Коллоидный Мир (СИ) - "Cyberdawn" - Страница 117

Ну и наконец — Дыйбора. Нормально, грамотно себя повела — напряжение эфира было взвинчено с начала конфликта и поддерживалось до нашего отъезда. Прикрывала Храбру, вне зависимости от выпученных очей на мою победоносную персону. В общем, если что — на девчонку тиуншу нашу можно спокойно оставлять. Сама Храбра с Чернобожичами (как и любой Лихыч) ни черта не сделает, кстати — эфир менталистов развеивается энтропией влёт. Разве что с разницей силы в разы, продавливая энтропию… но это совсем молодой-неопытный Чернобожич и лютый, перекачанный Лихыч должен быть.

Это у нас выходит по делу, прикинул я, когда Храбра договаривалась о нумере.

— С двумя светлицами, — отмыслетекстил я, на что Храбра бровь ехидно на меня подняла, но служке соответствующее указание отдала.

Ну… неудобно как-то в прошлый раз вышло, прямо скажем. И ведь леший знает, как себя вести. Так-то вроде и можно, но вот начнёт Бора во сне приставать… не то дурно, что приставать, а то, что во сне. В общем, нафиг такие расклады, захочет — пусть всё явно и прямо будет. Мне, всё-таки, самому немного интересно, если честно. И девчонка она такая, привлекательная, да.

Завалились в нумер, начали трапезничать, ну а я уже насчёт своей новой уберплюхи стал итоги подводить. Итак, акульи зубы на кладенце — крайне ограниченное в использовании против родовичей приспособление. Притом, что я его ещё не использовал толком, но против Чернобожичей, Ладычей, Велесычей, Стрижичей, кстати — вполне ничего.

А вот Дыйечи — под вопросом. А Хорсычи и Погибычи, Ярычи и прочие температурщики — без вопросов “нет”.

После “скрещивания кладенца” с температурщиком картина будет из двух с матом (если повезёт) разлетающихся в разные стороны тел. Одно из них моё, второе противника. И если не повезёт — не матерящихся, потому что трупы такого свойства, материться, не имеют.

То есть не “универсальная” кибернетизация, а ситуативная, не более, окончательно решил я. Но, как материал для воздушных взрывов, да наполнитель для гранат, эфирный порох — вещь, факт.

А кладенец… ну, прямо скажем, зубьи на нём — вещь не критичная, те же плоскости воздуха прекрасно работают, это с Чернобожичами затык.

— Поразили вы меня, Стригор Стрижич, — по окончании трапезы выдала Храбра под кивки Дыйборы.

Последняя довольно ощутимо фонила феромоном и бросала на мою персону весьма однозначные взгляды — “сильный самец, трахать-трахать”. Ну, посмотрим, как я и думал.

— Это моя часть дела. Будем надеяться — последняя, но если что — могу ещё раз плюнуть, — ответил скромный я. — А вот что с делом в целом?

— Леший знает, Стригор Стрижич, — нахмурилась Храбра. — Роста не было, я вам верю. Но где он, чтоб его? — риторически спросила она, прикусив ноготь на большом пальце. — Ладно, завтра на рассвете направимся в мануфактуру, — решила она через минуту. — Несмеян его там каждое утро видел, правда, только с утра, — довольно любезно пояснила она, на вопросительно приподнятую бровь.

— И с Чернобожичами непонятно, — хмыкнул я.

— Да вообще ни лешего не понятно — есть ли причина для нашего путешествия, либо это случайность.

— Ну если подумать, то два тиуна убиты в течении суток, — напомнил я. — А этот Рост тут? — вопросительно взглянул я на Храбру.

— Полтора года, Стригор Стрижич. Подозрительно, понятно. Но подозрение — не есть преступление.

— Да уж, — согласился я. — Ладно, в таком разе я в свою светлицу. Выступаем на рассвете, покидать нумер вы до того срока не намерены?

— Не намерена, — кивнула Храбра, погружаясь в думы.

Довольно неприятные, но тут её понять можно: мы не сказать, чтобы “во враждебном окружении”, но и сказать, что не так — не выходит. Родич чёрт знает, преступник или нет. Шататься по Навьграду — лишняя возможность нарваться на неприятности. Так-то я крутизну проявил, но Чернобожичи. Да и поединок — дело не мгновенное, прямо скажем.

В общем, завалился я в небольшую комнатушку, растянулся на моховом ложе, да и начал возиться с моделями в эфире. В первую очередь со всякими хитрыми способами “в материю пробиться”, точнее, обходными манёврами, раз уж “в лоб” не выходит.

Ну а через пару часов в дверь поскреблись, а после моего дозволения в нумер проскользнула Дыйбора. Уже так основательно шибающая феромонами.

И я отбиваться не стал. Довольно приятно и небезынтересно вышло — в процессе соития Дыйешна и вправду теряла часть контроля, начиная генерировать разряды, а уж в момент оргазма вообще почти болезненно “разрядилась” причём в соответствующем месте. Но было это скорее приятно, чем наоборот. Довольно интересно, приятно, странно…

Понравилось мне, в общем.

Кроме того, девчонка попросила “любиться в воздухе”, что я со своими девчонками пару раз пробовал, но не практиковал особо — отвлекало от секса, а уж втроём вообще неудобье.

А вот сейчас то ли я продвинулся в контроле, то ли улучшенная нервная система помогла — но вышло очень даже, уж “кувыркались в воздухе” мы очень небесприятственно.

А уже в сумерках довольная Дыйешна покинула мою обитель — телохранить Храбру.

И ряд её жестов и мимических проявлений показал, что: “было уууух, Стригор Стрижич, но в развитии наших совместных потрахушек я не заинтересована, о чём-то большем не говоря”.

В принципе — логично. Правда, интересен момент с тем, просто так совпало — у Боры давно никого не было. Или всё-таки какая-то хитрая проверка? Впрочем, прямые вопросы задавать глупо, а без них мой “полиграф” даже от души накачанную ветром Дыйешну не “расколет”. Потому что, чтоб понять, правда или нет, вопрос всё равно нужен.

Проснулся я за час до рассвета, вышел в “основной нумер”. Дамы изволили проснуться, Бора даже улыбнулась легонько, но так, фоново. Подтверждая и так понятное, что у нашего “военно-полевого соития” будущего нет. Я даже немного пожалел, чисто умозрительно — такая заводная девчонка в нашу “семейную формацию”, как по мне, неплохо бы вписалась. Но родовишна, банальное время на секс, банальное отсутствие толкового знакомства… в общем, сожаление было ОЧЕНЬ фоновым, уровня “гарем — это приятно. Но ни хера не нужно, да и вредно, если разобраться”.

И начал я своей охренительной щёткой чиститься, предварительно пропотев — в моём закутке “мусорной решётки” не было, почему я и выперся. Бора тоже подошла, меня немного удивив — чистилась она какой-то мочалкой непотребной.

Я подумал, да и всучил ей свою щётку — она реально классная, не то что мочалки всякие. Бора щётку повертела, плечами пожала, и принялась чиститься, натурально попискивая от удовольствия.

— Попробуйте, госпожа Храбра. И впрямь приятно зело, — протянула она щётку, предварительно спросив у меня взглядом дозволения, нашей тиунше.

Так похмыкала, почистилась. Пищать не пищала, но улыбалась широко, да и вернула с некоторым сожалением.

— А где вы сию диковину добыли, Стригор Стрижич? — заинтересовалась она.

— Да я, признаться, и не знал, что диковина, — честно ответил я. — В Ростоке закупил, думал, обычная мёртвая вещь. Могу в Столенграде уступить парочку — с запасом покупал.

— Очень обяжете. И нет, я такую диковину впервые зрю.

— И меня, Спасибо, Стригор Стрижич, — улыбнулась Бора.

— Да не за что пока, есть запас, не обеднею.

А вообще — забавно. Вот вроде ерунда-ерундой, мёртвая вещь. Я и думать о них забыл — приятно, чистит и вообще. А вон видишь ли, “диковина”. Наверно, купчина оборотистый, хотя, скорее, мастерит родович какой в Ростоке. Последнее вероятнее — у купчины “производственных мощностей” ни хрена нет, а были бы — и “диковиной” бы не было.

А за полчаса до рассвета мы выдвинулись в сторону мануфактуры. Причём с “лукового города” это пришлось делать в довольно плотной толпе. Мануфактурные работники явно топали к месту службы.

Но приехали, встали в сторонке, и, с рассветом, как приличный человек, явился ожидаемый нами Рост.

Роста он был не слишком великого, как все Лихычи. Очами неонов, возрастом — годов под сорок на вид. Имперец как имперец.