Дуэльный Кодекс. Том 1. Проект «Геката» (СИ) - Март Артём - Страница 16

— Черты, — я задумался, — может ты видела кого-то из его родственников?

— Я не знаю. Иногда, когда я смотрю на мир твоими глазами и вижу что-то, что кажется мне знакомым, в памяти просыпаются образы.

— Нужно показать тебе родственников этого Синицына. Может ты что-то вспомнишь.

— Смотреть твоими глазами тяжело, –голос Кати звучал устало, — любые взаимодействия с внешним миром очень сложные... я не знаю...

— Я поищу фото их семьи в интернете. И тогда ты попробуешь посмотреть.

— С кем это ты говоришь? — за спиной раздался голос Стаса.

— Как это с кем? — я улыбнулся, обернулся к нему как ни в чем не бывало, — сам с собой конечно. А ты разве так не делаешь?

— Нет, — мальчик, одетый в легкую летнюю пижамку, удивленно округлил глаза, — не делаю.

— Ну ты и странный, — сдержанно засмеялся я, — а чего не спишь-то?

— Ирина Сергеевна, — он зевнул, прошел к журнальному столику и взял графин с водой, налив в стаканчик, отпил, — классуха моя, разрешила не ходить. Дала выходной, раз уж меня чуть не сожрал карнозавр.

— И от карнозавров бывает толк, да?

— Ага, — улыбнулся мальчик, — все еще несколько бледный после случившегося, Стас, тем не менее, выглядел спокойнее, — да и что-то заснуть не могу. Как закрою глаза, там железные зубы.

— Ну, ты улыбаешься. Хороший знак. А был хмурый, как полено. А зубы скоро забудутся.

— А я знаю, — мальчик прошел к соседнему креслу, уселся, — знаю, что ты тут бормочешь.

— Да? И что же?

— Ты учишь заклинания. Как только стал магом, так и учишь. Вон какие уже знаешь.

Я не ответил, улыбнулся.

— А много ты знаешь о магии? В интернете об этом почти ничего нет. А в дедушкиных и папиных записях написано очень непонятно. У них много тр… трак… — мальчик задумался, — трак-та-тов, — произнес он по слогам, — про магию. Особенно про боевую.

— Милитарику, — кивнул я.

— Кажется да. Но я ничего не понимаю. Хотя и пытался читать.

–Ну, — я улыбнулся, — да. Я знаю много.

— Расскажешь? — глаза мальчика заблестели.

— А что тебя интересует?

— Ну, — он хитро улыбнулся, — для начала, откуда ты все знаешь.

— Читал умные книжки, — хохотнул я, — в больнице.

Как ни странно, тут я почти не соврал. В свое время я действительно прочел целую гору трудов по магии. Особенно по боевой. Это нужно было, чтобы знать, чем могут быть вооружены мои противники на дуэлях. Черный ореол — это сильная вещь. Но чтобы побеждать, его одного было недостаточно. В дуэли побеждают мозги.

— Ну ладно, — он тоже захихикал, — считай что поверил. Так откуда же вся эта магия?

— Из источника, — быстро ответил я, — она просто есть в воздухе, как кислород. Ну и маг впитывает ее всем телом, когда творит заклинание.

— А что такое источник?

— Никто не знает.

Теорий о том, откуда берется мана, было множество. Ученые вечно спорили и выдвигали все новые гипотезы. Но все сходились в одном: источник точно есть, его природа неизвестна, и концентрация маны зависит от населения планет. Когда во времена Первой Магической войны, сильные маги-воины, каждый из которых мог сравниться по силе с целым полком, выкашивали солдат противника сотнями, и колошматить друг друга заклинаниями почем зря, концентрация маны сильно упала.

Да, вот такой парадокс: чем больше люди убивают друг друга при помощи магии, тем слабея эта магия становится. Словно бы кто-то невидимый пытается поддерживать баланс. Может это и есть источник? Именно тогда маги-дворяне, сильные мира всего решили закончит войну. Испугались, что то, на чем держится их власть — магия, ослабеет настолько, что пустые выдавят их силой прогресса.

У многих пустых уже есть деньги, производства, оружие. Но власть и сила должна была остаться у дворян-магов. Тогда и появилась Хартия Магического Мира. Во многом Российская Империя продавила эту инициативу. На конец войны именно она была экономически сильней остальных участников. Правда, маги слабели и у нас.

