Дорогое удовольствие (СИ) - Никандрова Татьяна Юрьевна - Страница 7

Ограничившись теплым расслабляющим душем, я обматываюсь белым полотенцем, добытым из того же платяного шкафа и, протерев запотевшее зеркало, принимаюсь изучать свое отражение. Смуглая кожа, длинные шоколадные волосы, от влаги кажущиеся почти черными, большие карие глаза и чувственные губы – даже без макияжа я, определенно, красива, и Антон не может не замечать этого. Если он, конечно, не слепой. Ну, или не гей. Хотя последний вариант можно смело отметать – вряд ли гомосексуалисты способны источать такую сногсшибательную мужественность.

Шлепая босыми ступнями ко светлому паркету, я почти достигаю двери в гостевую комнату, когда приглушенный голос из спальни хозяина заставляет меня напряженно замереть и прислушаться. Он не спит, говорит с кем-то по телефону и, судя по резкому тону, явно чем-то недоволен.

Хм, может, мне нужно дождаться, пока Антон завершит разговор, а потом войти и узнать, все ли у него в порядке? Проявить участие, оказать моральную поддержку? Ну, или не только моральную…

Странно, но от мысли о том, что этот парень, возможно, когда-нибудь коснется меня, приобнимет, погладит или даже просто подойдет близко, мое тело, обычно довольно вяло реагирующие на представителей противоположного пола, начинает вибрировать и натягиваться струной.

Что это? Неужели я испытываю влечение к этому хмурому безэмоциональныму человеку? Кажется, именно так. Несмотря на то, что я девственница, свидания с собственным телом – для меня не редкость (пускай под одеялом и с выключенным светом, но все же). Мне нравится изучать себя, ласкать свою промежность, получать оргазмы. И вот сейчас, думая о мужчине, находящемся в соседней комнате, я чувствую что-то подозрительно похожее на… Не скажу, что это возбуждение, но заинтригованность – точно.

Как это возможно? Мы ведь едва знакомы! Это противоречит всем законам логики! Хотя, если задуматься, причина моих неоднозначных чувств, скорее всего, кроется в том, что Антон спас меня от общества мерзкого Виктора. Так эффектно и по-геройски. Он оказался единственным человеком в огромном ресторане, который не стал спокойно смотреть на то, как оскорбляют девушку. Единственным, кто не побоялся вмешаться.

Набравшись смелость, я приосаниваюсь, поправляю полотенце, обмотанное вокруг груди, и твердым шагом приближаюсь к спальне хозяина. Припадаю ухом к закрытой двери и несколько секунд прислушиваюсь – по ту сторону тотальная тишина, а значит, Антон перестал разговаривать по телефону.

Что ж, настал мой час. Не дрейфь, Камила!

Глава 6

Осторожно отворяю дверь и делаю крошечный шаг внутрь. В комнате царит ночной полумрак, однако дорожка лунного света, падающего из окна, делает предметы вполне различимыми. Антон сидит на широкой кровати с голым торсом, уткнувшись лицом в ярко горящий экран мобильника и, кажется, не замечает моего присутствия.

Замерев на пороге, зачарованно скольжу глазами по впечатляющему рельефу его тела – все мышцы отчетливо сепарируются и на вид кажутся твердыми, как сталь. Пресс прекрасно проработан, и даже в сидячем положении просматриваются все шесть кубиков.

Матерь божья! Да он совершенен! Это я вам с полной ответственностью заявляю! Парень выглядит как многократно улучшенная копия Марио Касаса!

Сглатываю застрявший в горле ком восхищения и нехотя отдираю взгляд от живота Антона. Возвращаюсь к его лицу и тут же вздрагиваю, потому что черные, недобро сверкающие в темноте глаза устремлены прямо на меня. Вот и настало время как-то объяснять свой непрошенный визит.

Однако, невзирая на вопиющую неловкость ситуации, ни одна мало-мальски умная мысль не посещает мое сознание. Я напрочь парализована видом полуобнаженного мужского тела. Парень так хорош, что я прям физически теряю дар членораздельной речи. Пожалуй, единственное, что способен исторгнуть мой рот, – это восторженные охи да вздохи.

– Ну что еще? – устало интересуется хозяин квартиры, блокируя телефон и откидывая его в сторону.

