Тайный наследник.Том 1 и Том 2 (СИ) - Хай Алекс - Страница 32

Так, кажется, до парня наконец-то дошел масштаб проблем, которые он мог устроить себе и всему своему высокородному семейству. Что ж, раскаяние, особенно искреннее — это уже показатель.

— К счастью, почти никто не пострадал, — ответил я и поднял бокал. — Но могу сказать одно точно — воздействовали не только на вас, но наверняка и на некоторых ваших друзей. Ничего, разберемся. Но будьте внимательнее.

Альтанн выпил свой виски залпом и поднялся.

— Благодарю за визит, ваше сиятельство. И еще раз прошу прощения.

— Извинения принимаются. Жду от вас звонка.

Мы расстались. Альтанн поднялся к себе в номер, а я покинул отель и побрел по почти опустевшим улицам в квартиру. Из «Гладного вука» доносилась задорная балканская музыка — кажется, музыканты играли живьем. Окна в моей квартире горели желтым вечерним светом. Надеюсь, Столыпин был дома.

Я поднялся по лестнице и вошел в центральные двери.

— Ваше сиятельство! — бросилась ко мне младшая секретарша. — Наконец-то вернулись! Мы уже начали беспокоиться...

— Кто-нибудь звонил, Вера?

— Вам — нет. Только атташе. Он в кабинете. Уже три часа не выходит...

— Как Верица?

— Спит, ваше сиятельство. Разбудить?

— Нет, конечно. Будьте на связи, мне могут позвонить.

Вера кивнула, а я направился прямиком к Столыпину. Заметил, что слуги не теряли времени даром и вылизали всю квартиру до блеска. Даже паркет пах свежей мастикой. Увидев меня, Столыпин поднялся для приветствия. Я заметил, что одно его ухо раскраснелось от постоянного прижимания к телефонной трубке.

— Слава богу, — выдохнул он. — Где вас носило, Николай?

Я прикрыл дверь и повесил купол.

— Есть новости. Много интересных новостей.

Пересказав все, что удалось нарыть, я положил на стол атташе салфетку.

— Нужно начать с этого списка. Также нужно проверить всех одаренных в Земуне. И я бы также проверил тех, кто прибыл сюда за последние три дня. Это может быть кто-то из приезжих.

— Я уже над этим работаю, Николай, — Столыпин указал на рукописные списки. — Пришлось поднять все старые связи, чтобы нарыть хоть что-то. Но работа малоэффективна, поскольку местное правительство не особенно идет навстречу. Впрочем, кое-какие интересные имена появились в списке. Разумеется, я в первую очередь обращаю внимание на соотечественников.

— Как много одаренных среди подданных Австро-Венгрии? Сколько их вообще? Десятки? Сотни?

— Единицы, Николай, — атташе устало опустился в кресло, а я устроился напротив. Столыпин выглядел скверно. — Российские законы запрещают наследным обладателям Осколков переходить под подданство других государств. Причины, думаю, объяснять не нужно.

Я молча кивнул.

— Исключение составляют ненаследные дочери. Поскольку в случае замужества дочь переходит в другой род, она, по сути, оказывается, отсечена от своего родного рода. Есть даже специальный ритуал отрезания от рода, и его используют также в случае рождения бастардов. Истории известны случаи, когда этой процедурой пренебрегали — тогда сила Осколка могла передаться потомкам такого человека. Но с каждым поколением она слабела, поскольку связь с Осколком становилась все тоньше и тоньше.

Значит, круг поисков довольно широк. Это могли быть и перебежчики в Австро-Венгрию, которым удалось привезти с собой Осколок. Это могли быть не отрезанные от рода потомки. А еще это могли быть вполне себе действующие подданные Российской империи, которые решили вступить в странную игру.

— Я провел анализ и выделил несколько имен, — Столыпин передал мне исписанный быстрым почерком лист бумаги. Несколько фамилий были обведены несколько раз.

— Чарторыйский, Федорова, Зайчинский, Воронцова, Ланге, — я перечислял фамилии. — Кто они?

— Князь Валериан Чарторыйский, был здесь проездом из Букурешта. Владеет домом в Белграде, однако бывает в Сербии не чаще раза в год. Предпочитает проводить время на своей вилле в Черногории. Елизавета Федорова — его фаворитка. Бывшая кафешантанная певичка, признанная красавица, модница. Роман не скрывают, и Федорова сопровождает князя в поездках на отдых.