А Хартия и Дуэльный Кодекс, принятые странами-участницами после окончания войны, были очень на руку Империи. Конечно, ведь в магические дома России остались наиболее сильными, когда кончалась мясорубка. В войне все умылись кровью. Маги тоже. И все хотели мира.

С принятием кодекса, каждый геополитический конфликт решался теперь международными дуэлями магов. Но не только, конфликты между аристократическими родами надлежало разрешать тоже, посредствам дуэлей. И как ни странно, это помогло. Конфликтов между аристо стало меньше. Ведь победитель дуэли мог претендовать на чужую собственность.

Потому, никому не хотелось лишиться какого-нибудь заводика из-за пьяной драки. Так что, открытых конфликтов стало меньше. Но все еще достаточно. Однако, подковерные интриги благородных расцвели с новой силой.

— И заклинания, — проговорил задумчиво Стасик, когда я закончил рассказывать ему об источнике магии, — я слышал, они бывают разными по силе.

— Ну да, — я кивнул, — одноступенчатые, когда формула состоит из одного слова — наиболее слабые. Например, феррум. Заклинание-призрачный клинок. А сильнейшие — пятиступенчатые. Такие, как огнепад. Его формулу я произносить не буду, — я подмигнул, — от греха подальше.

Стасик испуганно уставился на меня.

— Да расслабься ты, — я рассмеялся, — сейчас я не смог бы сотворить огнепад, если бы даже захотел. Не хватит, ни силы души, ни крепости тела.

— Как это? — задумался мальчик.

— Позже расскажу, — я потянулся, — время позднее, а мне завтра рано вставать. Дел много.

— Это каких же, — недоверчиво проговорил Стасик.

— Секретных. Секретных дел, — улыбнулся я.

* * *

— Сладкий, — Вера, супруга Виктора Орловского заглянула в кабинет.

— Ммм, — Виктор успел сдвинуть бутылку коньяка за монитор своего компьютера, спрятал от жены хмельные глаза.

— Ты скоро? Ужин подан. Дети уже собрались. Ждем только тебя.

— Начинайте без меня, — Виктор попытался придать голосу будничный, и что важнее всего, трезвый тон.

— Но Витя, — супруга озадаченно посмотрела на него, — у нас принято ужинать вместе, конечно, если ты не в отъезде.

— Прости, Вера, — он сделал вид, что вчитывается в документы, — много работы.

— Ну, — она опустила глаза, — как скажешь.

Когда женщина мягко закрыла дверь, Виктор подождал несколько мгновений и подлил себе еще коньяка.

— Проклятье, — опрокинув залпом, Виктор добавил матом, — угораздило меня ляпнуть это, — он карикатурно изобразил себя в тот момент, — Замятин. Вот сука… Эти слова могут стоить мне…

Виктор вздрогнул, когда что-то стукнуло в окно его кабинета, расположенного на третьем этаже поместья. Он прислушался. Когда решил, что ему почудилось, стук раздался снова, но уже двукратный. Потом деликатно застукало целой очередью.

Граф (а Виктор был именно графом), уставился на большое зашторенное окно. Стук повторился, и Виктор с трудом встал из-за стола. Алкоголь уже влиял на координацию.

Он приблизился к окну, отодвинув шторы, нахмурился.

За стеклом сидела черная птица. Упитанный дрозд, совсем как разумное существо посмотрел в глаза Виктору, щелкнул клювом по прозрачной поверхности.

Дрожащей рукой граф открыл окно. Весенняя ночная прохлада стала просачиваться в комнату. Вместе с ней влетел и дрозд.

Птица села на стол, на удивление сильная, сбросила со столешницы большую стопку бумаги. А потом… самовоспламенилась. Даже не каркнув, птица вспыхнула изнутри, в пару мгновений превратилась в пепел.

Виктор видел это уже не один раз. Приблизившись, он аккуратно опустил пальцы в уже остывшую золу, достал из кучки маленькую пожелтевшую записку.

Полминуты он заставлял себя развернуть ее. Когда, все же сделал, это, то прочитал несколько слов: “Роялисты разочарованы тобой. Мы начинаем действовать”.

* * *

На следующее утро я встал рано. Стасик еще спал. Я же сидел в гостиной-столовой и пил кофе, которое приготовила Вика. Сестре было лучше. Казалось, поболев вечер, и распереживавшись за нас со Стасом, она стала любить братьев только больше.