Я вам не Сталин! Я хуже. Часть1: Перезагрузка системы (СИ) - Зеленин Сергей - Страница 23

Гэбист с совершено трезвыми глазами:

- Как же, вашими словами: «значит, ещё будет», Иосиф Виссарионович - если товарища Сталина с нами уже нет?

Большим пальцем указывая на «персону» на стене:

- На товарище Сталине свет клином не сошёлся, понимаете? Это всего лишь портрет на стене: повесьте вместо него другой и, ровным счётом ничего не изменится.

Тот, слегка вдарив кулаком по столу:

- Ошибаетесь, товарищ… Не знаю, как вас там.

- Нет, не ошибаюсь! Как прижмёт от слова «конкретно» - про чёрта рогатого вспомнишь, не токмо про Христа.

- Вот именно, что про чёрта…

Улыбаюсь слегка по-идиотски:

- Время покажет, про каких чертей вспомнят в Политбюро - когда немецкие танки подкатят к Кремлю. Недолго уже ждать осталось.

- И Вы так спокойно об этом рассуждаете?!

- А что не так? Я знаю, что «дело наше правое, враг будет разбит», так почему бы мне спокойно не порассуждать?

Тот не нашёлся, что ответить и, в свою очередь я, прошерстив всю имеющуюся инфу про него:

- А чего это у Вас, Петр Евдокимович, такое трепетное отношение к Православной религии? Вроде бы как капитан госбезопасности, герой пограничник – если «Вики» не врёт…

- Я родился в Саратове в семье потомственного священнослужителя и, до того как стать «героем-пограничником» - ещё мальцом прислуживал в православных храмах…

- Ах вот оно что… Как интересная биография!

Разливаю по стопкам:

- Ну… За веру!

Выпив, крякнув – «крепка ещё Советская Власть!», замечаю:

- Что закусь практически на нуле… Николай Сидорович: Вы ближе к телефону – распорядитесь там насчёт холодных закусок.

Показывая на изрядно опустевшую стеклотару:

- И это… Повторить!

- Может, Вам уже достаточно?

- Чё? Распустились здесь без меня, пАнимаешь… Я требую продолжения банкета!

Власик подошёл к телефону, взял трубку и через минуту:

- Что-то не отвечает… Пойду сам схожу.

Когда он вышел, вопрос задал Виноградов:

- А скажите мне… Хм, гкхм… Иосиф Виссарионович, коммунизм то хоть построили? Что-то Вы как-то очень ловко избегаете этой темы…

Я с энтузиазмом:

- «Коммунизм»? Конечно, построили…!

После воистину театральной паузы:

- …Вот только не для всех. Не для того, для кого обещали построить – трудящихся, стало быть.

- А для кого тогда?

- «Для кого», спрашиваете? Счас…

В «той жизни» я отличался завидным здоровьем и, даже в шестьдесят лет мог засадить литр водки (под хорошую закусь, конечно) и даже не шатнуться после этого.

Но видать организм Реципиента был непривычен к столь крепким напиткам и, стал быстро «косеть». Поэтому против своей воли, я заплетающимся языком понёс про события, что случилось в стране после смерти Сталина.

Пропустивший мой краткий доклад про XX партсъезд вернувшийся Власик стоя выслушал про коммунизм для партноменклатуры в «эпоху Застоя», про Перестройку и наконец про распад СССР и, в сердцах воскликнул:

- Так вот для чего они это всё затеяли!

Пожав плечами:

- Скорей всего «они» затевали «это» не думая. Ибо, чтоб думать – мозги нужны, а у соратников Сталина их отродясь не было. Один лишь инстинкт доминирования, как у самцов горилл… Скажите, «сам таких выбирал»? Отвечу, что выбирает не руководитель, а «Система»! Система русской государственной бюрократии - сформировавшаяся ещё как бы не при Рюрике и доставшаяся большевикам вместе с другими «родимыми пятнами»… Так что там с салатиками и «догоняловом», Николай Сидорович?

- Говорят, что «Ацецили» должен полчаса настояться…

- Из чего он хоть? А то у меня была аллергия на грибы, которыми меня пыталась отравить моя вторая «бывшая»… Вдруг, это чисто психологическое?

Тот вспоминает:

- Куриное филе, баклажаны, болгарский перец, грецкие орехи… Нет, грибов в составе салата «Ацецили» нет.

