Он почти изменил мiр (Acting president) (СИ) - Марков-Бабкин Владимир - Страница 48

Надутые губки.

— Фи…

— А нечего жрать пластиковый дождик с ёлки. Так вот, будешь меня перебивать, я эту поучительную историю никогда не закончу.

Смешок.

— А она поучительная?

Размахивая веером над мангалом:

— Да. После того, как безуспешная операция на желудке превратилась в патологоанатомическое вскрытие, я спросил у ветеринара, как же так, такой культурный и холёный кот помер, а уличные коты, бродят по помойкам и им хоть бы хны. На что последовал ответ: «Вы просто не владеете статистикой. Спросите у любого дворника о том, сколько он выбрасывает на помойку дохлых уличных котов за год». Точно так же и с любителями стейков с кровью. Просто нет статистики. Но жрать сырую кровь однозначно опасно для здоровья. Мы же не вампиры какие-нибудь.

Маша отпила сок.

— Какая-то тема у нас не ко столу, не находишь? К тому же, Ваше Всевеличие, вы не находите, что употребление в отношении Моего Величества слова «жрать» не совсем комильфо?

Шампура сняты с мангала и посредством подноса поставлены на разделочный столик. Ехидное:

— А Ваше Величество предпочитает вкушать культурно из тарелочки, украшенной овощами и зеленью или как?

Вздох:

— Да, давай уж прямо на шампурах, вредина. Капну жиром на василевсы — ты будешь виноват. Рубашка, кстати, тоже твоя, имей это в виду. Это моя любимая рубашка.

— Ой-ой-ой. У нас полон гардероб твоих джинс и моих рубашек

Озабоченное:

— А соус, соус?

Хмыкаю:

— Так тебе ж вроде нельзя острое?

— Острое нельзя, а немножко кисло-сладкого Клавдия Петровна разрешила. В разумных пределах. И те тазики с салатиками не забудь прихватить.

Ну, если Клавдия Петровна разрешила, то я тут пас. Лейб-акушер баронесса Улезко-Строганова женщина у нас в авторитете. Так что Царь-батюшка захлопывает свою варежку, ограничившись лишь дежурным:

— Приятного аппетита, дорогая.

— Спасибо. Аналогично.

Вот понабиралась моя любимая половина слов паразитов от мужа-попаданца, тут уж ничего не попишешь. А может оно и к лучшему. Есть у нас общая тайна, неизвестная никому кроме нас двоих. Когда-нибудь об этой тайне узнает Наследник-Цесаревич Александр Михайлович. Ну, когда серьезно подрастет, разумеется. А вот насчёт Викуси у меня были серьезные сомнения. Зачем плодить сущности и множить носителей ТАЙНЫ? Где-нибудь да облажаемся.

«Шашлычная «У дяди Миши» возникла спонтанно. Маша, как и все беременные, постоянно находилась под влиянием гормональной перестройки организма, у неё постоянно менялось настроение, и, вновь повторюсь, ПОСТОЯННО менялись желания и вкусы. Вчера она не могла на мясо смотреть, а сегодня прямо возжелала не просто мясо, а именно ШАШЛЫК!!!!!

Конечно, я мог бы дать команду на кухню и нам бы его живо организовали, благо у меня тут в штате есть лучшие мастера Кавказа, но это было бы скучно. Нервотрепки завершены, почему бы не порадовать любимую собственноручным приготовлением шашлыка, а?

Я лично возился с мангалом, лично жарил мясо, резал овощи и прочий лук, с солёными огурцами и грибочками. И главное, я нашёл на территории (кому-то нужно голову оторвать за бардак) обломок доски, и, истребовав у хозотдела кисть и краску, собственноручно начертал «Шашлычная «У дяди Миши». Краска была почему-то зелёной и к тому же потекла, но Машу эта сцена почему-то очень веселила и она почти все время хохотала, глядя на мои манипуляции.

— А у тебя краска эта зелёная потекла по джинсам!

— Ну и фиг с ней. И с ними заодно!

— Ха-ха-ха!

Что ж, шашлыки готовы, мы сидим за столом, понятно, что никакой прислуги у нас и с нами нет, лишь издалека наблюдают ненавязчиво Лейб-повар, мой камердинер Евстафий и княгиня Емец-Арвадская. Пожалуй, лишь Лейб-повар Иван Михайлович Харитонов не принимал активного участия в событиях последнего времени.

