Валерьянка. Успокою и упокою! (СИ) - Гольдман Сима - Страница 19

Из цветной бумаги я начала учить Валериана как делать гирлянды, нарезая на полоски и склеивая ее в цепочку. Не сразу, но он освоил. Было так необычно чему то учить великого ректора. 

Мы так увлеклись, что за окном была уже глубокая ночь, зато дом был украшен весь изнутри. По-над стенами по периметру свисали самодельные украшения. На некоторых цепях были фонарики. Скажем так, программу начальной школы по технологии я вспомнила.

- А еще нам нужна ёлка!

- Боги, женщина, угомони свои желания хотя бы на ночь, — Вал поднял руки вверх  сдаваясь, — Завтра поищем твою пушистую красавицу, а сейчас только спать.

В комнате было тепло и уютно. Пахло моим мужчиной. Я так привыкла  уже к этому, что ни за что не променяю его ни на кого. Воля Богов поначалу показалась мне диким фарсом, а сейчас, я начала понимать, что это и есть верный путь. И дело не в том, что Мотька смог меня убедить. Нет. Я смогла сама убедиться, что от судьбы не уйдешь. А Валериан и есть моя судьба.

Тихо скрипнула дверь.

- Не спишь?

- Нет, думаю.

Мужчина был одет по-домашнему. Простые широкие серые брюки и свободная рубашка с закатанными рукавами. 

Босые ноги скользили по полу бесшумно, словно кошачьи.

- Ты большая молодец. Оживила дух. Это тебе не поднять толпу скелетов из могил и не натравить их на каверзных студентов. Это уже серьезно. Но я хочу попросить, в следующий раз будь осторожнее. Это может плохо закончиться,  если ты не научишься думать, прежде чем говорить, а возможно и не думать о таком вовсе.

- Это все кулон из лепестков лонории. Тех, что кровавые.

- Я уже понял.

Он прилег рядом и обнял. Волна нежности захлестнула меня. Так тепло и уютно. Здесь мой дом — рядом с ним.

- Я говорил тебе, что люблю тебя? - его полушуточный тон отозвался мурашками по телу.

- Сегодня еще нет.

- Я люблю тебя.

Много ли еще нужно девушке? Только услышать эти слова от любимого. Знать, что всё взаимно. Это и есть счастье.

- А я люблю тебя гораздо больше, — поддела я его чуть пихнув локтем.

Медленный поцелуй в висок и шепот сладких слов стали спутниками этой ночи.

А утром пришлось краснеть, когда в спальню ворвался сам Император.

- Вэл! - хлопнула дверь, — Ты не один?

- И тебе доброго утра, друг. 

Я спросони натянула одеяло повыше. Хотя прикрывать было особо ничего не нужно. Спать в шароварах и рубашке было и так комфортно, а постельные игрища мы с Валерианом негласно отложили "на потом". 

- Прости, но дело не ждет отлагательств. Твои два студента сегодня добежали до моих стражей. Они утверждают, что ты и твоя студентка натравили на них толпу мертвецов.

- Это Фигель и Каро!- подорвалась я, — Я и забыла о них. Как они?

- Живы, но проплешины и залысины на их некогда пышных шевелюрах внушают опасения, что это навсегда.

Кошмар, кажется мои верные товарищи мертвяки зацеловали их до лысин. С одной стороны мне было их жалко. Губы у половины моего полчища отсутствовали на голых черепушках. А у второй половины уста были  в полуразложившемся состоянии...

Но с другой стороны, эти два нага из меня чуть шашлык не сделали. А это значит, что поделом косячкам.

- Они нагло врут, — начал ректор включив деловой тон и потихоньку собираясь и продолжая повествование о приключениях той ночи.

Они покинули спальню оставив меня в смятении.

Извиниться что ль перед этими дураками? Но это значит признать свою вину, а ее я не чувствовала.

24

Хуже сердечной недостаточности — только недостаток сердечности со стороны работников здравоохранения. (Константин Кушнер)

Разбирательство заняло некоторое время. Само собой его я посвятила образованию. Валериан категорически, даже под грозным прицелом императорских глаз, не сдался и отправил грызть гранит науки.

Занятия прошли в свойственной манере трэша.

