Убивать. Демон Бойни 21+ (СИ) - "Несущий Слово" - Страница 9

Взрыв отбрасывает Черного в сторону.

Две мелко дергающиеся культи, обломанные кости, облепленные запекшимися лоскутами мяса. Он орет, дико, страшно, неверяще смотря на то во что превратились его ноги. Неестественно-белые белки выпученных глаз на фоне грязного и закопченного лица. Его крик затухает где-то в горле вместе с жизнью. Кровавые пузыри вспухают на сухих растрескавшихся губах вместе с предсмертным сипом.

Крупнокалиберная пуля начисто сносит чью-то голову вместе с частью шеи. Обезглавленное тело, брызжа фонтаном крови из неровного обрубка, заваливается на спину. Палец все еще судорожно жмущий спусковой крючок, выпускает в небо остатки обоймы. Это был мертвец. Восставший из могилы, мать его, труп со сгнившим лицом.

Выстрел.

Сбитый прицел и крайне неудобное положение стрельбы. Приклад копытом лошади лягает в плечо, пытаясь вырвать оружие из рук и оставляя расплывающееся пятно сизой гематомы на не до конца сформировавшейся шкуре, из-за недостатка душ, застывшей в переходном состоянии из обычного человеческого эпидермиса в нечто более надежное. Несколько свинцовых плевков вместо того, чтобы попасть в область сердечной мышцы, как и изначально задумывалось, влетают в ногу, чуть выше коленного сустава.

Кровь.

Черные — это в большинстве своем обычные люди, пусть и закаленные в кипящем котле Мрачных гор, далеко не Серые. Последних, по крайней мере некоторую их часть, прошедшую через череду более или менее удачных экспериментов с нитью ДНК, даже пулеметная очередь по конечностям вряд ли остановит, разве что притормозит адским количеством потерянной крови и временной потерей точки опоры в данной части пространственно-временного континуума. Заросший клочковатой бородой по глаза головорез, дрянной бронежилет и изорванная форма, снятая с чьего-то трупа, визгливо орет, падая в грязь. Пистолет-пулемет, зажатый у него в руке выпускает остатки обоймы в хмурое небо. Прощальным плачем или эпитафией по гарантированному покойнику. Нога — переплетение сырого фарша и раздробленных осколков костей. Пули содрали с коленной чашечки кожу и плоть. Кровь. Заряд перемолол костную ткань, выгнув ее во все стороны бутоном уродливого цветка, облепленного кровоточащим мясом. Свинец ушел дальше, порвав в клочья мышечные волокна, и застряв где-то на середине пути, терзая нервные окончания Черного дикой болью при малейшем напряжении или прикосновении.

Рывок вперед. Чьи-то обглоданные крысами кости хрустят под ногами.

Удар.

Простой удар, впечатывающий приклад в искривленное лицо убийцы. Не профессиональный, отработанный до автоматизма тычок, моментально отправляющий человека во временное небытие, а грубый и прямолинейный, цель которого — раскроить черепную коробку соперника, так чтобы кровь брызнула на собственные руки и лицо, застилая глаза. Чтобы даже опытный патологоанатом не смог бы разобраться кто лежит перед ним. Чтобы ошметки мозга запутались в его волосах. Чтобы его голова смешалась с кровавой грязью в однородную массу.

Второй.

Третий.

Осколки зубов и крошащейся эмали забиваются в его глотку и застревают в деснах. Разбитые губы. Кровь. Хруст носового хряща. Кровь. Глазное яблоко белесой, отвратительнейшей слизью вытекает из деформировавшейся глазницы. Кровь.

Кровь.

Кровь.

Кроули любил кровь.

Демоны ревут в его мозгу. Им нравится. Они требуют еще, выжимая себя чудовищной мясорубкой, дабы дать еще один импульс силы.

Хруст.

Влажный чавкающий хруст с которым ладонь среднестатистического человека превращается в агонизирующий шмат нежизнеспособного мяса. Очертания привычной кисти исчезают. Искривленная пятипалая клешня, ковшом вздувшаяся после тонкого запястья.

Кровь.

Она пьянит.

Кровь.

