Дорогое удовольствие (СИ) - Никандрова Татьяна Юрьевна - Страница 22

Интересно, кто ему так поздно пишет? Время как-никак десятый час. Вряд ли это связано с рабочими вопросами… А, может, это девушка, о которой упоминали девчонки из бухгалтерии? Кошмар! Что, если он в отношениях и переспал со мной только потому, что я сама навязалась?

Несколько раз моргаю, отгоняя ревнивые мысли прочь. От этих гнетущих гипотез все равно никакого толку нет. Если Пеплов и правда встречается с другой, то рано или поздно я об этом узнаю.

– А что ты там делал? – стараюсь не упускать нить нашего разговора.

– К однокурсникам ходил, – поясняет он. – Я ведь в том же универе, что и ты, учился.

– Да ну? – улыбаюсь я, заинтригованная новой информацией. – Значит, у нас с тобой есть общие знакомые-преподы?

– Возможно, – с небольшой задержкой кивает он, по-прежнему гипнотизируя взглядом телефон.

Да что там у него такого важного, черт побери?!

Нервно поджимаю губы и отворачиваюсь в сторону, пытаясь унять бушующее негодование. Не прошло и получаса с тех пор, как мы занимались сексом, а он уже переписывается с другой!

Мы выходим из лифта и во вновь воцарившейся тишине покидаем здание, направляясь к его автомобилю, припаркованному у входа. Сегодня это черной внедорожник с агрессивными хромированными элементами на бампере. Да, забыла упомянуть: машин у Пеплова несколько.

Забираюсь на переднее сиденье и, скрестив руки на груди, устремляю взгляд в окно. У меня нет ни малейшего желания знать, чем там занят Антон, но по какой-то необъяснимой причине я прям затылком чувствую, что он все еще увлечен своей долбанной перепиской. Кажется, я почти слышу, как он водит большим пальцем по экрану.

Достав из сумки зеркальце, влажные салфетки и блеск для губ, принимаюсь нарочито увлеченно подправлять макияж. На Пеплова демонстративно не смотрю. Раз он предпочитает живому общению виртуальное – это его проблемы! Дальше навязывать ему светские беседы я не собираюсь!

Проходит, должно быть, не меньше двух минут, прежде чем Антон наконец отрывается от своего треклятого телефона и, убрав его в сторону, заводит автомобиль. Плавно выкручивает руль, и машина с трогается с места.

– Чего притихла? – выехав на шоссе, интересуется он.

– Ничего. Просто не хочется разговаривать, – с напускной холодностью отзываюсь я.

– Странно, – усмехается Пеплов.

– Что в этом странного? – хохлюсь я и, не удержавшись, перевожу на него глаза.

– Учитывая твою обычную словоохотливость, желание помолчать меня удивляет, – как всегда, предельно лаконично отвечает он.

– Это называется коммуникабельность, и вообще я…

Переливчатая трель Айфона обрывает меня на полуслове. Я не вижу, кто звонит, но уже заранее знаю, что Пеплов возьмет трубку.

– Да, – он подносит телефон к уху. – Уже еду. Нет, один. А ты уже на месте? Ладно, понял. Скоро буду.

Один. Антон сказал, что он один, в то время как на самом деле он едет со мной. Какой резон ему врать? Ответ очевиден. Он разговаривал с девушкой, которая, само собой, не должна знать о его любовных похождениях на стороне.

Какая же я все-таки дурочка! На полном серьезе думала, что у нас с ним может получиться что-то настоящее. Типа он займется со мной сексом, поймет, какая я замечательная, и влюбится в меня! Сама придумала сказку и сама же в нее уверовала…

Нет, Камила, ты не Золушка, а Пеплов – не добрый принц. Не бывать вашему «долго и счастливо». По крайне мере, не сейчас.

Глава 19

Мне становится так обидно, что не остается сил даже на показное равнодушие. Я откидываю голову на спинку сиденья и прикрываю глаза, умоляя слезы не изливаться прямо сейчас. Дотянуть бы до общаги, а уж там можно нарыдаться вволю…

– С тобой все в порядке? –  веки по-прежнему опущены, но я кожей чувствую, что Антон на меня смотрит.

– Угу, – не открывая рта, киваю я.

Боюсь, если начну говорить, мои глаза превратятся в Ниагарские водопады. А слезы Пеплова вряд ли впечатлят. Так же, как и девственность.