Но хорошо то, что хорошо кончается. Так говорят в народе. Что ж, Маршалла не убили. Он, таки да, принёс присягу исполняющего должность президента Соединенных Штатов Америки. Скарятин и князь Емец-Арвадский умудрились каким-то чудом в самый последний момент облажаться не на столько критично, чтобы операцию можно было назвать совсем уж провальной. Во всяком случае «Большая зерновая сделка», и, сделка по продаже в кредит России разного рода боевых кораблей американского флота, были подписаны. Долгая, утомительная и очень нервная операция была завершена.

Что я чувствовал? Не знаю. Я здесь с 27 февраля 1917 года. Фактически, я тут три с половиной года. И вся моя жизнь здесь состоит из подобных операций.

Прожевав очередной кусок и запив соком, Маша поинтересовалась:

— Доволен?

Пожимаю плечами.

— Да. Вероятно. Вполне вероятно, что война на Дальнем Востоке может стать неизбежной. Слишком уж наши интересы там противоречат интересам Японии. Они категорически не хотят нас видеть в Маньчжурии, хотя лично я бы предпочёл, чтобы японцы сцепились с американцами. Помнишь, я тебе про налёт на Пёрл-Харбор рассказывал?

Императрица кивнула.

— Конечно. Славная была операция.

Делаю неопределённый жест.

— Оно, как-бы, да, но не совсем. Впрочем, ты в курсе, чем всё закончилось в той войне. В общем, если война на Дальнем Востоке для нас «вероятна», то вот засуха в Поволжье и прочих регионах точно будет и будет неизбежно. И без «Большой зерновой сделки» мы могли бы и не пропетлять. Так что, я доволен. Хотя накладки сыпались за накладками. Иногда, да простит меня твоя верная Натали, мне её Емца хотелось просто задушить. А Скарятин, так тот вообще…

Маша кивнула:

— Да, кстати, о Скарятине. Что ты решил с барышнями?

— С какими барышнями? Я их, вроде, перепоручил ведомству Натали. Что ещё я должен был там решать?

Царица отпила сок. Вот знаю я хорошо это задумчивое выражение на лице супруги.

— Я слышала, что дочка Баруха хочет поступить в Константинопольский универ.

Теперь моя очередь отпить красного сухого кавказского вина из бокала.

— Ну, и что ты придумала на сей раз?

— Надо это использовать.

Усмехаюсь:

— Можно вывезти девушку из Рима, но нельзя вывезти Рим из девушки. И?

— Нужно вытащить дочку Баруха в Константинополь, а Нину фон Крузенштерн отправить с ней. Ты же помнишь, Нина Ивановна Келлер, в девичестве Крузенштерн, 26 полных лет, родилась в ноябре 1893, в Тифлиссе, родители граф Иван Филиппович Крузенштерн и Мария Левановна фон Крузенштерн урожденная Меликова. Выпускница Смольного института благородных девиц. Нина Ивановна вторая жена полковника гвардии Александра Фёдоровича графа фон Келлера.

— И?

— А первой женой графа была Ирина Владимировна Скарятина — сестра нашего американского егермейстера…

Хмуро:

— Я знаю биографию фрейлины моей матушки. И что?

Улыбка.

— Не нервничай. Она нам нужна.

Морщусь, как от зубной боли.

— Вот, скажи, нафига она здесь нужна? Я про Крузенштерн. Не вообще, а конкретно в контексте этого дела? Палево же очевидное. Кто ей поверит, если ясно, что она засланная к Барух?

Императрица улыбается, со свойственной ей улыбкой. Римской такой улыбкой. Безжалостной и холодной.

— А нам не нужно, чтобы Крузенштерн попадала к Барух. Наоборот. После того, как ей предложат работу преподавателя хороших манер и дворцового этикета в Доме Барухов, она должна отказаться.

Хмыкаю:

— Продолжай.

— Она придёт туда и скажет, что она только что получила из посольства Единства известие о том, что ты её Высочайше помиловал, дозволил вернуться в Империю и сдать испытания на поступление на очную форму Константинопольского университета. Поэтому она не может принять столь выгодное и щедрое предложение. Тоска по Родине и опасение, что Государь может передумать, заставляет её незамедлительно вернуться в Россию. Так что, типа, извините, я знаю, где дверь.