Закон Мерфи (СИ) - Сазонов Михаил - Страница 6

— Директор, Господа ученики — поочередном кивнул он нам — я принимаю на себя обязанности судьи…

— Занимайтесь, господин Бредечевский — только и произнес директор, уходя со стадиона.

И дальше наступила пауза. Мы стояли и молчали, пока директор не добрался до своего места. И лишь после этого Бредечевский снова зачитал нам правила. И развел нас в разные стороны. Похоже, к этому времени мой соперник полностью восстановился. Я смог восстановить дыхание, хотя организм заметно устал. Ну что же, раунд второй… Поехали!

Глава 4 — Второй раунд

Артур

На этом отчет закончился, бой начался на дистанции в шестьдесят метров между нами. Мой соперник находился в центре своей ледяной лужи. А я в окружении ловушек со стороны, откуда атаковал ранее. Конечно, даже для самого последнего дауна — несправедливость была видна не вооруженным взглядом. Но спорить я не стал. Смысл? Все равно урою, как бы он не крутился. Будет отличное доказательство, что сила в правде! Осталось дело за малым — надо воплотить планы в реальность.

Услышав команду к началу поединка, я сразу оттолкнулся и сделал прыжок вправо с переходов в кувырок. И вовремя. Ударь я вперед, то было бы не приятно. В то место, где я только что стоял пролетел целый рой ледяных сосулек.

— Ты что решил превратить меня в ежика? — пробубнил я себе под нос, забывшись про особенность местной арены. В результате чего мой голос разлетелся по арене.

— Хватит бегать, как трус. Или ты правду по углам ищешь? — со смехом произнес Алексей, посылая в меня новый рой осколков.

— Посмотрю, как ты поболтаешь в виде отбивной — в этот раз мне пришлось упасть на землю, пропуская веер осколков над собой. А потом рванул вперед с низкого старта.

Что-то болтал ведущий, но я не вслушивался, как привычно отстранивших от лишних раздражителей. И полностью сосредоточившись на бое. Мне приходилось прикладывать при каждом рывке изрядную долю морально волевых усилий. Тело устало — было просто деревянным и приходилось преодолевать его сопротивление, чтобы избежать очередной атаки противника. Понимая, что время играет на руку моего противника, пришлось идти вперед, пытаясь минимизировать урон от обстрела и не подставляться под особо опасные удары. И все было хорошо, как в прошлый раз малыми вспышками из ног получалось сокращать дистанцию. Но похоже мой противник сделал выводы из моего прошлого прорыва. Стоило мне сократить дистанцию до двадцати метров, как при очередном рывке меня ждал неприятный сюрприз.

Я уже сделал очередной рывок, создавая под ногой огненный шаг, но… на встречу мне резко выросли полноценные копья. Я чувствовал себя, как в замедленной съемке. Видел как они приближаются ко мне и ударяют в грудь. От удара меня отшвырнуло назад. Он был такой силой, словно меня в грудь ударил боец в силовом доспехе. Вспышка из ног сработала слишком поздно, по сути в молоко. Я чувствовал страшную боль транслируемую моим тотемом. Мое нутро словно сдавили ледяными тисками. Не вдохнуть не выдохнуть. Я не помню, как приземлился. Очнулся я от дикой боли из-за воткнувшихся в мою спину сосулек. Тело отказывалось мне подчиняться. Сосредоточившись, я смог дотянуться до тотема. Почувствовал, что ему до сих пор больно. Но… ответ пришел, я словно в живую услышал его рык, полный боли и гнева. Послышался хруст льда и мое тело покрыл доспех. Я терпя страшную боль тела, напрягая волей каждую мышцу тела, тяжело встал. Пошатываясь, сделал первый шаг и окинул мутным взглядом ледяную поляну. Ко мне не спеша приближался мой соперник с отвратительной улыбкой на лице. Похоже он уже не считает меня за соперника и желает поглумится. Что же, я бы себя в таком состоянии тоже не считал за соперника. Вот только глумится не стал бы. Лучше бы просто дал добивающий и все. Это не только неэтично, но и опасно. Раненный зверь, как известно, в разы опаснее. Я почувствовал, как что-то теплое текло у меня по спине. Похоже, я ранен куда серьезнее, чем хотелось бы, но судья не торопился прерывать бой.

