Чужие степи — Оффлайн (СИ) - Ветров Клим - Страница 77

Время почти десять, а стемнеет чуть позже одиннадцати. Значит через час нужно выдвигаться обратно. Может мужиков сразу отправить, а самому потом тихонько пешком уйти? Отсюда до крайних домов не больше трех кварталов, вполне нормальное расстояние, можно и прогуляться, ничего страшного...

Так, стоп. — сказал я сам себе. — А если это ловушка, и она специально всё разыграла? Я упомянул караванщиков, и она таким образом решила заманить меня? Нет, бред. Будь так, способ назначения свидания уж больно странный. Шепнула бы тихонечко, так мол и так, «приходи ка милый вечерком на сеновал. На звёзды глядеть будем.»

Так что зуб даю — девчонка что-то заметила, точнее кого-то. Я снова осторожно оглянулся. — Никого.

— Эх... Сейчас бы пивка бутылочку, и на боковую... — мечтательно протянул Леонид, когда мы подошли к машинам.

— Всё нормально Мишаня?

Оба «буханочника» сидели в тени уаза на раскладных стульях, и тихонько кимарили. Ну а что, вечер, жара спала, ветерок подул, самое отдыхать.

— Да вроде... — снимая надвинутую на глаза кепку, ответил тот.

— А ты Володь как? Живой?

Владимир, — второй водитель буханки, молодой парень лет двадцати пяти, обычно отмалчивался, казалось что он и говорить то не умеет. Вот и сейчас, вздохнул и пожал плечами, сопроводив сей жест скучающим выражением лица. Мол чего спрашиваешь, если и сам все видишь.

Раньше я с ним не сталкивался, так, может походя где, но перед тем как набирали участников экспедиции, краем уха услышал фамилию, — Давыдов. Подумал ещё, не Денис ли? Но оказалось Володя. Родился он в станице, потом с родителями уезжал на север, на заработки, годам к пятнадцати вернулся, доучился, отслужил в армии и пошел служить во вневедомственную охрану. Параллельно держал большое хозяйство: быки, свиньи. Когда перенесло, быков порезал на мясо, недостатка в котором и так не было, свиней парочку оставил на племя. Женат, жена работает в школе, воспитывает маленькую дочь. Все это пересказал Леонид пока ехали. Как он сказал — «для общего развития».

— Я вот чего хочу предложить, — усаживаясь на свободный стульчик, я поставил сумку с автоматами на землю.

— Пожрать? — оживился Леонид, повторяя за мной проделанные манипуляции.

— И это тоже Лёня, но сейчас о другом. — я поднялся, и облокотившись о машину, всмотрелся в отражение тонированного стекла.

Не доходя до нашей стоянки, на углу дома скучал толстяк с кувшином, и оказаться здесь случайно он определенно не мог.

— Кажется хвостик нарисовался... Только не делайте резких движений, — предупреждая необдуманные порывы товарищей, предупредил я. — Пусть думает что он как ниндзя, и мы его не видим.

Мужики всё поняли, и не спеша принялись накрывать на стол, главным украшением которого был свежекупленный каравай. Весь резать не стали, каждому досталось лишь по кусочку, но после нескольких месяцев бесхлебья и это сочли едва ли не манной небесной.

— Я сейчас уйду, а вы краем глаза поглядите, пойдет он следом, или не пойдёт. Это понятно?

Все покивали, и я продолжил.

— За мной выдвинется Леонид, куда-нибудь недалеко, хоть до крайнего магазинчика, а вы, я глянул на Мишаню, внимательно проверите, может ещё кто-то обнаружится. Потом мы вернёмся и решим что делать дальше.

Первой мыслью было поймать толстяка и побеседовать, но во-первых, после такой беседы его пришлось бы убрать, а во-вторых его исчезновение всё равно бы списали на нас. А вот снять его с хвоста стоило, ведь скорее всего о нём и предупреждала нас Лиза.

Так что наскоро перекусив, я направился на рынок, дошёл примерно до середины, и сделав вид что забыл что-то, развернулся обратно. Толстяк моментально скрылся.

— Кроме толстого никого нет. — отчитался Мишаня.

— Ты уверен? Темнеет всё-таки.

— На глаза не жалуюсь. Ни за тобой, ни за Леонидом никого не было.

— Это хорошо. Тогда сейчас делаем так.

И я, очень подробно, стараясь ничего не упустить, донес до каждого члена команды его роль в предстоящем деле.

