. Силы его были еще свежими, а при трехкратном снижении веса, казалось, вообще можно бегать и прыгать без устали. Это было непередаваемое чувство! Лишь двенадцать землян до Андрея испытали подобное на Луне — впрочем, там притяжение было еще слабее.

Во время первой остановки Андрей снял со спины приемник, включил его и поставил на землю. Сам отошел метров на десять и, усевшись на удобный камень, решил пообедать. Еда не отличалась разнообразием: жидкий питательный суп-пюре и простая чистая вода, хранившиеся в двух баллонах, прикрепляемых к скафандру. Специальные трубочки соединяли их с двумя мундштуками внутри гермошлема, до которых легко можно было дотянуться губами.

Начав нехитрую трапезу, Андрей все время поглядывал на приемник. «А вдруг не получится? — крутилась в голове мысль. — Тогда в моем распоряжении кислорода менее чем на три часа!» Но волнения его были напрасными.

Гудения в разреженной атмосфере Андрей не услышал, зато увидел, как прямо с неба возник и уперся в раструб приемника луч цвета стали, долгожданная «струна», несущая ему жизнь в прямом смысле этого слова. Через несколько мгновений она погасла, а возле приемника остались лежать два баллона с дыхательной смесью и по баллону с водой и «супом». Подойдя к посылке, Андрей увидел, что в зажиме кислородного баллона что-то белеет.

Это была записка от Короткова:

«Андрей Викторович! Поздравляю с прибытием на Марс! Все прошло успешно, насколько я понимаю, ведь сигналы с «Севера» перестали поступать, и автоматика передатчика засекла ваш маяк. Надеюсь, Вы сделали именно то, что я Вам посоветовал… Время, когда доступен наш с Вами контакт — с 9 утра до 9 вечера по Вашему времени (не забудьте, что когда у Вас вечер — у нас утро, и наоборот). В 21–00 — последняя посылка с ночным запасом. Переведите часы на 4 минуты вперед — именно столько заняло Ваше «путешествие». Кстати, Вы находитесь в точке с координатами 300 градусов южной широты, 370 — западной долготы, в области, именуемой Узбой, почти у самого устья высохшей реки Ниргал! Смотрите по обстоятельствам, но я бы посоветовал Вам отправиться именно к Ниргалу, к его устью, а далее — по руслу. Грешно говорить, но я даже завидую Вам сейчас! Вы — на Марсе! Держитесь! Желаю Вам удачи! Ю.П. Коротков».

Андрей бережно свернул записку и положил ее в сумку. Перевел сразу же часы на четыре минуты вперед, а двенадцатичасовую разницу изменять не стал: пусть хотя бы время останется земным.

Затем он заменил баллоны с водой и пищей; старые, наполовину еще не использованные, он положил тут же, под камень. Один новый баллон с кислородом, как и предписывалось, оставил здесь же, вторым заменил старый, почти использованный, который убрал в сумку, чтобы оставить на полпути к следующей стоянке. Такие подстраховки были отнюдь не лишними: ведь случись что, не приди вовремя посылка — и можно запросто погибнуть, безо всяких шансов на спасение. А так — хоть и маленький шанс, но остается. Хотя если посылки перестанут приходить вовсе — это лишь ненадолго продлит его жизнь… И все же — иногда даже секунды решают вопрос жизни и смерти.

Теперь Андрей знал, где он находится и куда ему двигаться. Впрочем, как он сразу же понял, он как раз туда и шел — к устью загадочной марсианской реки. Пройдя еще пару часов, во время третьей уже остановки для принятия с Земли посылки, он окончательно убедился в этом. Прямо перед ним, на расстоянии около пяти километров, тянувшаяся в обе стороны и уходившая за горизонт возвышенность «берега» разрывалась посередине, являя устье некогда текущей здесь реки. Следующую остановку Андрей запланировал сделать уже там, в русле Ниргала.