– Я… Мне… – невнятно мычу я, окончательно растерявшись.

Господи! О чем я только думала, заваливаясь к нему в комнату?! Девственница, возомнившая себя жрицей любви! Простушка, пересмотревшая фильмов с Джулией Робертс!

Оказывается, на деле процесс соблазнения мужчины выглядит не так уж эффектно. Особенно, если он совершенно не воспринимает тебя как сексуальный объект. Кажется, ничего, кроме стойкого чувства раздражения, я у этого мрачного парня не вызываю.

– Сколько тебе лет? – ошарашивает меня неожиданным вопросом.

– Девятнадцать, – опешив, отзываюсь я.

– Документы есть? – спрашивает по-деловому, будто мы на собеседовании.

– Н-нет, с собой нет, – заикаясь от накатывающего волнами беспокойства, пищу я.

– Давно этим занимаешься? – продолжает допрос, буравя меня пристальным немигающим взором.

– Чем этим? – непонимающе хлопаю глазами.

– Бля-я-ядь, – закатив глаза, с тяжелым вздохом тянет Антон. – Эскортом, чем-чем.

Вспыхиваю мгновенно, словно облитая керосином хворостинка. Жар возмущения обдает щеки и шею, а грудь от негодования начинает тяжело вздыматься.

– Я не проститутка! – оскорбленно восклицаю я.

– Ну, конечно, нет.

Мне почудилось, или в его голосе звучит издевка?

Неторопливым, почти осязаемым взглядом парень ощупывает мое тело, вынуждая и без того напряженные мышцы трястись в неконтролируемом треморе, а затем властно приказывает:

– Снимай полотенце.

Я застываю, подобно восковой фигуре. Внезапно навалившееся гипнотическое оцепенение существенно замедляет мыслительные процессы в мозгу, поэтому я никак не могу понять, говорит он серьезно или это какой-то жесткий стеб. Для чего ему нужно, чтобы я сняла полотенце? Неужели планирует заняться со мной сексом?

Ответов на терзающие меня вопросы нет, но продолжать таращиться на Антона как баран на новые ворота, глупо. Поэтому, сделав глубокий вдох, одеревеневшими от волнения пальцами я обхватываю край полотенца и легонько дергаю его вниз. Махровая ткань, скользнув по животу, гармошкой складывается у моих ног, и я чувствую, как по коже врассыпную разбегаются мурашки. Однако дрожь пробирает меня насквозь совсем не потому, что мне холодно, а из-за плотоядного огня, вспыхнувшего в темных глазах парня.

Обжигающим взором Антон плавно скатывается по моему обнаженному телу, и меня вдруг охватывает необъяснимая паника. Нет, я не стесняюсь. Знаю, выгляжу прекрасно, и уверена в том, что он думает так же, но вот этот его взгляд… Так обычно хищник смотрит на свою добычу – с беспощадным голодом и убийственным спокойствием. Он знает, что жертве от него не убежать, и упивается своим всесилием.

Я стою напротив Антона и мне дико страшно. Страшно и одновременно с этим любопытно: а что же будет дальше?

– На колени, – раздается новая команда, и я расширяю глаза от удивления.

Новый приступ нервоза перебивает мое и без того рваное дыхание. Суровый голос Антона набатом стучит в висках, провоцируя перебои в работе сердечно-сосудистой системы.

Господи! Как же мне быть?! Я ведь никогда ничего подобного не делала!

– Вставай на колени, Камила, – чуть громче повторяет парень.

То ли от звука своего имени, то ли от безапелляционного тона, которым Антон со мной разговаривает, моя воля делается очень слабой, а тело – очень податливым, поэтому, не отрывая глаз от его красивого лица, я медленно опускаюсь на колени.

– Ближе, – велит парень, и его голос кажется немного севшим.

Опершись ладонями на паркет, я по-кошачьи плавно, стараясь сохранять грацию движений, подползаю к кровати, на которой он сидит, и замираю в полуметре от его ног. Наши с Антоном взгляды встречаются, и я проваливаюсь во всепоглощающую мглу. Такую густую и плотную, что, попав в нее единожды, уже никогда не найдешь путь к свету.

Его глаза в который раз на вечер с болезненным вниманием впиваются в мой рот, и он хрипло интересуется:

– Губы свои?

– Да, – на выдохе отвечаю я.