Поступь Слейпнира: Поступь Слейпнира. Варвар для особых поручений - Трофимов Ерофей - Страница 33

Яростно ударив кулаком по воде, Налунга выскочила из ванной и, как была, голышом, понеслась в свою спальню. Влетев туда, словно ураган, она с размаху ударила в малый гонг и приказала немедленно привести всех воевод. Спустя час все оставшиеся в живых командиры распростёрлись ниц перед своей королевой.

Набросив на плечи отрез шёлка, Налунга небрежно завернулась в него и, усевшись в резное кресло, мрачно спросила:

– Как случилось, что у границы моего королевства стоит армия людоедов, а мне никто не доложил об этом?

– Прости, госпожа, но мы сами узнали об этом только утром, а ты приказала не беспокоить тебя, – собравшись с духом, ответил один из воевод, не поднимая головы от пола.

Чуть не взвыв от злости, Налунга взяла себя в руки и, помолчав, задала следующий вопрос:

– Что вы собираетесь делать?

– Мы, госпожа?! – от удивления воеводы подняли головы.

– А кто здесь воеводы? Вы или я? – вопросом на вопрос ответила Налунга.

– Но ты сама всегда говорила, что мы обязаны делать только то, что прикажет нам наша королева, – пролепетал воевода, осмелившийся ответить на вопрос первым.

– А теперь настало время задуматься вам самим, – нашлась девушка. – Я слушаю вас.

– Для большого сражения у нас не хватает воинов. Всё, что мы можем сделать при таком соотношении сил, это вый ти на границу и умереть, – вздохнул в ответ всё тот же воевода.

– Вы знаете, чего именно они хотят? – задумчиво спросила Налунга.

– Требуют вернуть им захваченных девушек и, прости, госпожа, твою голову.

– Хотелось бы знать, зачем им моя голова. Я же предупреждала всех ваших болванов – людоедов не трогать, – зашипела Налунга, в ярости пристукнув кулаком по подлокотнику кресла.

– Они поняли, кого схватили, только когда притащили девчонок в загоны.

– Ты знаешь, кто это был? – моментально вскинулась королева.

– Да.

– Немедленно схватить их. Найти девчонок и вместе с виновниками отвести к границе. Ты сам пойдёшь туда и расскажешь масаям о моём запрете. Сможешь уладить это дело – станешь главным воеводой, – объявила Налунга, ткнув пальцем в проявившего себя воина. – Все остальные, соберите солдат и каждому из них, слышите вы, каждому объясните, что людоедов трогать нельзя.

Воеводы поднялись и, не разгибаясь, задом вы шли из комнаты. С довольным видом пройдясь по залу, Налунга мысленно похвалила себя за удачное решение проблемы. Но едва подойдя к окну, она вдруг поняла, что что-то не так. Где-то недалеко творилось чёрное колдовство.

Кто-то очень сильный и знающий призывал на помощь тёмных духов, приказывая им вселить в воинов безумство и жажду крови. Такое заклинание было под силу только очень знающему колдуну, и Налунга могла назвать лишь одного адепта чёрного искусства, способного на это. Её учитель и воспитатель, старый Нгусу. Только он мог вот так, играючи, повелевать духами и отдавать им приказы.

Но зачем старому колдуну устраивать бойню в собственной стране? Чего он добивается? Чувствуя, как на её роскошном теле дыбом стают все волоски, девушка сломя голову кинулась в свои тайные покои. Туда, где она проводила не самые важные ритуалы и узнавала интересующие её тайны.

Северяне избавились от части рабов и купеческого карака в порту Гизы, продав их нескольким работорговцам. Основательно пополнив свои золотые запасы, они собирались уже отправляться дальше, когда на причале вдруг появился странный человек.

Среднего роста, худой, словно измождённый, с лысой, как колено, головой и удивительно волосатыми руками и ногами. Хрящеватый нос разделял его лицо на две половины, словно лезвие секиры. Тонкие бескровные губы кривились в ехидной усмешке, и глаза неопределённого цвета беспокойно перебегали с предмета на предмет, как будто их обладатель никак не мог сосредоточиться на одном объекте или что-то искал.

Подойдя к сходням, человек негромко окликнул стоявшего в карауле Свена и попросил его позвать капитана. Удивлённо покосившись на пришельца, парень толкнул ногой своего приятеля Сигурда и, не оглядываясь, громко сказал на родном языке:

– Скажи капитану, что его тут какой-то мозгляк ищет.