Новый звонок его телефона прорезает густую тишину автомобильного салона, и я все сжимаюсь в предчувствии нового разрушающего меня разговора.

– Ну че еще? – Пеплов принимает входящий вызов. – Нет, мне не надо. Да не надо, говорю.

Несколько секунд он молчит, очевидно слушая свою собеседницу, а по моей щеке тонкой дорожкой скатывается слезинка. Не удержалась все-таки.

Я медленно тяну носом воздух, призывая себя не раскисать, а Антон тем временем разражается немного хриплым, но чертовски мелодичным смехом:

– Блядь, Рей, как тебе удается с такой регулярностью находить себе новые головняки?

Смысл его слов доходит до меня мучительно медленно, но в итоге все же достигает сознания. Поняв, что он говорит не с девушкой, я осторожно поворачиваю голову и вперяюсь в Пеплова счастливым взглядом. Заметив мое внимание, он едва заметно кивает, дескать, подожди, сейчас закончу.

– Ладно-ладно, я тебя понял, – говорит он в трубку. – Давай, при встрече перетрем.

Антон откладывает телефон на прежнее место, и я не в силах сдержать облегчение спрашиваю:

– Это твой друг, да?

– Да, – Антон кидает на меня короткий взгляд, и его лицо вопросительно вытягивается. – В чем причина слез?

Вот блин, заметил все-таки!

– Да ни в чем, я просто… Просто… – запинаюсь, пытаясь придумать ответ, но в голову, как назло, ничего не приходит.

– Камила, – когда он говорит строгим тоном, из его уст даже мое имя звучит, как угроза.

Я знаю, что Пеплов терпеть не может невнятные объяснения, поэтому, хватаюсь за первую попавшуюся мысль и озвучиваю ее:

– У меня все еще болит. Там, внизу…

Ну а что? По большому счету, я даже не соврала. Промежность и правда до сих пор поднывает. А то, что я плакала вовсе не из-за этого, ему знать необязательно.

– Ну-у, – слегка нахмурившись, тянет Антон, и я второй раз за вечер вижу в его глазах растерянность, – я полагаю, это вариант нормы. Если будет болеть и завтра, обратись к специалисту.

– К какому? – невинно интересуюсь я, всеми силами пытаясь подавить рвущийся наружу смешок.

– К гинекологу, – бесстрастно отвечает Пеплов.

Эх, ничем его не смутишь!

– Хорошо, – улыбаюсь я, принимая более расслабленную позу.

Мы подъезжаем к общежитию, которое своим убогим внешним видом вызывает во мне некое подобие стыда. Знаете, так бывает, когда приводишь в гости друзей и не можешь избавиться от ощущения, что у тебя дома недостаточно хороший ремонт и слишком старая мебель? Вот у меня сейчас примерно то же самое.

Понимаю, что общежитие не дом, а Пеплов не собирается заходить ко мне в гости… Но, когда смотришь на это серое унылое здание с облезлыми стенами, контраст между мной и Антоном становится совсем уж очевидным. Он живет в просторной квартире, занимая целый этаж элитного дома, а я ючусь в уродской коробке, построенной сто лет назад из говна и палок.

Судя по задумчивому взгляду, которым Пеплов одаривает ветхое общежитие, в его голове роятся схожие мысли.

– А внутри ремонт давно делали? – интересуется он, паркуя машину у входа.

– Давно, – вздыхаю я, отстегивая ремень безопасности. – Наверное, при Брежневе еще.

– Понятно, – Антон отрывает взгляд от здания и переводит его на меня.

– Ну пока? – с вопросительной интонацией произношу я, надеясь на более теплое прощание, чем обычно.

– До встречи, – ни одна мышца на его лице не дергается.

Очевидно, Антон не собирается не целовать, ни обнимать, ни даже взять меня за руку. Ну как можно быть таким бесчувственным? Ведь между нами сегодня такое произошло! Хотя, наверное, это только для меня секс – целое событие, а для него так, обыденность…

Ну да ладно, пора бы уже привыкнуть к его эмоциональной недоступности! Нам всегда хочется большего, но нужно уметь быть благодарным за то, что имеешь! Раньше я только мечтала быть любовницей Антона, а сегодня – это уже моя реальность. Я совсем не жду, что он прямо сейчас начнет рассыпаться в признаниях и дарить мне шикарные букеты. До общаги довез – и на том спасибо. Тише едешь – дальше будешь, как говорится.