Это не пальцы, скорее костяные лезвия, щербато скалящиеся десятками зазубрин, хищные, смертельно опасные.

Черный еще жив.

Его душа уже рвется из пожираемого смертью тела, но Кроули незримой удавкой смертника обвился вокруг нее, затягивая обратно в тело. Она рвется на свободу, сопротивляется, брыкается, сдирая ногтями свою плоть с костей в тех местах, где ее коснулась темная аура демона.

Мало сил… слишком мало…

Зверодемон? Грешник?

Стало ясно, что одному вряд ли получиться справиться.

Красноглазое чудовище в клетке Личных Чертогов сотрясает сами основания разума.

Кровь.

Больше крови.

Хор тварей вторящих рыку чудовища.

Кровь.

Но уже не человеческая. Венец "эволюции" хватает ближайшего к себе урода. Когти скрежещут по жестким костяным пластинам, покрывающих его с ног до головы, визг. Бугристая одноглазая голова отделяется от тела, летя куда-то вниз к остальным тварям. Черная кровь создания первозданного мрака хлещет на прутья решетки. Густая жидкость шипит, пенится и впитывается в проклятый металл, передаваясь куда-то внутрь Кроули.

Клешня проходит клетку ребер словно пластилин, раскурочивая грудь Черного.

Кровь.

Трепещущие легкие.

Судорожно колотящееся сердце.

Демон вырывает его из тела вместе с трубками артерий и вен.

Боль прострелила десна.

Душа покойника засасывается в недра еще сокращающейся сердечной мышцы.

Маляры, резцы и клыки идут волнами дикой боли, корежащей зубные нервы. Секунда и они попросту исчезают, сменившись длинными костяными иглами.

Демоны просятся на волю.

Демоны просили накормить их.

Демоны, призывающие голосами адреналина и отсутствия инстинкта самосохранения, вжать педаль акселератора в пол, целовать незнакомых девушек на улице, прыгать с парашютом, но без парашюта, набить партак на все лицо, нажраться как свинья, чтобы выблевать собственный кишечник, скурить блок сигарет за раз, всадить в себя все известные виды наркотических веществ одним чудовищным шприцом, они завывали внутри черепной коробки. Они хотели быть живыми, не яркой оберткой, внутри которой лишь серость и тлен бессмысленного существования, а по-настоящему живым. Чувствовать каждую минуту, каждую секунду жизни полной грудью. Возможно, они пошли не по тому пути, какому бы этого хотелось Кроули, избрав своим кормом насилие в любом его виде и проявлении, возможно…

Кожа иссыхает, туго обтягивая кости, чернеет. Мимические мышцы сводит судорогой, притягивая уголки губ куда-то к заметно заострившимся ушам. Щеки рвутся грязной тряпкой, показывая практически весь набор новоприобретенных клыков.

Его демоны были живы, в отличие от тех, что давно подохли внутри обитателей этого мирка.

Кроули вгрызается в сырое мясо.

Кровь заляпывает подбородок, воротник формы. Стекает по шее, клешне и предплечью.

Мир содрогнулся, а точнее точка восприятия с которой на него смотрел демон. Один глаз словно провернулся в своей оси, уставившись в недра черепа, в глубину души, в Личные Чертоги.

"Старший" улыбался.

Кроули еще никогда не видел своих цепных псов так ярко и отчетливо.

— Будет весело…

Вспышка страха от внезапного осознания, что ОНИ могут разговаривать, с пшиком исчезает в волне темной радости. Истинный дар Рогатого. Кроули видит в твари очертания себя самого.

Истинный… теперь он Истинный.

Это могло бы прозвучать насмешкой с его-то теперешним уровнем сил, но… возможности, которые открывало познание собственной сути меркли перед этим.

— …но выживут не все, — Кроули не понимает кто это говорит он сам или…

Они падают в грязь.

Глава 7. И имя нам — Легион

— Приятно познакомиться… брат.

Он восседает на троне Чертогов. Мрачная фигура в густом полумраке. Клетка под алтарем зверски погнута и выворочена с кусками пола. Мелкая каменная крошка. Кровь. На стенах, полу, троне, треснувшем алтарном камне и потолке. Черная кровь демонов.