Нетуристический Нижний (СИ) - Курилкин Матвей Геннадьевич - Страница 40

— Наверное, — пожала плечами Алиса. — Но если кто-то появится на улице, она уйдёт.

«Значит, надо сделать так, чтобы не ушла», — подумал Валерка и, шагнув к входной двери, решительно её распахнул.

Ненависть и злоба ударили по нервам так, что он даже пошатнулся. Тварь уже не стояла на улице — она была во дворе. Шла к открытой двери, как будто против сильного ветра. Даже волосы на голове развевались, будто её ураганом отталкивает от дома. Птицын вдруг чётко ощутил: если он сейчас вслух разрешит ей войти, этот ветер исчезнет и тварь уже ничего не будет сдерживать.

— Ты что делаешь?! — спросила Алиса. В первый момент девчонка попыталась оттащить его от двери, но Валерка не дал.

— Ну, я подумал, если она будет видеть меня так близко, без преград, то не уйдёт, когда кто-нибудь на улице появится. Я же тут, такой доступный, такой беззащитный… вот пусть и охотится. Принесёшь мне какую-нибудь табуреточку, не стоять же мне тут всю ночь?

— Мой князь абсолютно долбанутый на голову индивидуум, — выразилась Алиса в несвойственной для неё манере. Явно в интернете вычитала.

Глава 20, в которой много суеты и драки

Поняв, что никто не собирается прямо сейчас отправляться в самоубийственную атаку, Алиса немного успокоилась. Всё равно была ужасно недовольна, конечно же — очень её возмущало, что Валерка собирается рисковать ради каких-то людей, которых он даже не знает.

— Если кто попадётся этой твари, он будет сам виноват! — горячо убеждала девушка. — Мы здесь совершенно ни при чём! Нечего шляться по ночам, вот что я скажу! А вдруг она всё-таки прорвётся? Дверь-то открыта, контур нарушен! И вообще, ну много ли она убьёт за ночь? Тут ведь и нет никого. А утром уберётся в свою нору, это точно. Такие, как она, днём не появляются, им свет дневной не нравится.

Птицын был непреклонен. Мрачно нахмурившись, он смотрел на навью в облике симпатичной, мёртвой девушки. От нежити веяло каким-то инфернальным ужасом. Примерно такое же чувствуешь ночью, насмотревшись ужастиков, сидя в одиночестве в пустой тихой квартире, только намного, намного сильнее. Хотелось бежать, прятаться под одеялом, накрыться с головой, лишь бы не видеть и не слышать этот кошмар. Явно навеянные чувства — обычно если видишь опасность, страх совсем другой. А опасность Валерка видел. И если смотреть отстранённо — ничего такого особо страшного не было. Да, она, конечно, мёртвая, эта навья. Заложная покойница. Но она еле движется к нему. Как будто против очень сильного ветра. Никаких сверхчеловеческих способностей пока не демонстрирует. К тому же рядом стоит Полкан, рычит. Птицын впервые слышал, как пёс рычит, и, надо отдать должное, это было тоже очень страшно. До печёнок пробирало. Парень уже привык как-то, что Полкан, несмотря на внешний вид, добрейший пёс. Сейчас никто бы его добрым не назвал — даже внешний вид изменился. Когти и клыки выросли ещё сильнее, глаза загорелись красным, и к тому же пёс подрос — теперь он в холке был Птицыну по пояс.

— Неси давай табуретку, — повторил Валерка. — И иди спать. Не хочу быть виноватым в чьей-то смерти. Ты ж сама понимаешь, если б нас тут не было, она бы не появилась. Как уж мы смогли её спровоцировать — неизвестно, но вот вышло так. Драться я не собираюсь, не волнуйся.

Вообще-то Валерка не был уверен, что когда-нибудь в принципе может решиться схлестнуться с тварью. Как ни убеждал себя, а всё равно — страшно. Но если он может что-то сделать не слишком рискуя, то почему бы и нет? Бессонная ночь и немного страха — не такая большая плата за чью-то жизнь, а то и не одну.