Оно в принципе и не сложно. Сделав вид что иду спать, я незаметно покину стоянку, а задача моих спутников не допустить чтобы толстяк пошёл следом.

Все всё поняли, дважды повторять не пришлось.

И дождавшись когда начнет совсем смеркаться, я открыл дверь буханки и зевая во весь рот, залез внутрь, но задерживаться не стал, и через другую дверь, водительскую, аккуратно вылез наружу.

Дальше небольшая пробежка на полусогнутых, кружок вокруг полуразрушенного дома за пределами площади, и вот я уже снова на рынке.

Совсем стемнело, но народу не убавилось, повсюду зажигались лампочки, базар продолжал жить.

Пройдя по противоположному от стоянки краю, я вышел к магазинчику Лизы. Свет на крыльце не горел, и покрутившись вокруг ещё какое-то время, я украдкой, сбоку, подошел к двери.

Не заперто. Это хорошо что не пришлось стучать, мало ли кто тут еще бродит. Вот только почему так темно? Не может же быть что все спят? Или вышли куда-то?

Не зажигая фонарь я на ощупь прокрался вдоль витрин, и остановившись перед столом — его я не видел, ориентировался по памяти, прислушался.

Полнейшая тишина. Минута, другая. Никаких признаков жизни.

Ждать надоело, и я достал сотовый. Экраном подсвечу.

Включил, развернул от себя и медленно провёл вокруг. Света мало, но хоть прямо перед собой что-то видно. Откинул стойку, и оказавшись по ту сторону витрины снова замер.

— Есть тут кто? — тихонько позвал я. — Хозяева...

Так, где-то впереди должна быть дверь в подсобку. Снова свечу телефоном. Дверь заперта, но стоит посильнее нажать, как она поддаётся, и со скрипом уходит внутрь.

— Эй... Люди... — шепчу я, и невзирая на внезапно возникшую тревогу, вращаю по сторонам телефоном и упорно иду вперёд.

— Что за черт... — нога упирается во что-то не твердое, но громоздкое. Свечу вниз и едва не выпускаю телефон из рук. На полу лежит человек. И судя по расползшейся возле головы кровавой луже — в тусклом свете смартфона она кажется чёрной, — человек этот безнадежно мертв.

Приседаю и освещая лицо, вглядываюсь. Это отец Лизы. Уже не таясь включаю фонарик, и почти сразу нахожу и её саму, — она так же мертва.

Как они убиты, непонятно, разглядывать некогда, и выключая фонарик я быстро пробираюсь наружу.

Никого. — Вдох-выдох. Главное не дёргаться. Иду тем же путем что и пришёл — в обход. Народу вокруг всё так же много, фонарей прибавилось, видимость почти как днём. Кто-то торгует, кто-то болтает, многие выпивают. Стараюсь идти уверенно и не спеша, то и дело поглядываю по сторонам. Мысли сплошь нехорошие. Самое дельное что приходит в голову — как можно быстрее свалить отсюда.

Подхожу к стоянке со стороны наблюдательного поста толстяка. Тут темно, но его силуэт отчетливо виден. Оглядываюсь по сторонам, вроде доска валяется. Поднимаю, прикидываю в руках — тяжёлый брусок. Бесшумно подкрадываюсь, и со всей силы бью шпиона по голове. Не убью — хорошо, убью — тоже не страшно. Главное побыстрее убраться отсюда.

Толстяк охает, и грузно плюхается наземь.

Обыскиваю. Забираю пистолет, складной нож, пачку сигарет.

Откатываю его в сторону, мало ли пойдет кто, и аккуратно запинув брусок подальше, спокойно подхожу к мужикам.

Никто не спит. В двух словах пересказываю свои приключения, и коротко посовещавшись мы решаем что толстяка надо забирать с собой. Одно дело он просто исчезнет, и совсем другое если найдут его труп возле нашей стоянки.

Мишаня с Леонидом идут за телом, а мы с Володей не спеша собираем вещи. Людей рядом нет, ближайшая компания расположилась метрах в сорока. Но они или спят, или ещё не вернулись с площади.

Едва успеваем собрать пожитки, как ребята притаскивают толстяка. Он жив, но приложил я его знатно, волосы слиплись от крови, на лице большой кровоподтек — видимо ударился когда падал.

Грузим его в Зяму — в буханке места мало, всё занято бочками, и расходимся по машинам.