Закон Мерфи (СИ) - Сазонов Михаил - Страница 46

Глава 32 — Интерлюдия (Елена)

Елена задумчиво шла вдоль залитой лучами закатного солнца террасы родительского поместья. Лёгкий приятный ветер играл с её волосами. В этот день у девушки было особенное настроение, связанное с прекрасной погодой, которая в свою очередь давала возможность вот так спокойно пройтись по всей усадьбе. Она, кажется, делала уже двадцатый круг и каждый раз разглядывала что-то новое для себя во всем этом сочетании красоты, монументальности и тёплой погоды.

Поместье давно уже превратилось в старинный особняк, какие только бывают описаны в классических романах про любовь. Его каменные стены и высокие своды стали вместилищем переживаний девушки, и охраняли их на протяжении того времени, пока она себя помнит. Дом же был выстроен в три этажа и закован в серую отделку, которая, казалось, была совсем не примечательна. Но находившиеся на нем различного рода завитки, ордеры, колонны с каннелюрами и другие прекрасные проявления архитектурного мастерства делали поместье выделяющимся среди всех остальных.

Она думала над тем, какое всё-таки пошить платье ко дню рождения подруги. Её всегда манило сочетание золота и ярко-красного цвета, но она совсем не понимала, какой крой она хочет. Может, обычное без лишних деталей? Или пышное с большим количеством украшений, чтобы подчеркнуть свой статус? Она остановилась. На перила села и звонко щебетала необычного окраса маленькая птичка.

«А что, если сделать его синим? Это благородный цвет. Да и многие знакомые выберут себе что-нибудь эдакое» — подумала она, наблюдая за тем, как птичка резво прыгала по перилам.

Елена взглянула на своё платье, в котором она решилась прогуляться по поместью. Оно было ничем не примечательно и всегда использовалось только дома. Несмотря на то, что она привыкла часто их менять, примеряя каждый раз что-нибудь новое, это служило ей уже больше года и очень нравилось. Простота и минимализм — путь к эстетичному образу, но высокое положение её рода не позволяло выглядеть ей в обществе так, как хотелось бы самой Елене.

Вдруг птичка упорхнула. Елена подняла голову, сначала посмотрев на розово-багровое небо, а потом и на потолок, который располагался на старинных колоннах. Они в своё лучшее время сражали наповал своей ослепительной белизной, сейчас же, покрывшись слоем въедливой пыли и вьющимися растениями, они стали придавать шарма этому месту намного больше. Что она там хотела увидеть, она не знала, может быть, ответ на волнующий девичий разум вопрос. Она, тяжело вздохнув, опустила голову и пошла дальше по направлению к входной двери.

«Там будет и эта… Противная завистливая представительница рода Орловых» — на этой мысли она поморщилась от отвращения.

«Наверняка она потом снова будет распускать сплетни про каждую, судя по нарядам и внешнему виду, как было в прошлый раз… Так, нужно сосредоточиться на том, что может выгодно подчеркнуть мою внешность и утереть ей нос» — Елена ухмыльнулась и остановилась у двери.

В её голове мелькнул образ платья, которое могло бы ей подойти, но она не уловила его, и он сменился другим. Потом третьим, после всё начало смешиваться между собой и появлялись совсем дурацкие и непонятные образы. Елена помотала головой, будто пытаясь вытряхнуть все мысли из своей головы.

Она бросила последний раз взгляд в сад вокруг поместья. Розы, лилии, астры выглядели ещё более хрупкими и утонченными в алых отблесках солнца. Их аромат долетал до террасы через весь цветник.

«Да, и духи подходящие, точно…» — Елена обернулась к двери.

Немного приоткрыв её, она попала в такой же длинный и широкий, как терраса, коридор дома. Чтобы попасть к себе в комнату, как она планировала, и записать все свои соображения по поводу наряда, нужно было пройти в левое крыло дома через этот коридор. Чтобы попасть к отцу, нужно было пойти в правое крыло и подняться на третий этаж. Комнат, что на первом, что на втором и третьих этажах было большое количество и очень легко можно было запутаться во всём этом многообразии.