На лекарстве подопытным стал реально "раненый" на кухне о сковороду оборотень-волколак. На каждое движение горе-врачевателей он подвывал, несмотря на свою внешнюю брутальность. Ага, большие мальчики тоже плачут, равно как и девочки.

Смотреть на эти инквизиторские пытки не было сил, поэтому слегка психанув я подняла руку.

- Можно?

- Прошу.

Кажется, профессор Халк выдохнул увидев мое желание поучаствовать в этом кошмаре.

- Я постараюсь быстро и безболезненно. Вас как зовут? - постаралась я отвлечь пострадавшего, ведь обезболивания не предвиделось.

- Роксис, — ответил брюнетик с шикарной фигурой. Странно, что такие атлетически одаренные товарищи пашут на благо столовки.

- Как же Вас так угораздило?

Пока мужчина рассказывал я ловко обеззаразила область вокруг раны дезинфицирующим раствором и приступила к исправлению косяков, что предыдущий недоучка натворил.

Удалив загрязнения и ошметки кожи, я наложила сухую марлю.

- Нужен лёд или что-нибудь холодное, — попросила Халка.

Старик одобрительно кивнул.

- Лесс Роксис, потерпите немного. Лесса Валерия, садитесь отлично.

- Но... как же рана.

- А-а, сама регенерирует. Это же волколак, — вот теперь стало понятно значение "заживает как на собаке", — Необходимо было удалить все лишнее и обработать рану, чтобы процесс прошел гладко и быстро. Уже к вечеру пациент будет как новенький.

Я облегченно выдохнула.

Следующие занятия шли своим чередом без происшествий.

На травологии травку от травинки отличали, на истории вспоминали "восстание правящих" - это как восстали обычные маги против нарвов. Тут я убедилась, что история имеет то лицо, от которого она повествуется. Правда в устах говорящего. Но спросите нарвов и, я уверена, они расскажут совсем другую версию. Так что не прокатит вариант "в чем правда, брат", ведь у каждого она своя.

Зато Оларик "порадовал" новой подборкой эротических поз на физической подготовке. То ему попрыгайте, то ему поползайте, а потом пошло выворачивание коленок из чашечек, а глаз из обрит.

Я пыхтела, но молча размышляла, что наступит тот день, когда он состарится и все эти немыслимости не сможет нести в массы, то есть уйдет на пенсию. Толпу скелетов лобзающих те самые коленные чашечки я старалась не представлять. Старалась!

Когда учеба осталась позади я все же решила наведаться в библиотеку. Столько всего, что нужно изучить об этом мире. А то с налаживанием личной жизни проблем нет, зато пробелов в знаниях — вагон и маленькая тележка.

Солнце потихоньку клонилось к закату, а Валериан все не объявлялся. Значит дела. Значит нужно ждать.

А вдруг его накажут из-за меня. Это ж я виновата в проплешинах нагов.

Ожидание тяготило и навевало самые страшные мысли. Поэтому я решила действовать.

Накинув подбитый мехом плащ-мантию, я отправилась на поиски ректорского домика. Еще ни разу ножками туда не ходила сама. 

"Кто-кто в Теремочке живет? Кто-кто в невысоком живет"...

Передо мной предстало небольшое строение без лишних элементов как то выделяющих его из общей картины. Стоит себе на отшибе рядом с плацем, никого не трогает и кушать не просит. Это я о... сейчас модно говорить, "коттедже". Рядом стоит пара хвойных и пара кустиков. Ни тебе нормального палисадника — ни-че-го.

Дверь тихо отворилась и я вошла. 

Коридор встретил меня темнотой, слегка освещённой парой свечей в канделябрах. 

Из под одной двери проглядывал свет. Значит кто-то здесь есть и очень надеюсь, что это Валериан.

Подойдя ближе я услышала голоса. Это были мужчины. Несколько. И обсуждали они как стало ясно меня.

- Так она из пришлых? - заговорил первый.

- Да. Она как ваши лессы, — а это уже голос Свэла.

- Ты поэтому ее из виду не упускаешь? - рассмеялся первый.

- И да и нет. Конечно, следить за ней нужно, то и дело вляпывается в неприятности, но еще это нечто большее, — объяснял ректор.