Грязная тайна (СИ) - Джокер Ольга - Страница 42

Мы оказываемся в тесной уборной у высокого зеркала с подсветкой. Женщина подкрашивает губы, поправляет причёску. В глазах малая капля грусти.

— Вы здесь одна отдыхаете? — спрашиваю доброжелательно.

Она вздрагивает, не ожидая, что я с ней заговорю.

— Да, одна.

Вот и прекрасно!

Валееву очень нравится общаться с Медведем — отпускать его не хочет. Он старше, он начальник — обижать его нельзя. Но у меня есть для него более заманчивое предложение. Таким образом он не обидится на нас и не останется скучать в одиночестве.

Вернувшись в зал, я довольно улыбаюсь. Прошу у Медведя ключ от номера и начинаю собираться.

— Гена, вы бы обратили внимание на обворожительную блондинку за соседним столиком, — подмигиваю ему. — Она весь вечер от вас глаз не отводит.

Мужчина медленно оборачивается и с интересом рассматривает блондинку. Выравнивает спину, проводит пятерней по волосам. Он безумно удивлен, но женщина ему явно понравилась!

Поцеловав Басаргина в щёку, я поднимаюсь на второй этаж и нахожу наш номер в глубине коридора.

Открыв дверь магнитным ключом, попадаю внутрь. Вау, здесь волшебно! Светло, просторно, стильно. Вид из окон прямиком выходит в лес.

Снимаю обувь, вешаю куртку в прихожей. С интересом рассматриваю все доступные нам комнаты. Их три. Гостиная, спальня и ванная.

В последней я прилично задерживаюсь. Снимаю одежду, забираюсь в душевую кабину. Намыливаю тело пахучим густым гелем, взбивая его в пену. Пытаюсь расслабиться, но саму потряхивает от предвкушения.

Совершенно очевидно, что мы будем трахаться все выходные напролёт. И я очень хочу, чтобы эти дни были идеальными — запомнились и мне, и Медведю. Ему особенно. Чтобы вспоминал обо мне в своей столице. Думал ночами, представлял.

Вытерев тело полотенцем, я тщательно рассматриваю себя в зеркале. Мама говорила, что я исхудала, но куда там! Такие же крутые бёдра, крупная грудь. И веснушки, веснушки… Повсюду! Ни сантиметра свободного на коже. Радует то, что Медведь их истинный ценитель.

Укутавшись в белоснежный халат, я выхожу из ванной комнаты. Слышу приглушенный голос из гостиной, часто дышу. Значит, Басаргин уже здесь. Соски напряженные, кончики пальцев покалывает. Начинать всегда тяжело.

Открыв дверь, я замираю в проеме. Дыхание затаила, выжидающе смотрю. Медведь вальяжно сидит на диване, смотрит в моргающий экран телевизора и разговаривает по телефону. Снова! В суть я не вникаю. Набираюсь смелости, уверено шагаю по ворсистому ковру и максимально сексуально виляю бёдрами.

Басаргин поворачивается в мою сторону и впивается в меня глазами. Смотрит, так смотрит! Голодно, ненасытно. Не отрываясь. Судя по расширенным мерцающим зрачкам мой готовый внешний вид ему очень нравится.

— Смелее, — шепчет одними губами, не отрывая телефон от уха.

Сердце часто колотится, тараня грудную клетку. Губы пересохли, поэтому я облизываю их кончиком языка и снова иду навстречу.

Встаю напротив Медведя, закрываю собой телевизор.

— У меня есть для тебя кое-что интереснее, — старательно убеждаю.

Тянусь к поясу халата, играю. Но до конца не довожу.

— Раздевайся, — торопит Миша.

Отрицательно мотаю головой, развожу руками и прячу их за спину.

— Не получается. Поможешь?

С собеседником приходится экстренно попрощаться. Спешно говорить ему о том, что нашлись дела важнее. В виде меня, например.

Громко ойкаю, когда Медведь притягивает меня ближе. Шепчу губами: «Распакуй». Поглаживаю колючий ёжик волос на его затылке и глубоко рвано дышу.

То, что мы делаем, — абсолютно грязно и совершенно нечестно. Аморально, бесстыже. Я виновница того, что завтра у моей сестры не состоится свадьба. Но сексуальное притяжение между нами с Басаргиным такой силы, что оторваться нереально.

Я хочу быть для этого мужчины. Чувствовать запах его кожи, наслаждаться близостью и любить. Медведь чуть вчера не погиб. Господи!

Этих жадных движений, грубых касаний и совместных выходных попросту могло и не быть! Взрывчатка сработала неправильно — чуть раньше, чем предполагалось. Она просто обожгла немного кожу. Сейчас даже следов не осталось.

Когда я думаю об этом, то готова самостоятельно раздеться и запрыгнуть на Медведя. Но он уже начал. Активно потянулся к поясу. Медленно и смакуя, стал его развязывать, обнажая тело.

— Мой Миша, — тихо шепчу, когда горячие губы касаются живота. — Мой. Трогай меня. Трогай везде.

Медведь опускает ладони на мои ягодицы и жадно сминает их. Из его груди при этом рвётся сдавленный стон. Из моей — долгий и протяжный.

Глажу его плечи, лопатки. Запрокидываю голову к потолку и глаза закатываю. Влажный язык чертит полосы на моем животе, а затем доходит до пупка и недвусмысленно задевает ложбинку. Лижет её и толкается. Мамочки. Я с ума схожу, а ведь мы только начали.

— Ещё. Миша, ещё.

Спустя секунду я оказываюсь верхом на его бёдрах. Подо мной твёрдая эрекция, и я нетерпеливо ёрзаю на ней.

Тяну за низ водолазки, Медведь раздевается. Огромный, крепкий. Излучающий мощную животную энергетику, которая подавляет и обескураживает.

Мы прижимаемся друг к другу обнаженными телами, соприкасаемся губами. Целуемся нежно, легкими касаниями. По коже гуляют мурашки, голова кружится. Затем углубляем поцелуй, сплетаемся языками и окончательно сходим с ума. Одновременно.

Миша с лёгкостью приподнимает мои бёдра, трогает пальцами влажные складки. Толкается в меня, растирает влагу по клитору. Чуть позже тянет вниз молнию, приспускает джинсы и белье. Он сильно возбуждён, член рвётся наружу. Ровный, красивый, тяжёлый. Я опускаю взгляд, любуюсь им. Накрываю ладонью, мечтаю, чтобы вошёл.

— Хочешь? — спрашивает хрипло Басаргин.

— Да. Очень хочу.

Он вкладывает презерватив в мою ладонь, чтобы действовала. Улыбаясь при этом и точно издеваясь.

— Я не умею, — жалобно хнычу. — Давай ты.

Медведь раскатывает латекс. Сжимает член, несколько раз подряд двигает рукой. Затем подхватывает мои бёдра и одномоментно насаживает на себя.

Я вскрикиваю, захлебываюсь от острых ярких ощущений. В ушах громко бьется пульс, тело не слушается. Делаю глубокий вдох-выдох. Беру себя в руки, с помощью Медведя двигаюсь. Вверх и вниз. Вверх и вниз.

Хрипло дышу, упираюсь в спинку дивана. Чувствую в себе член. Большой, твёрдый. Глубоко. Ощущаю, как растягивает, вколачивается. И мне безумно хорошо.

Темно-синие глаза Басаргина без лишних слов показывают степень его возбуждения. Она зашкаливает, впечатляет. Кажется, что ни один мужчина на свете не хотел меня так сильно, как он.

— Не устала? — спрашивает Медведь и ведёт губами по шее.

— Нет, я же спортсменка. У меня ого-го какая выдержка.

Я хочу его порадовать, удивить. Он заслуживает. Он чуть не погиб!

— Не сомневаюсь, — отвечает Миша и целует меня в шею. Смачно, засос оставляя.

Я прогибаюсь в спине, запрокидываю голову. Его руки сжимают мои бёдра, управляют заданным ритмом. Звучат влажные шлепки, стоны. Между ног настоящий потоп — никакой возбудитель и даром не нужен! Я вся теку.

Теплый рот накрывает мой сосок и жадно его облизывает. Втягивает в себя, прикусывает. Ласкает то нежно, то грубо. На острие. Мне так сладко и запредельно-прекрасно, что я взрываюсь! Тело дрожит, низ живота сводит судорогой. С губ срываются крики. Я остро чувствую, как быстро двигается во мне член Медведя. Сжимаю его стенками, поддаюсь навстречу. Мы слажено действуем ради удовольствия друг друга.

— Миша... Мой Миша...

Целую его в губы, проникаю в рот языком. От ошеломительного оргазма в уголках глаз проступили слёзы.

— Хочу сменить позу, Лисён.

Басаргин ловко ставит меня на четвереньки. Поглаживает ягодицы, проникает во влагалище пальцами. Задевает клитор, нежно на него надавливает. Я постанываю. С его именем на губах. Снова и снова. Чувствую, что ему нравится это слышать.

— Вид — охуенный, — произносит Медведь. — Знаешь, я бесконечно долго думал, как же там твои веснушки в осенне-зимний период.