Проходивший мимо сходен Вадим, недолго думая, отвесил ему увесистый подзатыльник. Охнув от не ожиданности, парень вскочил на ноги и возмущённо завопил:

– За что?

– За длинный язык. Научись говорить только то, что нужно, а не то, что тебе в дурную голову взбрело.

– Он же ни слова не понимает по-нашему, – попытался возразить Свен.

– Тот копчёный в городе черепов тоже не должен был по-нашему понимать, а лопотал так, что тебе позавидовать впору. Кому в голову придёт, что это бывший раб и долго жил в Нордхейме?

Не ожидавший такого ответа парень задумался и, бросив на пришельца быстрый взгляд, молча опустился на своё место. Слышавший их разговор капитан одобрительно кивнул Вадиму и, подойдя к сходням, молча указал ему на берег. Сообразив, что приглашён принять участие в разговоре, Вадим спустился следом за ним на пирс и, встав плечом к плечу с капитаном, вопросительно уставился на посетителя.

– Во всех портовых харчевнях говорят, что на вашем корабле есть две дюжины роскошных девчонок. Я готов купить их у вас за хорошую цену, – с ходу взял быка за рога лысый.

– Это не рабыни, и они не продаются, – ответил Вадим раньше капитана.

– Сегодня не рабыни, а завтра вполне могут стать ими, – усмехнулся человек.

– Слушай, друг, забудь про этих девчонок, если не хочешь нажить себе неприятностей. Эти девушки не для продажи, – решительно продолжил разговор Вадим, не давая Свейну открыть рот.

– Что-то я не пойму, кто из вас капитан? – неожиданно усмехнулся лысый.

– Капитан я, но всё, что касается торговли, решает он, – вышел из положения Свейн.

– Как такое может быть? Я слышал, что ваши ярлы всегда всё решают сами, – не унимался купец.

– Решаем. Но он – книгочей, а значит, в таких делах разбирается лучше, – пожал плечами капитан. – И если он говорит, что не продаёт, значит, так и есть.

– Подумайте, я дам хорошую цену, – снова завёл свою волынку купец.

– Слушай меня внимательно, лысый, – ответил Вадим, теряя терпение, и схватил купца за шиворот. – Это девушки, а не рабыни, и они не продаются. Запо мни это сам и передай другим. И если ко мне сунется кто-то ещё с таким предложением, сброшу его с пирса.

Чувствуя, что его ноги отрываются от досок, купец заметно побледнел и быстро ответил:

– Я понял тебя, отважный воин. Я всё понял. Девчонки не продаются. Поставь меня на землю, и я пойду своей дорогой.

Отпустив воротник шёлковой туники, Вадим мрачно посмотрел купцу в глаза неопределённого цвета и, поднеся к носу свой жилистый кулак с ороговевшими костяшками ударных пальцев, прошипел:

– Вздумаешь украсть их, найду и повешу на собственных кишках.

С уважением покосившись на кулак, купец судорожно сглотнул и, развернувшись, отправился восвояси. Проводив его долгим взглядом, Вадим задумчиво качнулся на каблуках, развернулся и поднялся на корабль. Первым, кто встретил его у сходней, был Свейн. Бросив быстрый взгляд на болтавших о чём-то девушек, он тихо спросил:

– Что ты собираешься с ними делать?

– Понятия не имею, – откровенно признался Вадим.

– Тогда зачем ты тащишь их с нами?

– Затем, что не знаю, куда их девать. Но продавать их я не позволю. Пойми, капитан, они сами, по своей воле отправились с нами только затем, чтобы спастись от мести своей королевы. И мы просто не можем обречь их на рабскую жизнь.

– Не ори, я не глухой, – вяло огрызнулся Свейн. – Я всё это знаю и могу тебя понять. Но и ты меня пойми. Девчонки молодые, красивые. А наши головорезы баб уже почти полгода не видели. Думаешь, я не вижу, как эти бандиты на них сморят. Всю палубу слюной залили. А не трогают только потому, что считают их твоими.

– Как моими? – растерялся Вадим.

– Вот так. В общем, думай, книгочей. Думай, куда их девать.

– Давай довезём до Византии, а там видно будет, – вздохнул Вадим.