Крест и крыло - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 35

– А с мамой что делать?

– Я ей рассказал сказку про маньяка, ты помнишь.

– Помню.

Действительно, мы понимали, что все время маме морочить голову не получится. Она у нас сторонница самостоятельности детей, поэтому многое сходило мне с рук. Но до определенных пределов. Рано или поздно она должна была прозреть. А вот насколько…

Мы и придумали эту сказочку.

– Сказать, что этот поп помогал тебе в период реабилитации. И активно пытался тебя затащить в монахини, позарившись на мои деньги?

– Прокатит?

– Должно. Заодно она поймет, почему с ним не стоило откровенничать.

– Логично. Дед, ты у меня умничка…

– Я знаю.

– Но это уже ничего не исправит.

– Зато на будущее поможет. Знать бы ранее…

– Ладно. Примем эту версию. Как зовут ИПФовца?

– Отец Павел.

– Запомню. Вечером придешь?

– Забегу.

– Вот и отлично. До вечера.

– Пока.

Я щелкнула кнопкой телефона. Вроде пока нормально. Высшие силы, как я не хотела, чтобы моя нормальная жизнь и вампиры – смешались. Но чем дальше, тем больше в ней перекрестков. И приходится врать, изворачиваться, хитрить с самыми близкими людьми. Я не хочу!!!

Но никто меня не спрашивает.

Пойти, что ли, поплавать, с горя?! Главное – не утопиться.

Оставшись один в своем кабинете (а вы думали, у священников только кельи? Так расстаньтесь с глупым убеждением!), отец Павел немного подумал, а затем решительно набрал номер, который даже не вносил в память телефона.

– Добрый день.

– Добрый. Что случилось?

– Леоверенская решительно не желает сотрудничать с нами.

– Переубедить ее не представляется возможным?

– Боюсь, что нет. Она слишком агрессивно настроена. И к тому же недавно вышла замуж.

– Замуж? Но вы говорили…

– Ее супруг – якобы дракон.

– Чушь. Драконов не существует. Откуда у вас такие сведения?!

– От одного из наших сотрудников.

– Нет, скорее всего, он ошибся. Последние драконы умерли еще порядка восьми веков назад.

– Пусть так. Для нас важнее то, что она вышла замуж.

– М-да. Это может помешать нашим планам.

– Предлагаю ускорить начало операции.

– А у вас все готово?

– Да. А у вас?

– И у нас тоже. Когда?

– Предлагаю завтра с утра.

– Хорошая идея. Ей как раз надо в институт…

– Вот там и работайте.

– Слушаюсь.

– С Богом.

– С Богом.

Я как раз рассекала бассейн, когда рядом со мной кто-то кашлянул.

– Юля?

Я обернулась. Ухнула. И ушла под воду.

Рядом со мной плыла та самая медведица. Шикарная блондинка по имени Даша. Она же протянула руку и помогла мне вынырнуть на поверхность.

– Здравствуйте, – она пыталась улыбнуться, но губы дрожали. А в голубых глазах я видела только одно чувство.

Страх.

Но почему?

– Добрый вечер, – поздоровалась я. – Что случилось?

– А почему вы думаете, что что-то случилось?

Я взмахнула рукой, отсекая попытки блефа.

– Даша… да?

– Да. Я рада, что вы меня помните.

– Такую красоту забыть невозможно, – произнесла я нарочито легким тоном – и продолжила уже более серьезно: – Что у вас случилось? Ведь не просто же так, нет?

Даша вздохнула. Попыталась собраться с силами, но…

– Юль, вылезь, пожалуйста, из бассейна, – Валентин протянул мне руку. – Нам надо с тобой серьезно поговорить.

До меня дошло только одно слово.

– НАМ?!

Я посмотрела на Дашу. На Валентина. На Дашу. На Валентина. Твою мать!!!

– ВАМ?!

– Да. НАМ, – подчеркнул это слово Валентин. И улыбнулся мне. – Я не хотел.

– Нет?! – взорвалась я. – Неужели?! А твоя подруга?!

– Даша не просто подруга.

– А это мы сейчас увидим.

Но медведица даже и не подумала бояться.

– Смотри. Я открыта перед тобой. Смотри!

И я вгляделась в ее ауру.