Комната же Елены была всего на втором этаже, на первом была пара кабинетов братьев, а все остальные комнаты были, как гостиные. Ещё на втором этаже было несколько личных комнат её братьев, а на третьем самым главным был кабинет отца, а также их с матерью личная комната. Большая семья могла позволить себе пару десятков разных комнат, даже если они и не очень-то были нужны.

По бокам на стенах горел свет, освещая дорожку, покрытую ковром. Елена вошла и тут же закрыла за собой дверь. Одна из комнат, находившаяся в продолжении коридора, была приоткрыта и источала небольшую полоску света. Витая в своих размышлениях, девушка не сразу заметила свет и то, что дверь была открыта. Пройдя через половину помещения, она остановилась прямо перед чертой света. Из комнаты был слышен чей-то разговор. Вероятно, те, кто в ней находился не стали заботиться о конфиденциальности своего разговора и не закрыли дверь плотно. Теперь же свидетелем диалога, как поняла Елена, своего брата и отца стала и она.

Брат что-то рассказывал, отец прерывал его своим громким голосом. Елена решила, что никто не догадается о её присутствии, поэтому она аккуратно приблизилась к двери, так, чтобы всё можно было услышать получше.

Горецкий ходил по комнате вокруг своего отца, сидящего в кресле, и рассказывал подробности беседы с братьями. В комнате стояли два больших книжных шкафа, прям за рабочим столом брата, сам стол был большим, сделанный по заказу из дуба. В комнате горела всего половина ламп, создавая загадочную атмосферу. Наверняка, так и было задумано братом. А может, он просто надеялся, что никто не заметит, что в комнате кто-то есть и горит свет? Это настораживало ещё больше, что может быть за важный разговор между ними?

Хоть отец очень часто заходил к её братьям и любил пообсуждать с ними самые разные темы и дела, Елена будто почувствовала, что этот диалог был не просто так, на это намекал и тон беседы отца с братом. Через минуту Елена поняла, что предчувствие её не подвело.

— Отец, эти Артур и Влад вполне толковые парни. Наше с ними общение, в особенности с Артуром, — он улыбнулся, — прошло очень даже гладко и конструктивно. Хочу сказать, что выдержка у них что надо. Братья весьма умны и этого сложно не заметить.

Он обратил внимание на отца, тот только снисходительно ухмыльнулся и помахал рукой.

— Да ладно тебе, чего ты так скептично настроен? Больше того, я считаю, что они стали бы отличными друзьями и надёжными союзниками, если бы…

— Если бы их не истребляли, — резко прервал рассказ брата отец, — да, может у нас и есть перед ними долг, но мы его отдадим, это абсолютно точно.

Елена, услышав имя Артура, практически прижалась к дверному проему, пытаясь жадно уловить всё, что о нём будут говорить брат и отец. Наряды и остальные женские дела перестали её волновать в этот момент.

— Тебе тоже не стоит лишний раз с ними водить общение. Особенно не по важным делам, а по личному желанию, — продолжал отец. — Мне и так кидали намёки другие стороны о нежелательности сближения с их родом. Это может иметь не очень благоприятные последствия для нас.

Горецкий остановился напротив отца и сложил руки на груди:

— Но сестра будет расстроена… Мы же не можем запретить ей чувствовать.

— Переживёт, это для её же блага. Ты должен понимать это, как будущий глава рода, а не пытаться идти на компромисс с тем, что будет только обузой, — отрезал отец.

— Я должен это понимать, как… — Горецкий посмотрел на отца с недоверием.

Чувства собственной дочери, конечно, имели для него значение, но, когда на кону стоит престиж собственной семьи, нет, не только семьи, но собственного рода, который создавал себя на протяжении многих поколений, задумываться о сентиментальностях было непозволительно. Он мог надеяться только на то, что Елена всё поймёт и сама сможет определить верные приоритеты, иначе…

Отец встал, подошёл к сыну и приобнял его одной рукой: