Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Двойник (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич - Страница 41


41
Изменить размер шрифта:

— Александр Борисович, — пророкотал генерал. — Я готов идти на уступки, но произвола я не допущу. Допрос должен проводить следователь.

— Ну мне бы только пять минут, — с досадой произнёс я обращаясь к Кутепову.

Глава 19. Обмен опытом

Под суровым взглядом Кутепова я был вынужден капитулировать. Всё же я был не совсем в своём праве. Мы с Кутеповым вышли из допросной, оставив в ней следователя и друга моего детства — пусть «пообщаются».

Я не питал надежд что из Андерсона ещё удастся что-то вытянуть, но уходить до конца допроса не собирался. Однако спустя пару минут заскучал.

— Александр Павлович, — повернулся я к генералу. — Раз уж мы с вами в Крестах, могу ли я посмотреть на своего двойника?

— И что вы там хотите увидеть? — хмыкнул генерал.

Я хмуро поглядел Кутепову в глаза.

— Мне это нужно, — твёрдо ответил я.

В сопровождении унтер-офицера в серой форме, с желтыми погонами, означающей его принадлежность к тюремным надзирателям, мы спустились на этаж ниже, прошли по нему, потом снова поднялись и оказались перед дверью, на которой висела надпись «Медицинский блок». Унтер-офицер открыл замок собственным ключом, и мы двинулись дальше, по довольно длинному коридору, куда выходили двери с надписями: «Ординаторская», «Смотровой кабинет», «Процедурная». Ещё несколько без подписей, под номерами.

В тупичке оказалась ещё одна дверь с надписью «Изолятор», а под вывеской — небольшое окно, вроде окна раздачи, прикрытое стальным ставнем.

Унтер постучал, ставень откинулся, в окне показалась усатая физиономия.

— Филимонов, впускай, — приказал унтер, кивая на нас. — Вишь, его высокопревосходительство самолично пожаловал, с сопровождением.

— Его высокопревосходительство вижу. А с ним кто? Тоже сюда? — подозрительно поинтересовался усатый.

— А ты что, сам не видишь? Это же его высочество, наследник престола!

— Не вижу, — мрачно отозвался Филимонов. — В личность мне цесаревич неизвестен, мундира на нем нет. Про посторонних же строго-настрого приказано — никого не впущать. Его высокопревосходительство я обязан впустить, а его спутника нет. Посторонних — только в присутствии господина директора тюрьмы.

— Открывай, — приказал уже и Кутепов.

Дверь открылась, в проеме появился человек в серой гимнастерке, с погонами нижнего чина и вытянулся перед генералом. Пропустив генерала, он решительно преградил мне путь.

— Не велено посторонних впущать.

— Филимонов, ты у меня в отставку пойдешь, без пенсии и без права ношения мундира, — пообещал министр внутренних дел.

— Пусть без пенсии, но постороннего все равно не впущу, — уперся Филимонов. — Я господину директору подчиняюсь, к нему и ступайте. Его высокопревосходительство — милости просим, а остальных нет. Разрешит господин директор — впущу. Вы сами, ваше высокопревосходительство мне такой приказ отдали, в письменном виде, я его и сполняю. В блок впущать только докторов, обслугу, кого господин директор покажет, да лично вас. Остальных только с разрешения господина директора.

Кутепов открыл рот, собираясь наорать на надзирателя, а мне стало немного смешно. Понимаю, что Филимонов сейчас упивается своей властью, любуется собственной неподкупностью, но формально-то он прав. В сущности, генерал сам приказ отдавал, мог бы его сформулировать чуть-чуть иначе. Чтобы пресечь ненужный спор, я спросил нашего сопровождающего:

— Господин унтер-офицер, у вас телефон есть поблизости?

— Так точно, — отчеканил тот.

— Звоните директору тюрьмы, пусть немедленно сюда идет.

Унтер умчался выполнять приказ, а я принялся рассматривать упрямого Филимонова. Невысокий, коренастый, с рыжими усами. Странно, но мне даже понравился человек, не испугавшийся высокого начальника и его угроз. В данном случае Филимонов является часовым, которому положено знать и выполнять приказы только своего разводящего и начальника караула. И серьёзность приказа до него, наверное, не раз донесли. Может, к себе переманить? Верные люди нужны, а этот, пожалуй, будет верным. Хотя не буду торопиться. За этой дверью спрятан наследник престола, а значит хорошо, что его такой Цербер охраняет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Минут через пять прибежал перепуганный директор тюрьмы — толстенький коротышка в расстегнутом мундире. На петлицах — два просвета и две звезды, на груди колыхался «Станислав». Стало быть, директор «Крестов» — коллежский асессор. Оказывается, при общевоинской охране начальствует здесь гражданский чин.

Погрозив Филимонову кулаком, директор тюрьмы рявкнул:

— Немедленно впустить его императорское высочество!

— Есть впустить его императорское высочество, — вытянулся в струнку Филимонов, пропуская меня вперед.

— Прикажите вашему э-э... — замялся я, не зная, как назвать должность охранника. Обзову надзирателем или вертухаем, могу обидеть. Наконец, нашелся. — Прикажите вашему служащему, чтобы он впускал меня в любое время дня и ночи.

— Слышал? — обернулся коллежский асессор к подчиненному.

— Так точно ваше высокоблагородие, — выпучил глаза Филимонов. — Впускать цесаревича в любое время дня и ночи.

— И ещё, за храбрость наградите, — распорядился я.

— Государственной наградой? — поднял брови директор тюрьмы, а Филимонов едва удержался чтобы не расплыться в улыбке.

— Вашей, внутренней, — хмыкнул я и перешагнул порог.

За «предбанником», где сидел охранник, имелась ещё одна дверь.

— Как там больной? — поинтересовался я, кивая на дверь.

— В коме пребывает, — доложил директор тюрьмы. — Доктор его сегодня навещал, капельницу ставили — кормление внутривенное, белье поменяли, — коллежский асессор повернулся к охраннику и жестом предложил тому продолжить.

— Был ещё у него медбрат, тело влажной губкой протер, массаж сделал, чтобы пролежней не было, маслом смазал, — дополнил Филимонов.

Свет в палате был тусклым, но удалось рассмотреть, что на больничной койке лежит человек, совсем на меня непохожий. Лицо осунувшееся, синяки под глазами. Даже возраст определить сложно. Но полежи-ка два года в коме, так на старика и будешь похож.

Ещё засмотрелся на металлические сооружения рядом с кроватью. А, так это штатив для капельницы. Не знал, что в это время уже и капельницы существовали, и внутривенное питание придумали.

— Ну что, ваше высочество, посмотрели на своего... товарища по несчастью? — спросил Кутепов с легкой насмешкой.

— Ага, — рассеянно отозвался я, — а из-за чего он? В таком состоянии? — спросил я, подойдя к настоящему наследнику престола.

Кутепов поморщился:

— Не здесь, позже поговорим.

Увидев руку с истонченными пальцами, зачем-то решил ее коснуться. Глупость, конечно, а вот потянулся.

Мгновение, и меня ослепило ярким светом. Когда глаза привыкли, то увидел, что нахожусь не в тюремной палате, а в каком-то зале, со старинной мебелью. В центре помещения лежал огромный персидский ковёр, на нём три кресла, расставленные вокруг меня.

В креслах сидели люди, чем-то мне смутно знакомые. Женщина в старомодном — я бы даже сказал, в старинном платье, с синей лентой через плечо, мужчина с усами и бакенбардами, в мундире кавалергарда, с высшими орденами Российской империи и юноша, в костюме, но без галстука.

— Что это у нас за гость? — спросила женщина.

— Явился, — недовольно пробурчал юноша. Всмотревшись, я чуть не ахнул — это было мое отражение в зеркале. Правда, у меня редко бывает такое недовольное выражение.

— Это и есть самозванец? — полюбопытствовала женщина.

У неё был очень интересный акцент, который, казалось, тут же очаровывал. Я хотел было что-то ответить, но не смог, будто тело мне не подчинялось.

— Он самый, государыня, — хмуро обронил мужчина, а потом добавил: — Это двойник.

— Ну-кась, посмотрю на него поближе, — проговорила женщина. Она встала с кресла и подойдя ко мне, обошла вокруг.

Когда дама остановилась, послышалось недовольное ворчание, донесся короткий, обиженный лай.