Алиса, всё ещё ворча, ушла в комнату. Явно сначала собиралась сидеть вместе, даже стул себе принесла, но не выдержала ужаса. А вот Валерка, напротив, постепенно привык и даже почти перестал бояться. Странное дело, где-то на краю сознания ещё накатывало, волнами, но это уже можно было вполне спокойно переносить. Алиса же не выдержала и десяти минут, и ушла в дом. Как и Полкан, к слову. Правда они возвращались его проверить — сначала чуть ли не каждые пять минут, потом раз в полчаса. Птицын даже ухитрился немного придремать. Правда ненадолго и удовольствия не получил. Во-первых, тело затекло от неудобной позы, во-вторых, снился кошмар, от которого парень проснулся уже на ногах, и почти за порогом дома — собирался бежать куда-то прочь во сне. И как раз навстречу навьей. Самое паршивое, домовой Алисе об этом происшествии доложил, и девчонка преодолела страх в достаточной мере, чтобы отчитать своего «непутёвого князя». Дальше пришлось сидеть и читать с телефона, чтобы не уснуть. Пытался слушать музыку, но даже самая тяжёлая навевала сон. Правда, после случая с дремотой на соседнем, пустующем стуле стала время от времени появляться чашка с крепким, хорошим кофе. Они с Алисой его не покупали — это домовой, видимо, нашёл в запасах хозяина. Иногда в голове появлялись странные мысли. О том, что было бы так легко и спокойно, если бы он сейчас вышел во двор. Все печали, все неприятности остались бы позади, а он воссоединился бы с теми, кого любил. Они ведь ждут его там, за кромкой, а он зачем-то остаётся здесь, и тем причиняет им боль.

Валерка эти мысли игнорировал с лёгкостью — настолько они были ему не свойственны. Нет, он скучал по родным, но всегда считал, что они его подождут, если что. Да и вряд ли мама была бы рада, если бы он помер в столь молодом возрасте. В общем, догадаться, что мысли наведённые было совсем не сложно, так что парень от них отмахивался, только удивляясь силе убеждения навьей твари. «Не удивительно, как эта девочка попалась, — размышлял Птицын, глядя в глаза мёртвой. Для того, кто находится в депрессии, наверное, очень убедительно. И как, пришел к тебе после смерти такой желанный покой?» Валерка искренне надеялся, что пришёл, и что это лишь внешняя оболочка, которую навья тварь украла у своей первой жертвы.

Самое опасное случилось под утро, когда Птицын уже думал, что эта ночь так и пройдёт скучно, зябко и тягомотно, но практически безопасно. Привычное уже давление чужой ненависти вдруг ослабло, да так резко, что парень чуть не подскочил. Ощущение такое, будто тело вмиг наполнилось гелием, так легко стало. Навья уже не пыталась подойти к дому. Теперь она снова стояла за забором и смотрела куда-то в сторону города. Валерка настолько сроднился с её чувствами, что и теперь не потерял контакта. Теперь навья чувствовала хищный интерес к кому-то.

«А вот это уже нехорошо», — Птицын сразу сообразил, что это не просто так. Рассвет только через полчаса, а это значит, что где-то поблизости появился прохожий. Соображать нужно было быстро — нежить уже удалялась от дома, одновременно становясь прозрачной и какой-то разреженной.

— Эй! — рявкнул Валерка. — Ты куда! Ночь так-то ещё не кончилась!

Одновременно парень выбежал во двор. Слова навьей были по боку, но вот как только Валерка вышел из-под защиты дома, нежить резко остановилась. И очень быстро вернулась во двор. Птицын предусмотрительно не уходил от дома далеко — только ступил с крыльца на землю, но всё равно едва успел обратно на крыльцо. Тварь опять смогла оказаться прямо у него за спиной — в этот раз Валерка смог даже рассмотреть, как её отбрасывает от дома, как только он оказался внутри.

— Вот-вот! Тут и сиди! — бросил парень, с трудом подавляя дрожь в голосе. Как-то не рассчитал, что тварь может перемещаться так быстро. Судя по ненависти, которой полыхнула навья, разочарована она была изрядно. «Ну да, ничего удивительного. Я бы тоже расстроился. Почти успела ведь!»

Естественно, домовой тут же доложил Алисе об очередной «выходке» князя, так что девчонка тут же примчалась, чтобы в очередной раз пропесочить непутёвого. Обратно в комнату возвращались они вместе. Как только небо едва заметно посветлело на востоке, тварь тут же исчезла. Не растворилась даже — её как будто стёрло что-то из реальности!

Четырёх часов Валерке вполне хватило, чтобы немного поспать и прийти в себя, после чего они с Алисой направились в психбольницу. Точнее, в заброшенный корпус, в котором гнездилась навья. И не просто так, а вооружённые теми ингредиентами и приспособлениями, которые Алиса, оказывается, всю ночь готовила. Девчонка вовсе не спала, как думал Птицын. Напротив, она нашла в подвале лабораторию колдуна, в которой нашлось ну очень много всего, в том числе и освящённая соль вперемежку с золой, берёзовые ветки с вырезанными на них специальными символами, святую воду, и много чего ещё. Птицыну девчонка вручила два кастета с серебряными шипами. Шипы она сама выплавила в тигле из купленных Птицыным цепочек. Оружие получилось кривоватое, но ухватистое. Да и выглядело довольно угрожающе. Парень только тогда заметил, что у неё все руки в бинтах: оборотни серебро не любят, оно их ранит и оставляет ожоги. Птицын обнял девчонку, покрутил вокруг себя и даже подбросил от восторга — так ему понравились эти кастеты.