О, черт! Других слов я подобрать не могла. Ее аура по-прежнему была чистых тонов. Так же горел серебряный рисунок. Но если приглядеться…

Золотые тона любви мешались с бурыми пятнами обреченности и тоски. Сияющий голубой был рваным, как старый носок. И я уж молчу про изумрудную прозрачную чистоту здоровья. Кое-где были и алые пятна. Но – мало, очень мало – и те ближе к розовому…

А еще – серебристый рисунок оборотня был слегка искажен и деформирован. И – маленькое живое пятнышко на уровне живота.

– Ты – беременна?!

– Да.

– И кто счастливый отец?

Валентин молча повертел пальцем у виска. Я показала ему язык. Опсихели эти оборотни! Ленька влюбился, этот туда же… да что ж такое! От вас будет когда-нибудь жизнь на планете Земля?!

– Юля, мы сами не планировали…

Я смотрела на Дашу – и понимала, она мне сейчас не лжет. Аура была полностью прозрачна и чиста.

– Хорошо. Но говори ты. Валентин пусть молчит. Ему я верю. Тебе – нет.

Даша кивнула. И принялась рассказывать. Я смотрела. Слушала меньше. Больше изучала ее ауру. Но ни разу, ни на секунду она не дрогнула. Не замутилась. Не потеряла своей насыщенности.

Так – не обманывают. Так исповедуются. Недаром вокруг нее вспыхивали белые зарницы искренности.

А исповедь была проста.

Отбросив все красивые слова и виньетки из извинений, Даша была шпионкой. Ей просто дали задание соблазнить Валентина. Уложить его в постель и качать информацию. Почему бы и нет? Он же лопух! И все сожрет, что ни скорми! Вроде бы.

Не учли милые медведицы только одного.

Любви.

Валентин ведь не просто спал с медведицей. Он ее полюбил. А искренняя любовь не может остаться безответной.

Сначала Даша радовалась его чувству – оно облегчало работу.

Потом ее стали раздражать и злить безусловное доверие и любовь. Она понимала, что это – редкость, но не могла ответить взаимностью. А как часто мы злимся на себя и срываемся на других… Это и происходило. Но стоило ей взбеситься, стоило разозлиться – и взгляд натыкался на влюбленные глаза Валентина. И ругаться становилось невозможно.

Разве можно ударить доверчиво трущегося об твои ноги котенка?

Кто-то может. Но не Даша. Нет.

И наконец, она поняла и для себя, что полюбила. Да, бывает и так. А может, она поняла, что любит Валентина, в тот момент, когда пришла в гинекологию избавляться от крохотного кусочка жизни внутри себя – и не смогла. Не сумела. Рука не поднялась. У нее был шанс родить ребенка от любимого человека – и этот шанс могла дать я. И Даша решила броситься мне в ноги.

Я перевела взгляд на Валентина – и тот пожал плечами.

– Я догадывался, что все не так чисто. Не может такая невероятная женщина так увлечься самым обычным рохлей вроде меня. Я и прима-то слабый…

– Прекрати! – вспыхнула тонами возмущения Даша. – Ты – замечательный! Ты – самый лучший! Если бы таких людей, как ты, было больше, нам жилось бы намного лучше!!!

– Ну, у тебя есть шанс воспитать таким своего ребенка, – вздохнула я.

– Ребенка? – Даша посмотрела мне прямо в глаза. Я не отвела взгляда.

– Ты любишь Валентина. Мечислав поговорит с вожаком твоей стаи. Женитесь. Через три месяца я помогу с ребенком. А может быть, мы с Питером закончим разработку амулетов. Тогда я буду просто заряжать их. И живите. Хотя… откровенность за откровенность… Зачем ты за нами шпионила?

Даша опустила глаза.

– Мария Ивановна приказала. Я… я не знаю точно, но мне кажется, ей кто-то приказывает.

– Не знаешь точно?

– У меня есть возможность узнать. Если хочешь…

– Когда узнаешь, – жестко сказала я, – я поговорю с Мечиславом. Это будет твоей оплатой. Я могу помочь просто так. Я добрая. Он – не станет наживать себе проблемы из-за вашего большого и трепетного чувства. Ясно?

Валентин кивнул. Даша тоже.

А я с грустью подумала, что мы с Мечиславом составим неплохую пару из злого и доброго полисмена. Или рыжего и белого клоуна.

Но кто же копает под нас? И кому надо за нами шпионить? Я еще раз пообещала Даше свою поддержку на условиях откровенности – и отправилась домой. Надо было все это хорошо обдумать.