Коллоидный Мир (СИ) - "Cyberdawn" - Страница 48

— Ну, насчёт воды — хер знает. А вот светляком в бесов потычь для пробы. Солнца не любят, авось и светляком проймёт, — выдал я.

— Как скажешь, Гор, — выдал родственничек.

Ну вот реально, надутый, как гимназистка. Его там, пардон, Погибыч не пользовал тишком? Впрочем, похрен, да и хрень я несу, из мира Мороза.

Те же триста спартацев, не скудоумными янки снятыми, а настоящие — вполне себе мужеложцами были, как, впрочем, и баболожцами. Что им не мешало персияк, кстати, всячески гендерно верных, а не в как в фильме дурацкой, злостно запинывать тысячами.

Ну да ладно, но вопрос в том, что какие-то у братца реакции чрезмерно эмоциональные. И не проверишь ведь толком — воздушный эфир не развеивается, а ассимилируется стрижичевым организмом очень быстро, хрен толком статистику соберёшь.

Но, вроде бы, всё же не опоён. А значит, просто засраты мозги. Ну а кем — гимназическими мозгоклюями или Погибичами — совершенно пофиг.

Под эти мысли мы и поскакали в темноте к Топлякам. Бесов было до хрена, под четыре десятка, но я, автоматом посчитав, неверно оценил не прочность, а протяжённость ограды. Впрочем, сам факт бесовского присутствия это всё не отменяло. Так что, пустил я и так раззадоренного Индрика “мстить жгучим сволочам”. Сам же, тем временем, отслеживал краем глаза Зара. И создал кислородных хлопок, относительно небольшой.

Последствия — хреновые. Шкуру бесячью кислород не брал. И они, сволочи такие, похоже, и не дышали — по крайней мере, оказавшийся в кислородном пузыре бес корчился от горящей травы, а не от кислорода, как такового. Впрочем, хреновость была несколько условной: первое — от вспышки окрестные бесы просто замерли и сжались. Хрен знает, временная реакция у них на неожиданность или вообще на свет. Но терять время было глупо, так что ускорил я Индрика и начал неподатливую бесовскую плоть полосовать. Воздушные лезвия, кстати, на неё не действовали вообще — не уверен, что даже царапины оставались, уж очень эфиронасыщенная плоть.

Зар, тем временем, светил своим светляком, глуша им бесов и вполне успешно их кромсая. Индрик включился в развлекалово, отвешивая тварям мощных пинков и давя их — жрать бесов, после давних событий, он опасался.

А я, встречая прыгающих из темноты бесов рубящими ударами кладенца, призадумался. И даже вошёл в полумедитацию: и да, мудрый я оказался прав. Бесы координировались, да фактически создавали коллективный разум стаи в эфире. Вот я вам сейчас малину то и подпорчу, порадовался я, портя бесам малину. И… чуть не угробил нас с Заром.

Дело в том, что после уничтожения эфирной связи, уровень интеллекта бесов упал до величин чуть ли не отрицательных. И вся эта пакость, без какого бы то ни было порядка, радостно запрыгала на нас. Но — отбились, хотя и с трудом. Мне ногу рогом задело, пробив доспех. Зару — руку, так же. Но все бесы были благополучно прибиты.

— Уф, — почти синхронно вырвалось у нас, улыбнулись, но братец тут же посмурнел.

— Гор, ты использовал огонь. Как? — требовательно уставился он на меня.

— Я — маг воздуха. И это мой воздух, — привычно, ещё со времён Отмороженного ответил я.

Братец надулся, как мыш на крупу, но я решил развернуть ответ.

— Это и вправду воздух, Зар. Постараюсь научить, — с некоторым сомнением выдал я.

Дело в том, что без чёткой НКМ в башке — хер знает, что выйдет. В данном случае я не собирался зажимать знания, уж по воздуху — точно. Но вот удастся ли донести до этого с-с-студента принцип работы с атомами отдельных веществ — жорун ведает.

Братец на мои слова скривился, покивал в стиле “верю, ага-ага”, но я решил пока не устраивать разбора полётов — реально не до того пока.

А тем временем из Топляков вывалила орда пейзан. Подпрыгивали, ликовали и славословили “господ Стрижичей”.

— Ты это, Трисил, — поманил я старосту. — Пожрать нам сообрази. Лошадям тоже. И доспехам не совсем уж дрянь — кости, кожу. Хер они бесами нажрутся, — констатировал я.

— Нешто попятнали, благой господин Стрижич?!