Князь должен был обладать высоким рангом Благодати — обычно им доставались силы не выше шестого ранга. Чем меньше номер ранга, тем сильнее уровень Благодати. Я перебирал в памяти все, что мог помнить мой предшественник про Чарторыйского. От политики далек, признанный меценат и любитель искусств. Имел супругу и двоих детей, но жили князь и княгиня порознь. Словом, ничего особенного для аристократа.

— Барон Зайчинский, Кирилл Витовтович, — продолжил Столыпин. — Из старого польского рода, еще во времена Алексея Михайловича перешедших под российское подданство. Мой бывший коллега. Был транзитом по дипломатической визе. Место назначения — Белград.

— Ваш коллега? — уточнил я. — Он мог знать о нашей операции?

Андрей покачал головой.

— Сомневаюсь. Он — служащий средней руки, звезд с неба не хватает и, признаться, Сербию не особенно любит. Не думаю, что он вовлечен в значительные операции. Зайчинский сопровождает графиню Воронцову. Недавно овдовевшая петропольская красавица Наталья Дмитриевна...

А вот про Воронцову память выдала много интересной информации. Родовитая, богатая, в девичестве — княжна Троицкая. Поговаривали, внебрачная внучка самого императора, но свечку никто не держал. Тем не менее, замуж ее выдали удачно — она получила и известную фамилию, и титул, и сильный род. Правда, овдовела довольно скоро: всего три года — и свобода. Теперь, когда траур был снят, занялась путешествиями и блистала во многих европейских дворах. Видимо, теперь решила обаять сербскую аристократию.

— И Ланге, Эдвард Карлович, — закончил список Столыпин. — Темная лошадка. Я почти ничего не смог о нем нарыть. Ланге — старый немецкий род, но давно приняли православие. Сыновья преимущественно делали военную карьеру. Восьмой ранг Благодати у конкретного Эдварда Карловича.

Что немного. Но хватит подчистить кому-нибудь память. Особенно если специализация — менталистика.

— Среди них есть менталисты? — спросил я.

— Воронцова, — тут же отозвался Андрей. — И... Ланге.

— Нам бы с ними пообщаться. Вы сможете добиться аудиенции?

Столыпин покачал головой.

— Боюсь, Воронцова уже в Белграде. Она пробыла в Земуне меньше одного дня — транзитная виза позволяет находиться на территории Австро-Венгрии не больше суток. А Ланге... Я пока не смог найти, где он остановился. Но он еще в Земуне, поскольку мне не дали информации о его выезде.

— Значит, начнем с него.

Но все дороги все равно ведут в Белград.

Столыпин кивнул.

— Разумеется, ваше сиятельство. Мне нужно немного времени. Хотя бы найти его фотокарточку...

— Проголодались, Андрей?

— Сейчас не до этого.

— Бросьте. Я закажу в ресторане. Все принесут сюда.

Столыпин уставился на меня пустым взглядом.

— А, знаете, вы, пожалуй, правы. Мне нужно сделать перерыв. Не возражаете, если я сопровожу вас в ресторан?

— Только за, — улыбнулся я. — Идемте.

Атташе убрал все бумаги в папку, папку сунул в ящик стола, запер на замок и сверху повесил какое-то мелкое заклинание. Перестраховывался. Впрочем, после всего случившегося я не считал эти меры лишними.

Мы спустились, и на нас тут же обрушился веселый шум «Гладного вука». Да уж, умели здесь отдыхать. Казалось бы, ничего необычного — но люди просто познали искусство расслабляться и радоваться каждой приятной мелочи.

Официанты-конобары встретили нас как старых друзей.

— Господине! — один из них приветливо помахал нам рукой и пригласил к стойке. — Пить или есть?

— Заказать с собой, — ответил я.

— Эво, ну зашто так себя гробите? Все работаете?

— Служба такая... — отозвался Столыпин.

— Служба службой, а в гробу ракии не нальют! — К нам подошел Педжо, владелец ресторана. — Како сте, господа? Желите медовачи? Самое то для службы.

Я непонимающе взглянул на Андрея. Тот кивнул и показал на пальцах две штуки.