- Годно! Тогда давайте ещё по соточке под «Боржоми», да товарищу Сталину пора посетить «удобства»… Ну… Чтоб нам всем не дожить до «Эпохи перемен»!

***

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Когда после посещения «удобств» выпили под «Ацецили» «за лося», Виноградов спросил про «личное»:

- Извините, Иосиф Виссарионович… Ваша «вторая бывшая», это кто?

- «Вторая бывшая»? «Бывшими» мы называем жён с которым развелись. А «вторая» - порядковый номер. Их у меня было четыре, помните? Наташа, Анжелика – ноги до ушей, Алиса с силиконовыми сиськами и ещё раз Наташа, вот с такой жоппой.

Слегка презрительно:

- Вы наверное, были ловелас? Соблазняете доверчивых женщин и бросаете?

Печально усмехаюсь:

- Да куда там мне с моим-то фейсом! Здесь я – рябой, а там был – вообще урод-уродом на рожу.

- Женщины в последнюю очередь смотр на красоту мужского лица.

- Согласен с вами на сто процентов, Док! Первую Наташку, признаюсь: да – соблазнил. Но бросила меня она, через три года убежав к одному барыге, челночившему в Китай. А вот следующие - уже сами соблазнили меня и, мне как честному человеку - пришлось на них жениться.

С крайне заинтересованным видом:

- Вы говорили, что ваша вторая «бывшая»… Так, что «с ногами» - пыталась Вас отравить…

Недоумеваю:

- Что Вас смущает, профессор? Алиса, так та вообще ко мне киллера подсылала. И если б не пацаны, я б к вам… Ещё бы до Революции «попал» – прямо в сибирскую ссылку в Туруханский край.

У того, аж кусок куриного филе изо рта выпал:

- А я сперва подумал, это Вы так шутите.

- Да, какие там «шутки»… Последняя Наташка, так вообще - по судам решила затаскать, отняв всё нажитое непосильными трудами добро… Пришлось срочно овдоветь и, взять на воспитание единственную нажитую с четырьмя «бывшими» дочь. Ну и заодно изменить образ жизни - чтоб та не выросла такой же жадной стервой, как её мать.

- Вы её… убили?!

Обиженно:

- Почему я? Для таких дел специальные люди есть. Сам я, как из тюрьмы вышел – пальцем никого не тронул.

Вся компания разом выдохнула:

- Так Вы ещё и сидели…

В ответ показывая вилкой на стену:

- А чем я хуже него?

Виноградов кивнув:

- И то верно… А первых трёх «бывших»?

- Первую Наташку я просто нахер послал, когда она вернулась и типа: «Давай всё забудем и начнём жить сначала»… А Анжелику пацаны сами в асфальт закатали, пока я пребывал в коме под капельницей.

- Живую?!

- Сказать по правде не интересовался.

- А Алису?

- В тюрьме на собственных трусиках повесилась: у меня там кое-какие подвязки имелись.

Виноградова аж затрясло:

- Вы – страшный человек!

Показывая на портрет на стене:

- Даже страшнее, чем сам товарищ Сталин? Не думаю.

Наливаю по рюмкам:

- Ну… За любовь!

***

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

После того как выпили, Виноградов «ушёл в себя», а Косынкин спросил с оттенком брезгливости:

- Так Вы кем по профессии были, Иосиф Виссарионович? Неужто простой бандит?!

Слегка покачиваясь:

- Презираете, да?

Тот, не став кривить душой:

- Да, презираю!

- А зря… У каждого времени свои герои и свои парии: в моё время точно так же презирали вас – чекистов: как уже подобно вам вымерших – так и ныне здравствующих. А героями считали бандитов да валютных проституток. Про них фильмы снимали: «Бандитский Санкт-Петербург», «Интердевочка»… Ими мечтали стать мальчики и девочки – а вовсе не пограничниками и лётчицами, к примеру.

Тот, подумав:

- Возможно, Вы и правы… Расскажите, как Вы дошли до жизни такой?

Всем столом на меня с жадным любопытством уставились и, я не подкачал:

- Да, запросто! После института и полутора годов в армии, работал инженером в опытно-экспериментальном нашего машиностроительного и, уж было дослужился до замначальника цеха, как вдруг… Ну, я же уже рассказывал, да?

- Про Перестройку, распад Союза и эпоху рыночных реформ? Да, рассказывали.