— Ты, бес подери, Трисил, не умничай, а веленое исполняй! — возмутился я.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Отчитываться ещё, блин, перед ним! И сам как будто слепой, не видит — в местах повреждений биодоспех горбился этаким шрамом, помогая телу и себя латая. Но пожрать ему после “травмы” нужно, а то срок жизни ощутимо сократится.

И вот, развалились мы уже в Топляках, питались, биодоспехи в кучу шкур и костей (да и мяса там хватало) скинули. Индрик тоже питался, так что за отсутствующими ушами пищало, да и щучий Мудрозвон что-то потреблял.

Пейзанство широко раскинулось вокруг нас, славословно гудя и негромко славословя. А я принюхался, хмыкнул, да и поманил Трисила.

— Во охотке девки-то, Трисил?

— Ой как в охотке, господин Стрижич!

— Ну вот и радость им, — счастливо улыбнулся я. — Зар, братец мой!

— Чего тебе, Гор? — настороженно уставился на мою лыбу с-с-студентик.

— Сыт ли ты, не тревожат ли раны? — проявлял заботу я.

— Благодарствую, сыт и не тревожат, — совсем занервничал парень.

— Ну и заебись, — обрадовался я, не столько ругаясь, сколько пророчествуя. — Трисил, сегодня семя Стрижичей… ну и всё такое, — завернул я излишний пафос. — Брат мой, Стризар Стрижич, дев осчасливит, с лонами ихними. Веди в избу ёбскую.

— Так сами побегут, Стригор Стрижич!

И вправду, пара десятков греющих ухи девок, оглядываясь, щеманулись к избе.

— Гор, я…

— Пойдёшь и отлюбодействуешь всех, — отрезал я. — Бремя наше, Стрижичье это. А коли разум приложишь — поймёшь, зачем.

— Так отец же…

— Стривед помер от зелий да невоздержанности. А у меня всё по расписанию, раз в четыре седмицы деревенька. Мне что, уламывать тебя прикажешь?

— Да… ну… пойду я?

— Бегом!

И поскакал, горным козликом, феромоны тоже почуял. Вот и зашибись, растянулся довольный я на траве, положив под голову бочину довольного и сытого Индрика.

— А ты, Стригор Стрижич отчего…

— Отстань, Трисил, — продемонстрировал я старосте дулю. — Пусть братец отдувается. Ну а не справится — куда я денусь. Осчастливлю, дев с ихними лонами алкающими, — вздохнул я. — Но, думаю, справится, так что не мешай отдыхать.

— Понял, господин Стрижич, удалюсь, чтоб не мешать?

— Удаляйся, и остальных прихвати. Тут брата дождусь, — помахал я на пейзан лапой, в стиле кыш-кыш.

И вот, валяюсь я спокойно, с чувством глубокого удовлетворения, как ни парадоксально это звучит, учитывая, от каких трудов я откосил. Мысли думаю мудрые, расчёты в Архиве провожу, и прикидываю, а не вздремнуть ли мне.

И тут, значит, просто шибает феромоном женским, причём адресно, причём меня! Вот ведь, фигня какая, вскинулся я, стараясь вкатить выкатившиеся на рефлексе яйцы. И вижу, стоит значит давешняя девчонка, которая от “любодейства с жутким Стрижичем” ревмя рыдала и вообще. Смотри на меня, яйцы выкаченные и губы нервно облизывает.

— Ты знаешь, я бы спросил, надо тебе чего, — вздохнул я. — Но и так всё чую. Ты что, с тех пор в охотке?

— Да, господин Стрижич… я с вами хочу!

— Героиня воздержания, блин, — закатил я глаза. — Ладно, иди сюда. Будем эксгибиционизмом и педагогизмом страдать, — вздохнул я, осознавая, что это даже не карма, а полный кармец.

И от повинностей осеменительных мне, похоже, откосить не удастся. Ну да ладно, одна всё-таки, а не толпа. Да и симпатичная, и забавная, главное — не привязываться, у меня и так служанок полные покои, друг друга удовлетворяют, по причине занятости моей время от времени!

— А почему страдать, Стригор Стрижич? — испуганно округлила глаза девчонка, но всё же шагнула ко мне — у неё аж бёдра влажные были.

— Хорошо, я страдать, ты наслаждаться, — дозволил барственный я.

И отымел её во все дыхательные и пихательные. Сама пришла, да и возбудила меня своим феромоном концентрированным! Впрочем, жертва имения, хоть и страдания стонами тихими проявляла, но после первого захода сама придвинулась и хобот потеребила. Ну, значит, не прониклась, решил я и проник по новой.