Вот и не надо… Я еще не проиграл — подумал я и пустил практически всю силу в руку, готовясь сделать концентрированный выброс силы при ударе. Так как делал это из ноги, но куда сильнее. У меня должно получится… просто должно. Я словно услышал одобрительный рык от своей гориллы и удвоил усилия. Энергии осталось очень мало. И я готовился потратить её на один единственный удар. Все или ничего!

Мои ноги начал сковывать лед. С усилием получилось отодрать подошвы доспеха от льда и начать идти вперед. Каждый шаг сопровождался болью в мышцах. Когда я уже хотел было рвануть на противника, вокруг меня выросли копья, что уперлись в доспех. А ноги начал сковывать лед. Вот между нами пять метров, четыре, три… противник остановился, посмотрел на меня, хмыкнул и махнул рукой. Время тянулось словно кисель. Повинуясь жесту моего врага, копья резко стали увеличиваться, стараясь пробить меня с разных сторон в районе пупка. Но даже если после такого можно выжить… Масса неприятных ощущений будет мне обеспечена. А то, что доспех не выдержит подобного издевательства я осознавал предельно ясно. Не думаю, что он сильно глупее меня. Тем более, что он дитя местной планеты и должен был это понимать…

Решение пришло мгновенно. Остаток энергии, который я оставил, практически весь пошел в ноги, создавая взрыв— толчок. Выплеск энергии через ноги разрушил ледяные оковы, я оттолкнулся. Связь с Тотемным доспехом — держались на честном слове и нашем общем гневе. Я четко видел, как шокировано раскрылись глаза моего врага. А потом он потонул в очередной голубой вспышки. Выплеснул энергию. Щедро, очень щедро. Но поздно, я был рядом, летя ему в грудь. Подчиняясь неким инстинктам, я активировал собранную в кулаке энергию и махнул рукой. Раздался хлопок, шипение и меня отбросило в сторону.

Когда я открыл глаза, первое что я увидел — это снег и туман. Сначала я подумал, что окочурился. Но потом пришла БОЛЬ. Горело все тело, словно его окунули в кипяток. Слезились глаза. Жгло лицо. При этом помимо боли я ничего не чувствовал. Словно все, что не болело — онемело. Преодолевая боль, я поднес к глазам свою руку и обнаружил на ней наледь. Встряхнув головой, отчего ее прострелило сильнейшей вспышкой боли и подавив желание опорожнить желудок, я встал. Сначала на корячки, а потом преодолевая себя — на ноги. Кто-то что-то кричал, вниз бежали люди в белых халатах. Рядом стоял шокированный наш классный руководитель. А неподалеку от меня валялся мой враг. Валялся он в луже собственной крови, которая натекла из отсутствующей части нижней челюсти. Но судя по всему, он был еще жив. Его грудь не равномерно вздымалась. Я сжал кулаки и осмотрелся по сторонам. Я победил, не смотря на все — я победил! Я выполнил свою задачу, твою дивизию!

— Даааааа!!!! — вырвался крик-рев из моего горла, который тут же разлетелся по всей арене. И арена мне ответила торжествующим ревом. В рот попала кровь из лопнувших от холода губ. Но не смотря на свое состояния, я был доволен. Поняв, что моя миссия выполнена, я наконец дал себе отдохнуть и рухнул на принесенные докторами носилки.

Глава 5 — На трибунах

ВладЯ зашел на трибуны как раз в тот момент, когда происходила смена судьи. Почему она произошла, мне было не особо понятно. Видимо что-то упустил. Но смена судьи на Бредечевского — определенно плохо. Увы, вмешаться и как-то помочь в этой ситуации я не мог. Даже, если бы я что-то придумал… я просто не успел. Поэтому мне не оставалось ничего иного, как болеть и ждать победы брата. В чем-чем, а в победе я его уверен. И когда увидел небольшую букмекерскую контору, не минуты не раздумывал, выложив все наличные средства, поставив на победу брата. И скоро, судя по коэффициенту, моя тысяча должна была превратиться в четыре.

— Эх, жаль мы об этом сразу не знали. Могли бы на ставках во всех боях поднять хорошие деньги — недовольно пробубнил я сам себе под нос, ища место. Бой пока не начался, так что мне не приходилось спешить. Однако место никак не находилось. Создавалось ощущение, что тут все битком забито. Удача была не на моей стороне. Когда у меня уже начали закрадываться мысли, что бы пойти поискать места среди железных, я увидел машущего мне Якова. — Что же, это к лучшему — подумал я и стал пробираться к Кислевскому. Он сидел в самом центре трибун, но вот чудо, места возле него были свободны. Словно… Словно его избегали?